Array Коллектив авторов - Ивритская классика прошлого века

Если мы переезжали —
ни ростка не оставляли!

Тридцать братьев дружны были,
баловаться не любили,
а тащили за собой
на веревках сад большой!

Вслед неслися голоса:
«Посмотрите! Едет сад!»

В птичьем гнездышке отец
размещался, как птенец,
(я скажу вам, гнезда эти
были больше всех на свете!),
он смеялся и кричал,
на вопросы отвечал:

«Да, сыны мои прекрасны,
я растил их не напрасно,
и теперь я, их отец,
будто в гнездышке птенец!»

В день мы сорок километров
проезжали незаметно.
Знали мы, что наша цель —
посреди пустых земель.

Счастлив садовод отныне:
сад цветет среди пустыни!
«Здесь пески – откуда ж тут
Розы яркие растут?»

Всех мы в гости приглашали
и плодами угощали.
Все благословляли нас!
Вот и кончен мой рассказ.»

«Что ж, – сказал Гузмай, – отлично.
Вот рассказ вам необычный.
Это правда до конца,
до последнего словца!

Как однажды жарким летом
я взлетел за птицей следом,
и не видели меня
ночь и три-четыре дня!

Я затем взлетел за птицей,
чтобы от жары укрыться.
Я-то знал, что там сейчас
попрохладней, чем у нас.

После жаркого Эйлата
так манит небес прохлада!
Дует ветерок в тиши…
Просто – отдых для души!

И, засахарены снегом,
тучи движутся по небу.
Из мороженного тут
горы целые растут!

Там, в мороженном, гулял я
и его же поедал я.
Снег обедом мне служил,
в нем и спал я, в нем и жил.

Но внезапно – что ты скажешь! —
я схватил ужасный кашель.
Лишь тогда, совсем больной,
возвратился я домой».

«Ну и ветер сегодня! Смотри!» —
изумленно Гузмай говорил. —
«Этой ночью еще он возрос
и деревья он в парке унес.

А потом до того разыгрался,
в приоткрытые окна врывался.
А кровать-то моя под окном,
уж не чаял забыться я сном.

Задремал и сразу проснулся.
Вижу – дом мой внезапно раздулся!
Ветер в окна врывался, спеша,
и раздул бедный дом, будто шар!

Задрожал я от страха мгновенно,
лишь увидел я круглые стены,
а когда начал пол закругляться,
то решил я отваги набраться.

Бедный дом мой! Он весь поменялся!
И внезапно с земли он поднялся,
и решил я: скорее, скорей
должен выпрыгнуть я из дверей,

что немедля проделал я ловко,
прихватив из кладовки веревку.
И поскольку я действовал споро,
дом успел привязать я к забору.

И всю ночь у забора сидел,
и стерег, чтобы дом не взлетел,
не унесся бы в дальние страны.
Был мой дом под моею охраной!

Ну, а только восток заблистал,
сдулся дом, и обычным он стал.
Посмотри-ка: стоит он спокойно,
да и выглядит, в общем, пристойно».

Гузмай сообщил нам:
«Сейчас в самый раз
поведать вам странный, чудесный рассказ!
Когда это было – не помню сейчас.

Пошел я рыбачить в предпраздничный день.
Вдруг вижу – акула мелькнула в воде,
подплыла и смотрит.
Ну, все, быть беде.

И эта акула не долго ждала,
наживку сглотнула и леску взяла,
и удочку стала так сильно тянуть,
что я не успел даже глазом моргнуть —

погасло, исчезло сияние дня,
поскольку акула сглотнула меня!

…Поверьте, что вам не приснится во сне
то, что я увидел в желудке у ней,
поскольку, клянусь вам, что даже я сам
вначале своим не поверил глазам.

Гляжу я направо, налево гляжу
и вижу гостиницу! Я подхожу.
Огромнейший дом, этажей двадцати!
Так что же мне делать? Решаю войти.

Вошел, осмотрелся я: ну и дела!
Картины на стенах, кругом зеркала,
ковры и портьеры, повсюду цветы.
Давно я не видел такой красоты.

И тут же открылося много дверей,
и вышло ко мне очень много людей.
И что ж я услышал?

«Прошел всего месяц
с тех пор, как спокойно стояла на месте
гостиница эта в далеких краях.
Но буря случилась на тех берегах.

Волна все залила и перевернула,
и тут-то из моря явилась акула,
раскрыла огромную пасть широко
и съела гостиницу всю целиком!

Однако же, мы приспособились тут,
и создали даже какой-то уют.

У нас никогда не кончается пища,
поскольку акула для нас ее ищет,

глотает нам фрукты, гусиный паштет
и рыбных консервов для нас на обед!»

Вот так я и прожил примерно неделю
в желудке акулы, в подводном отеле.
Но что-то акула там вдруг проглотила,
и нами акулу на берег стошнило.

И то, что сейчас я не умер, а жив, —
вот знак, что в словах моих не было лжи!»

Гузмай начинает рассказ свой:
«Ну, что ж.
В огромной столице по имени Ложь
с утра, а точнее, с шести до пяти
на свет я родился и начал расти.

В том городе праздник все ночи подряд,
дома там обычно на крышах стоят,
бульвары по небу плывут сквозь туман,
а в центре привольно шумит океан.

Был самым прекрасным на свете наш дом,
и много чудесного видели в нем.

Мы очень любили дремать на качелях
и каждую ночь там стелили постели.

А в ванной нам краны совсем не нужны,
нам воду из хоботов лили слоны.

Верблюд там у двери пристроился спать.
Он был для гостей, как складная кровать.

Глаза у совы были как фонари!
Да, чудный был дом это, что говорить!

Родившись, я сразу вскричал что есть духу:
«Сгоните мне с носа противную муху!»
И мама поднялась, чтоб муху прогнать,
и понял я, что меня любит она.

И к нашему дому явился мудрец,
в глаза мне взглянул и сказал:
«Наконец!
Свершилось!»
Прославлен наш город с тех пор:
родился в нем гений,
Гузмай-фантазер!»