Бетти Смит - А наутро радость

– Я приношу свои извинения. И я хочу забыть это – если вы все тоже забудете.

А мистер Хейз снова повторил то, что много раз говорил прежде: на плохой пьесе можно так же учиться, как на хорошей. Анни этому не верила, но не считала себя вправе оспаривать это суждение.

А затем пришло время для чудесного объявления!

Бывший питомец университета, который за четыре года учебы записался на все литературные курсы, стал известным и преуспевающим инженером. Но он по-прежнему питал нежность к своей первой любви – сочинительству. Он пожертвовал определенную сумму денег на издание тома, в который вошло бы семь одноактных пьес, написанных за семестр. При этом он поставил только одно условие: книга должна быть посвящена ему.

За два года у мистера Хейза накопилось четыре достойных пьесы. Сейчас он встал и вынул из внутреннего кармана пиджака сложенный листок. Развернув этот лист, он обвел взглядом всех студентов по очереди и, откашлявшись, сказал:

– Мне приятно объявить, что две пьесы, написанные в этом семестре, достойны публикации. Таким образом, у нас уже есть шесть пьес. Еще одна – и у нас будет книга.

Две пьесы! Не было никаких сомнений относительно того, кто их авторы. Хорошенькая девочка по имени Сильвия Коннел и мальчик из студенческого братства по имени Томас Бьюкенен обменялись торжествующими взглядами.

– У нас имеется и третья пьеса. Если ее хорошенько переделать, то она будет нашей седьмой, и мы бы могли издать книгу этой осенью.

Анни насторожилась. Неужели это ее пьеса? «Пожалуйста, Господи, – молилась она, – пусть это будет моя пьеса. Я буду работать над ней днем и ночью! Я сделаю что угодно…»

– Первая пьеса, – начал мистер Хейз, и класс затих, – это… – Он сделал паузу, нагнетая волнение. – Это «Ночь в окопах» Томаса Бьюкенена!

Все повернулись к Томасу и вежливо поаплодировали. Мальчик, сидевший рядом с Томом, пожал ему руку.

– Вторая пьеса была написана одной способной юной леди. – Красотка Сильвия выпрямилась, улыбнулась и скромно опустила глаза. Все повернулись к ней, приготовившись аплодировать. – Вторая пьеса… – Мистер Хейз сделал паузу и посмотрел прямо на Анни. – Вторая пьеса – «Брак» Анни Браун!

В классе начали перешептываться, а Анни замерла. Одновременно с этим объявлением случилось нечто совершенно неожиданное: ребенок шевельнулся! Она впервые ощутила, что он живой! На какое-то мгновение объявление мистера Хейза утратило для нее значение. Но затем пришла запоздалая реакция, и ее затрясло.

Сильвия приподнялась, как бы протестуя, но потом снова села и принялась громче всех аплодировать. Анни попыталась улыбнуться и поблагодарить всех, но просто не смогла.

И вдруг поднялся маленький юноша с густыми волосами, в очках с толстыми стеклами. Он не пользовался симпатиями класса и преподавателя, так как занимался казуистикой, когда в классе обсуждались пьесы.

– Ее пьесу нельзя включить в сборник, – заявил он. – Она же не студентка университета.

Маленький мирок Анни рухнул. Она с мольбой взглянула на мистера Хейза.

– Имеется два условия, мистер Кронт, – сухо произнес он. – Во-первых, это должна быть хорошая пьеса. Во-вторых, она должна быть написана в ходе наших занятиях. Пьеса миссис Браун удовлетворяет обоим условиям. Еще какие-нибудь вопросы?

– Если позволите, – сказал Том, который был влюблен в красивую Сильвию, – я думаю, что следует опубликовать пьесу мисс Коннел.

– С ее пьесой не все в порядке, – ответил мистер Хейз. – В ней есть все составляющие хорошей пьесы, но она лишена жизни. – Он повернулся к Анни: – Миссис Браун, вы не сделали никаких комментариев, когда ее читали в классе.

– Но вы меня не спрашивали, мистер Хейз.

– Я спрашиваю вас сейчас. Вы можете сказать, чего ей не хватает, по вашему мнению, чтобы стать хорошей пьесой?

– Все дело в диалоге, – начала Анни. – Он неправильный. В комнате общежития сидят эти девушки. Сейчас субботний вечер, льет дождь, и они беседуют о своих бойфрендах. Все эти девушки одного происхождения. Поэтому они думают и говорят одинаково. И мисс Коннел так и написала. Но мне кажется, что, даже если они говорят одинаково, каждая из них все равно должна говорить по-своему. Я знаю, что хочу сказать, но неправильно выражаю свои мысли.

– Превосходно, миссис Браун, – похвалил мистер Хейз. – Вы хотите сказать, что в пьесе недостаточно обрисованы характеры. Диалог не удался. Ведь именно через диалог мы даем характеристику персонажей. – Он перечислил элементы диалога: – Каждая строчка диалога должна, во-первых, характеризовать персонаж, который ее произносит; во-вторых, способствовать развитию действия; в-третьих, быть интересной сама по себе. В идеальном диалоге имеются все три элемента. В хорошем – два. А в диалоге мисс Коннел всего один элемент: развитие действия. Итак, мисс Коннел, если вы готовы переделать вашу пьесу, она будет седьмой, и мы сможем издать книгу осенью.

– Зачем же мне это делать, мистер Хейз? Мой отец прочитал эту пьесу и сказал, что все хорошо. Как вам известно, он бродвейский продюсер.

Мистер Хейз пожал плечами и поднял руки, показывая, что сдается. На колокольне пробило час, и последнее занятие этого года закончилось.

– Вот и все! – сказал мистер Хейз. – Желаю вам хорошо провести время этим летом.

– И вам того же, – хором ответил класс.

Все ушли, но Анни осталась, чтобы поблагодарить мистера Хейза за то, что он выбрал ее пьесу. Он галантно ответил: «Не за что». Побольше бы таких пьес, как у Анни, добавил он. И выразил надежду, что осенью она будет посещать другой его курс, посвященный трехактным пьесам. Он был разочарован, когда Анни сказала, что не сможет посещать занятия осенью, так как к тому времени у нее будет ребенок.

Она попрощалась, пожав ему руку, и ей стоило больших усилий не расплакаться.

Том и Сильвия ждали Анни во дворе. Они пригласили ее выпить колы. Том, горевший желанием опубликоваться, умолял Сильвию переделать ее пьесу. Тогда не придется переносить издание сборника на следующий год.

– Давайте надавим на нее, Анни, – сказал он, – и заставим переписать. Тогда мы с вами сможем хвастаться, что мы драматурги, пьесы которых изданы.

– Послушайте, – возразила Сильвия, – с моей пьесой и так все в порядке. Я не собираюсь больше с ней возиться.

– Даже для того, чтобы ее опубликовали ? – удивилась Анни. – Вам это может показаться смешным, Сильвия, но я думаю, что нет ничего лучше на свете, чем опубликовать что-нибудь свое.

– Вы высказали мои мысли, Анни, – присоединился Том.

– Вы оба очень милые, – сказала Сильвия. Она взяла их за руки. – И я желаю вам обоим большой удачи, начинающие драматурги! Но, честно говоря, меня не интересует карьера писательницы. Я посещала этот курс только потому, что собираюсь стать актрисой. Вот я и подумала, что должна немного знать о том, как делается пьеса. А теперь давайте выпьем еще колы и поговорим о чем-нибудь другом.