Лиз Тренау - Шелковые узы

«Нам не стоит больше встречаться».

Анне стало дурно, когда она сообразила, что это значит.

– Нет! – выдохнула девушка, зарывшись лицом в подушку и чувствуя, как слезы наворачиваются на глаза.

«Зачем он это написал? Должно быть, произошло ужасное недоразумение».

Спустя какое-то время она уселась на кровати и несколько раз перечитала письмо, не веря своим глазам. Что она такого сделала, чтобы заслужить столь ужасный отказ? Она попыталась вспомнить все происходившее во время их нескольких встреч: у церкви, в магазине мисс Шарлотты, а потом на Вуд-Стрит.

Девушка вспомнила, как они шептались у лестницы, и его слова «Пожалуйста, давайте найдем способ встретиться». Она не могла придумать себе те сильные чувства, которые, как полагала, он испытывал к ней. Анна пыталась понять, что же пошло не так. Неужели тетя Сара заставила Шарлотту рассказать, куда они ходили в тот день? А потом она пошла к Анри и запретила ему общаться с ней? Нет, она была уверена, что мисс Шарлотта никогда не предала бы ее. И чтобы тетя Сара снизошла до визита в дом ткача-француза? Едва ли.

Анна подошла к окну и выглянула на улицу, взглянув на то место, где впервые увидела Анри и Ги, сидевших у стены под деревьями; здесь она видела его, когда он нес ей первое письмо. Казалось, с тех пор прошло очень много времени.

Со свинцового неба падали редкие хлопья раннего снега. Люди сновали по улице, спеша по своим делам, закутанные в плащи и шали. Анна повернулась, взяла в руки письмо и перечитала последнюю фразу: « Я понимаю, что нам больше не стоит встречаться».

– Не стоит, – повторила девушка вслух.

Теперь она поняла.

«Этого не хочет ни он, ни я. Ему сказали, возможно, месье Лаваль, что наша дружба неуместна».

Как она и предполагала, между ними встали социальные барьеры.

«Это была глупая фантазия, – подумала Анна. – Это весьма разумно. Возможно, и к лучшему».

Но никакие аргументы не могли развеять горечь. Несколько раз она слышала на лестнице шаги Лиззи. Анна не пускала в комнату кузину, ссылаясь на мигрень. Когда пришло время обеда, к ней поднялась Бетти с миской бульона и хлебом, чему Анна была очень рада. Устав от постоянного плача, девушка проспала бо́льшую часть дня. Ужинала она тоже у себя в комнате. Когда Бетти пришла, чтобы забрать посуду, она принесла с собой записку от тети Сары.

Дорогая племянница! Я надеюсь, ты уже чувствуешь себя лучше. Думаю, ты помнишь, что нас пригласили в Лудгейт Хилл и мы завтра вечером едем туда ужинать?

Анна совсем забыла об этом. Тетя напомнила о поездке в самый неподходящий момент. Меньше всего ей сейчас хотелось видеть Чарли. Но она не могла прикидываться больной еще целый день. Ей придется взять себя в руки, начать улыбаться и снова столкнуться с миром.

На следующий день посреди ужина Анна с удивлением поняла, что чувствует себя хорошо и спокойно в этой обстановке. За столом были новые лица – подруга Сюзанны с родителями, а также еще один торговец шелком с женой. Анне налили в бокал кларета, и у них с Чарли завязался живой разговор об искусстве. Он спросил, как обстоят дела с ее творчеством. Она рассказала ему о встрече с мистером Гейнсборо.

– Он очень обаятельный, не так ли? – воскликнул Чарли. – Я познакомился с ним в Бате, когда он приходил к отцу. Он так хорошо рисует лица.

– И пейзажи, – добавила Анна.

После этого они начали спорить, что важнее для художника – рисовать портреты или природу. Вскоре к их разговору присоединились другие гости. Это была самая интересная и бойкая беседа из тех, что у нее случались после приезда в Лондон.

Ужин подошел к концу, и леди удалились в другую комнату, где начали сплетничать об интрижках друзей и моде. Анне стало скучно, но вскоре пришли джентльмены и Сюзанну попросили сыграть на клавесине.

– Ваша сестра очень талантлива, – шепнула она Чарльзу, сидевшему рядом с ней.

– Да, это так. Мне говорили, моя мать хорошо пела, но, увы, я не унаследовал от нее никакого музыкального таланта.

– Уверена, у вас есть другие таланты, – ответила Анна, поворачиваясь к клавесину.

Через несколько секунд она почувствовала, как он взял и осторожно сжал ее руку. Девушка поняла, что краснеет. Возможно, авторы «Книги хороших манер для леди» были правы, и ей не следовало пить за столом. Она гадала, что же будет дальше.

Сюзанна перестала играть, и Чарли убрал руку, чтобы похлопать ей. Он явно совладал с собой. Анна испугалась того, что может последовать дальше, если они останутся наедине. Но все равно не знала, как реагировать на это.

Наконец такой момент наступил. Другие гости начали разъезжаться, и бо́льшая часть семьи перешла в прихожую, чтобы попрощаться с ними. Девушка осталась один на один с Чарльзом в гостиной, где они стояли возле камина.

– Дорогая Анна, – начал он, беря ее за руку и крепко сжимая в своей потной ладони. – Вероятно, вам известно о моих чувствах к вам.

Она кивнула. У нее начала кружиться голова.

– Думаю, да, сэр.

– И вы, наверное, поняли, с какой целью я приезжал к вам в Спитал-Сквер на прошлой неделе? Увы, я немного испугался последствий своего решения, однако сейчас уверен в своем стремлении довести это дело до конца. – Молодой человек глубоко вздохнул и выпалил: – Вы окажете мне честь стать моей женой?

Вот он, этот вопрос, которого так страшилась Анна. Если она откажет, Хинчлиффы обидятся, а дядя и тетя придут в бешенство. Она посмотрела на Чарльза, к лицу которого уже привыкла. На этот раз он улыбался, а его кадык и длинный нос не казались такими нелепыми. Атмосфера в этой хорошо обставленной и освещенной комнате вскружила Анне голову. Ей было приятно в компании Чарльза. Возможно, со временем они смогут подружиться или даже полюбить друг друга.

Девушка глубоко вздохнула и открыла рот, чтобы ответить ему, хотя она не знала, что скажет.

– Дорогой Чарльз, – начала Анна. – Для меня это большая честь. Но вы же знаете, что я дочь бедного сельского священника, ведь так? У меня не может быть хорошего приданого.

– Я в курсе вашей ситуации, однако для меня и моих чувств это не имеет значения.

Он взял Анну за руку и поцеловал ее.

– Тогда вам, должно быть, известно, что мой отец недавно овдовел, – сказала она. – И, поскольку он находится далеко отсюда, вам придется написать ему.

– Разве не ваш дядя решает вопрос вашего замужества?

– Думаю, согласие должен дать отец. Полагаю, он с радостью согласится на наш союз. Если вы не против, я хочу сама сообщить ему об этом. Я поеду домой на Рождество. Прошу вас не оглашать столь радостную новость до моего возвращения из дому.

Чарльз обнял ее и крепко прижал к себе, обдав шею девушки горячим дыханием. Анна не могла отрицать, что ей это было приятно.