Пэлем Вудхауз - Фамильная честь Вустеров. Радость поутру

– Хм! Неприятное положение.

– Неприятное – не то слово.

– Если они найдут здесь серебряную корову, это будет трудно объяснить.

Она поднялась и, поглощенная своими мыслями, разбила слона.

– Нельзя терять голову, это главное, – сказала она. – Мы должны задать себе вопрос: «Как бы поступил Наполеон?» Он всегда находил выход из тупика. Вот у кого была голова на плечах. Мы должны придумать что-то очень хитрое, ловко извернуться и совершенно сбить с толку этих прохвостов. Итак, я жду предложений.

– Я предлагаю вам немедленно выкатиться отсюда вместе с этой мерзкой коровой.

– И столкнуться на лестнице со сворой ищеек. Благодарю покорно. Что скажете вы, Дживс?

– Пока ничего, мадам.

– А вы не можете узнать позорную тайну сэра Уоткина, как узнали секрет Спода?

– Нет, мадам.

– Конечно, я требую слишком многого. В таком случае корову надо где-то спрятать. Но где? Извечная проблема, вот почему убийцам приходится так трудно – куда девать труп? Трюк из «Похищенного письма», может быть, стоит повторить?

– Миссис Траверс говорит об известном рассказе Эдгара Аллана По, – объяснил мне Дживс, видя, что я не врубился. – Там идет речь о краже важного документа, и похитивший его персонаж одурачил полицию, положив документ у всех на виду вместе с другими письмами, считая, что никому не придет в голову искать там, где вещи и положено находиться. Миссис Траверс, без сомнения, хочет предложить, чтобы мы поставили сливочник на каминную полку.

Я засмеялся, собрав остаток сил.

– Да вы посмотрите на каминную полку! Над ней как будто смерч пронесся. Если туда что-нибудь водрузить, все взгляды сразу же обратятся на этот предмет.

– Да, верно, – вынуждена была признать тетя Далия.

– Дживс, суньте эту мерзость в чемодан.

– Не годится. Они обязательно будут искать в чемодане.

– Хотя бы на время, – сказал я. – Мне тошно на нее смотреть. Пожалуйста, Дживс.

– Слушаю, сэр.

Наступило молчание. И только тетя Далия заикнулась, что надо забаррикадировать дверь и приготовиться к осаде, как в коридоре послышались шаги: кто-то приближался.

– Вот и они, – сказал я.

– Кажется, они спешат, – заметила тетя Далия.

Она была права. По коридору бежали. Дживс подошел к двери и выглянул.

– Это мистер Финк-Ноттл, сэр.

В комнату с разбега ворвался Гасси.

Одного острого взгляда на него было достаточно, чтобы понять: он бежал не ради спортивного интереса. Его очки затравленно блестели, волосы стояли дыбом, совсем как иглы у рассерженного хамелеона.

– Берти, ты не против, если я спрячусь у тебя до первого утреннего поезда? – спросил он. – Под кроватью будет отлично. Я тебя не потревожу.

– В чем дело?

– А, связанные простыни, это еще лучше. Именно то, что нужно.

Тетя Далия фыркнула – как будто кто-то выстрелил из салютной пушки, – давая понять Гасси, что его присутствие нежелательно.

– Убирайтесь отсюда, глупый Виски-Боттл, – строго приказала она. – Мы совещаемся. Берти, если просьба тетки для тебя что-то значит, ты сейчас же выставишь этого болвана за дверь и больше не впустишь.

Я поднял руку.

– Подождите! Должен же я хоть что-то понять. Оставь простыни в покое, Гасси, и толком объясни. За тобой опять гонится Спод? В таком случае…

– Да не Спод. Сэр Уоткин!

Тетя Далия опять фыркнула, словно бы на бис после бурной овации восхищенного зала.

– Берти…

Я опять поднял руку.

– Минутку, старушенция. Что значит – сэр Уоткин? Почему сэр Уоткин? Зачем ему охотиться за тобой?

– Он прочел блокнот.

– Не может быть!

– Может.

– Берти, я всего лишь слабая женщина…

И снова я поднял руку. Сейчас не время выслушивать бредни теток.

– Рассказывай, Гасси, – обреченно попросил я.

Он снял очки и принялся протирать стекла дрожащим платком. Было видно, что мой друг побывал в аду.

– От тебя я пошел в его комнату. Дверь была приоткрыта, и я проскользнул внутрь. Там увидел, что он все-таки не стал принимать ванну. Сидит на кровати в нижнем белье и читает мой блокнот. Поднял голову, и наши глаза встретились. Ты представить себе не можешь, какой жуткий шок я испытал.

– Почему же, представляю. Со мной случилось нечто весьма похожее, когда я встретил взгляд преподобного Обри Апджона.

– И все это в зловещем молчании, оно длилось, длилось… Вдруг он утробно зарычал и вскочил, лицо перекосилось. Он прыгнул в мою сторону, я давай бог ноги, он за мной. Сбежали по лестнице, он вот-вот схватит меня, но в холле он задержался, чтобы взять арапник, а я тем временем здорово опередил его и…

– Берти, – сказала тетя Далия, – я всего лишь слабая женщина, но, если ты не раздавишь ногой это насекомое и не выбросишь останки в окно, я вынуждена буду заняться им сама. Вопросы жизни и смерти требуют решения, все висит на волоске… Мы еще не выработали план действий… каждая минута драгоценна… и тут является этот недоумок и начинает рассказывать нам свою биографию. Дринк-Боттл, пучеглазый вы кусок вонючего овечьего сыра, уберетесь вы отсюда или нет?

Моя престарелая родственница весьма властная особа, особенно если ее задеть, тут она всех подомнет под себя. В те времена, когда она охотилась, рассказывали мне, ее слово считалось законом в радиусе двух вспаханных полей и трех рощ. Произнесенное ею «нет» вылетело точно мощный снаряд, и Гасси, которому оно угодило в переносицу, подскочил в воздух дюймов на шесть. Когда он снова опустился на terra firma [23], вид у него был виноватый и заискивающий.

– Да, миссис Траверс. Конечно, я ухожу, миссис Траверс. Как только мы справимся с простыней, миссис Траверс. Берти, если вы с Дживсом будете держать этот угол…

– Вы хотите, чтобы они спустили вас из окна на простынях?

– Да, миссис Траверс. Тогда я смогу взять автомобиль Берти и уехать в Лондон.

– Здесь высоко.

– Нет, миссис Траверс, не очень.

– Рискуете сломать себе шею.

– Нет, миссис Траверс, вряд ли.

– Не нет, а да, – возразила тетя Далия. – Ну же, Берти, – обратилась она ко мне, вдруг необыкновенно воодушевившись, – поворачивайся живее. Спустите его из окна на простыне. Чего ты ждешь?

Я посмотрел на Дживса.

– Вы готовы, Дживс?

– Да, сэр. – Дживс деликатно кашлянул. – Если мистер Финк-Ноттл поедет в вашем автомобиле в Лондон, может быть, он возьмет с собой ваш чемодан и забросит в вашу квартиру?

Я тихо ахнул. Тетя Далия тоже. Я широко раскрыл глаза. Равно как тетя Далия. Мы с ней посмотрели друг на друга, и я увидел в ее глазах такое же благоговейное восхищение, какое она, без сомнения, увидела в моих.

Я был сражен наповал. Только что я тупо твердил себе, что никакие силы не вызволят меня из этой передряги. Кажется, я даже слышал шум крыльев приближающейся Судьбы. И вот теперь!..