Ирвин Шоу - Избранные произведения в одном томе [Компиляция, сетевое издание]

Антуан запел. Чертов сентиментальный француз, подумал Майкл. Ему было тяжело видеть, как погруженная в себя Трейси подалась вперед и начала вполголоса, с американским акцентом, подпевать Антуану.

Трое шумных посетителей выстроились в ряд, плечо к плечу, и зашагали к пианино.

— Вы только послушайте, — сказал один из них, — он поет на лягушачьем языке.

— Верно. Лягушатник, — отозвался другой.

Они уже стояли возле инструмента.

— Эй, приятель, слышишь? — громовым голосом сказал первый. — Ты живешь в старых добрых Штатах, гребешь доллары, так и пой по-нашему.

Откуда-то из глубины зала донесся возмущенный женский голос. Троица не отреагировала. Майкл почувствовал, как все его тело напряглось, а Трейси инстинктивно коснулась руки мужа.

— Венеция, — сказал третий человек, который до сих пор молчал, — он поет о Венеции. Я там был, она провоняла помоями.

— Послушай, старина, — обратился первый к Антуану, который продолжал петь, улыбаясь как ни в чем не бывало, — спой нам «Янки дудл денди».

— Сиди на месте, — шепнула Трейси и, заметив, что у Майкла сжались кулаки, схватила его за руку.

— Ну, раз так, — сказал первый, самый высокий из троих, — мы и сами можем спеть. — Глаза Техаса смотрят на тебя… — заорал он, двое его приятелей подхватили, и негромкий голос Антуана потонул в их реве.

Майкл вскочил, вырвавшись из рук Трейси.

— А ну заткнитесь, пьяные скоты! — крикнул он.

Улыбаясь, трое мужчин продолжали петь.

— Присоединяйся, — сказал первый Майклу. — У тебя, кажется, сопрано.

Он далеко не дружески обнял одной рукой Майкла. Майкл резко сбросил с плеча его руку. Человек повернулся и сильно ударил Майкла в подбородок. Майкл ответил прямым в челюсть. При виде нокаутированного врага Майкла охватила шальная, бешеная радость — он снова дрался на школьном дворе с Джозефом Лингом.

— Ну что ж, приятель, ты сам напросился, — сказал второй.

Он ударил Майкла в живот, и Майкл перегнулся пополам. Тем временем первый человек пришел в себя, он обхватил Майкла сзади, а двое остальных начали молотить его по лицу и ребрам. Майкл упал на пол. Откуда-то издалека до него донесся приглушенный женский крик. Первый мужчина наклонился и дважды ударил Майкла кулаком по лицу. Майкл потерял сознание. Человек выпрямился и обвел взглядом притихший бар.

— Может, еще кому не по душе наша песня? Говорите, не стесняйтесь.

Бар замер.

Трейси, едва сдерживая рыдания, выскочила из-за столика и с криком «Животные! Животные!» плеснула в лицо бандиту содержимое своего бокала.

Он усмехнулся.

— Сиди ты, нью-йоркская шлюха, — сказал он и с силой толкнул ее на пианино.

Трое мужчин стали в ряд, плечо к плечу, и медленно направились к выходу, а люди молча освобождали им путь, расходясь в стороны.

Очнулся Майкл в больнице.

На стуле возле кровати сидела Трейси. Он попытался ей улыбнуться.

— Как ты себя чувствуешь? — неуверенно спросила она.

— В голове настоящий фейерверк, — произнес он, не узнавая собственного голоса. — И дышать трудновато. В остальном полный порядок.

Он старался не потерять ускользавшее сознание.

— Ты не приходил в себя два с половиной часа, — сказала Трейси, — у тебя сломано три ребра и сильнейшее сотрясение мозга. Все остальное, как ты говоришь, в полном порядке.

Майкл усмехнулся, ребра сдвинулись, и он замер от боли.

Вошла медсестра и сказала:

— О, вы наконец-то пришли в себя. — Она положила ладонь на лоб Майкла. — Небольшая температура есть. Но могла быть и выше при таком… Чтобы вам лучше спалось. — Она сделала инъекцию в руку, и Майкл чуть не вскрикнул — укол показался очень болезненным. — Вы с ним останетесь, миссис Сторз? — спросила сестра. — Уже очень поздно.

— Да, я знаю. Я останусь, — ответила Трейси.

— Тогда, если ему что-нибудь понадобится, нажмите эту кнопку. Я в конце коридора. — Она вышла.

— Теперь постарайся заснуть, — сказала Трейси, беря его за руку.

— Мой день рождения закончился в больнице — что ж, этого и следовало ожидать. — На лице Майкла появилась горькая улыбка. — Извини, — прошептал он.

— Ш-ш. Спи.

Он закрыл глаза и уснул, сжимая ее руку.

У него отросла недельная борода — лицо опухло, и бриться было больно. Медсестры не давали Майклу зеркала, а одна приглянувшаяся ему крупная ирландка сказала:

— Нет, дружок, пока не стоит. Я бы месяц тряслась от ужаса, если бы увидела свое лицо в таком состоянии.

Она, видно, считала, что больным вредны излишние церемонии.

Трейси ежедневно навещала его, но, видя, что Майклу трудно разговаривать, не затрагивала важных вопросов и через несколько минут, казалось, спешила покинуть палату.

Ему передали, что приходил Антуан, но сестра его не впустила — большую часть дня Майкл спал.

К концу недели он почувствовал в себе силы вернуться домой. Фейерверк в голове прекратился, он снова мог есть твердую пищу, а ребра беспокоили Майкла, только когда он смеялся или кашлял. Больничный парикмахер побрил его, после чего Майкл посмотрел на себя в зеркало и мрачно улыбнулся своему отражению. Отек спал, но левая сторона лица — точнее, двух его лиц, так как он отчетливо видел в зеркале двух Майклов Сторзов, а смутно прорисовывался и третий, — отливала всеми цветами радуги, начиная с лилового и кончая желтым с болезненно-зеленоватым оттенком. Доктор успокоил его, пообещав, что лицо придет в норму, но выписывать отказался.

— У вас было сильное сотрясение мозга, мистер Сторз, — сказал он, — вы должны оставаться под наблюдением минимум десять дней, пока мы не убедимся, что ваша голова не выкинет какой-нибудь штуки.

Майкл скрыл от него, что видит перед собой двух, а то и трех докторов. Проговорись он об этом любопытном явлении, бог знает, сколько бы еще его здесь продержали. Спасибо парикмахеру, сам Майкл был не в состоянии определить, какое из двух или трех лиц надо намыливать.

Когда Антуану удалось наконец прорваться в палату, он также предстал перед Майклом в трех экземплярах, тем не менее Майкл обрадовался французу, так как устал от одиночества, а пианист всегда поднимал ему настроение.

— Как дела, mon vieux? — спросил Антуан.

— Умираю от скуки. А так все нормально.

— Выглядишь ты неважно. Ну и варвары!

— Узнали хоть, кто такие?

Антуан покачал головой:

— Полицейские приехали одновременно со «скорой помощью», они сказали, что ничем не в силах помочь — никому не известны ни имена бандитов, ни их адреса. Все происшествие мало заинтересовало стражей порядка. Les flics [68] Полицейские, шпики ( фр .). ! Подонки общества. То, что для нас вопрос жизни и смерти, для них — рутина. Зато они заинтересовались моей персоной.