Эрнест Хемингуэй - Пятая колонна. Рассказы

Ernest Hemingway

THE FIFTH COLUMN AND THE FIRST FORTYNINE STORIES

Печатается с разрешения Hemingway Foreign Rights Trust и литературного агентства Fort Ross. Inc.

© Ernest Hemingway, 1938

© Издание на русском языке AST Publishers, 2022

Половина восьмого вечера. Коридор второго этажа мадридского отеля «Флорида». На двери сто девятого номера висит большой белый лист бумаги, на котором печатными буквами от руки написано: «Работаю. Не беспокоить». По коридору проходят две девушкии двое солдатв мундирах Интернациональной бригады. Одна из девушекостанавливается посмотреть на табличку.

Первый солдат. Идем. Думаешь, у нас вся ночь впереди?

Девушка. Что здесь написано?

Тем временем другая пара проходит дальше по коридору.

Солдат. А тебе-то не все равно?

Девушка. Нет, прочти. Будь любезен. Прочитай по-английски.

Солдат. Образованная нашлась. Я бы тоже такое нарисовал. Черта с два. Не буду читать.

Девушка. Ты не очень любезен.

Солдат. А я не обязан любезничать. (Отстраняется и, покачиваясь, глядит на нее.) Только посмотри на меня. Ты знаешь, где я сегодня был?

Девушка. Мне неинтересно. Все вы приходите из какой-нибудь гадкой дыры – и туда же возвращаетесь. Я только попросила прочесть табличку. Не хочешь – не надо, идем.

Солдат. Я прочту. «Работаю. Не беспокоить».

Девушкаразражается сухим визгливым смехом.

Девушка. Я тоже обзаведусь такой.

ЗАНАВЕС

Занавес поднимается, начинается явление второе. Интерьер сто девятого номера. Кровать, рядом – тумбочка, два кресла с покрывалами из кретона, высокий изысканно украшенный шкаф с зеркалом, стол и на нем – печатная машинка. Рядом с ней – переносная «Виктрола» [2] Товарный знак граммофонов, патефонов, проигрывателей и пластинок корпорации «Ар-си-эй», г. Нью-Йорк. – Здесь и далее – примеч. пер. . Электрический обогреватель раскален докрасна. В одном из кресел, обращенных спинкой к лампе, стоящей возле патефона, сидит высокая миловидная блондинка и читает. За ней – два больших окна, задернутых занавесками. На стене висит карта Мадрида, которую стоя разглядывает Мужчиналет тридцати пяти, в кожаной куртке, вельветовых брюках и очень грязных сапогах. Девушка( ее имя – Дороти Бриджес ), не поднимая взгляда от книги, подчеркнуто вежливым голосом произносит:

Дороти. Дорогой, у меня к тебе огромная просьба. Ты бы не мог вытирать сапоги, когда входишь?

Мужчина( его зовут Роберт Престон ) продолжает смотреть на карту.

И, дорогой, не тычь в нее пальцем – измажешь.

Престонпо-прежнему смотрит на карту.

Дорогой, ты не видел Филипа?

Престон.Какого Филипа?

Дороти. Нашего Филипа.

Престон( все еще разглядывая карту ). Наш Филип, когда я шел по Гран-Виа, сидел в «Чикоте» с этой марокканкой, которая покусала Роджерса.

Дороти. Он занимался чем-нибудь гадким?

Престон( не отрываясь от карты ). Пока что нет.

Дороти. Скоро займется. Такой веселый живчик!

Престон.В «Чикоте» его веселье живо разбавят. Разбавлять там умеют.

Дороти. Опять эти твои пресные шутки. Хоть бы Филип пришел. Дорогой, мне скучно.

Престон.Заскучавшая вассарская [3] Намек на то, что Дороти обучалась в колледже Вассара – престижном частном гуманитарном колледже высшей ступени для женщин (штат Нью-Йорк). штучка – вот еще не хватало.

Дороти. Не обзывайся, пожалуйста. Мне сейчас не до этого. И потом, я не из типичных вассарских. Я ни рожна не понимала, когда меня там учили.

Престон.А здесь что творится, ты понимаешь?

Дороти. Нет, дорогой. Разве что в Университетском городке, и то – самую малость. Каса дель Кампо для меня – тайна за семью печатями. И Усера. И Карабанчель [4] Университетский городок, Касса дель Кампо, Усера, Карабанчель – пригороды Мадрида, в которых шли серьезные бои. .

Престон.Боже, иногда я не понимаю, за что тебя полюбил.

Дороти. Я задаюсь тем же вопросом, дорогой. Кажется, это был не слишком разумный поступок. Ну, правда. Словно дурную привычку приобрела. С Филипом гораздо веселее. И он настолько живее тебя.

Престон.Это точно, он поживее. Знаешь, чем вчера занимался Филип в «Чикоте» перед самым закрытием? Взял плевательницу и принялся обходить столики, окропляя из нее людей. Ну, знаешь, благословляя. Я бы поставил десять к одному, что его подстрелят.

Дороти. Не подстрелят. Хоть бы пришел!

Престон.Придет. Как только «Чикоте» закроется.

Стук в дверь.

Дороти. Это Филип. Дорогой, это Филип.

Дверь открывается, на пороге – Управляющийотеля, смуглый пухлый коротышка; он собирает марки и изъясняется на невообразимом английском.

А, это управляющий.

Управляющий. Как вы замечательно, мистер Престон? Как вы отлично, мисс? Я только заглянул удостовериться, есть ли у вас какая-нибудь мелочь любого вида и сорта, которой бы вы не хотели скушать. Все хорошо, всем абсолютно удобно?

Дороти. Все просто великолепно – с тех пор, как нам починили обогреватель.

Управляющий. Обогреватель – с ним вечно проблемы во всякое время. Электричество – это наука, еще не укрощенная рабочими. К тому же электрик упивается в глупость.

Престон.У него и так вид не слишком умный, у вашего электрика.

Управляющий. Умный он. Но питье. Все время питье. В итоге – стремительное падение концентрации на электричестве.

Престон.Так почему вы его еще держите?

Управляющий. Это электрик из комитета. Откровенно, напоминает собой катастрофу. Он на сто тринадцатом, сейчас выпивает с мистером Филипом.

Дороти( радостно). Значит, Филип вернулся?

Управляющий. Более чем вернулся.

Престон.Что вы хотите сказать?

Управляющий. Затруднительно говорить перед леди.

Дороти. Позвони ему, дорогой.

Престон.Еще чего.

Дороти. Тогда я позвоню. ( Снимает трубку. ) Ciento trece [5] «Сто тринадцать» ( исп. ) … Алло. Филип? Нет, это ты к нам зайди. Пожалуйста. Да. Хорошо. ( Вешает трубку на место. ) Сейчас придет.

Управляющий. В высшей степени предпочитаемо, лучше бы не придет.

Престон.Что, все настолько плохо?