Кристофер Ишервуд - Там, в гостях

В окружающей нас тишине выстрел прозвучал пугающе громко и резко; он вернулся эхом, отразившись от скал, о которые бились волны; они ударялись и, отступая, рассыпались, точно рука, что раскрывает пятерню и снова сжимает ее, уползая. Где-то за оливковой рощей разразилась отчаянным лаем овчарка, и ей где-то высоко в горах тихо-тихо ответили другие собаки.

Никакой реакции на выстрел не последовало.

– Похоже, спят, – сказал Амброз.

– Спят? В жизни ничего глупее не слышал! Они же твои слуги, я прав? Мой добрый друг, если станешь терпеть такое отношение, то скоро сам будешь приносить им чай в постель по утрам… Во имя бога, что ты предлагаешь делать?

– Будем ждать их.

– Ждать? А если они в ближайшие пару дней не появятся?

– Душа моя, иного выхода я просто не вижу.

Джеффри с отвращением хмыкнул и обратился ко мне:

– Не знаю, что привело тебя в эту грязную страну, если только ты не скрываешься от легавых, советую немедленно отсюда убираться. Пока не сошел с ума, как все мы тут… Амброз, предлагаю не ждать твоих мелких свиней миньонов тут, на этом отвратительном пляже. И потом, мне надо выпить, иначе минут через пять я стану просто неуправляем. Я тебя предупредил.

– В предупреждениях нет никакой необходимости, мой дорогой Джеффри. Мы пойдем назад и купим любые напитки, какие тебе нужны.

– Не на машине?

– Рано или поздно они увидят мое авто и поймут, что я приехал… Кристофер, вы с нами?

– Думаю, подожду здесь, – ответил я. После нелегкого пути меня вдруг охватило желание поспать. Амброз спросил у Ганса и Вальдемара, не составят ли они ему компанию. Вальдемар ответил отказом, решив остаться со мной, а Ганс ушел с остальными.

Мы с Вальдемаром стояли и смотрели в сторону острова.

– Боже! – воскликнул Вальдемар, сжав мою руку. – Мы в Греции! Только представь! В Греции! – Потом он, видимо, вспомнил название какого-то фильма и мечтательно произнес: – Загадочный остров. – Подобрал камушек и запустил «лягушку». – Как думаешь, Кристоф, тут водятся акулы?

– Нет.

– Тогда почему бы нам не переплыть туда?

– Остров дальше, чем кажется.

– Я все равно искупаться хотел. Пойдем.

– Позже, – ответил я, испытывая некий суеверный, трудно объяснимый трепет, который мешал войти в эти незнакомые воды. Вальдемар же подобными сомнениями не страдал и в момент разделся. После городской зимы его тело было очень бледным и выглядело поразительно обнаженным. Он с плеском вбежал в воду.

– Теплая! – удивленно прокричал Вальдемар и, мощно гребя руками, поплыл вдаль, скрываясь в ослепительных бликах.

Я задремал на неудобном каменистом пляже, подложив под голову пиджак вместо подушки, а проснулся от приближающегося топота копыт. Мимо, мягко ступая, брела вереница осликов, ведомых женщинами и девушками, чьи лица скрывали платки. Это создавало волнующий эффект востока. И как раз когда эта процессия проходила мимо, вернулся Вальдемар. Без малейшего колебания, прикрывая гениталии рукой, он вышел из воды и подхватил рубашку.

– Боже! – хихикнул он. – Видал, как эти девочки на меня вытаращились? Спорим, они еще ни разу не видели блондина из Германии!

Тем временем день как-то незаметно утратил свой блеск. Солнце спряталось за горной грядой, и пляж утонул в тени горы. Если смотреть с дороги, то волны все еще сверкали, а пики Эвбеи окутывало марево, но здесь, на пляже, сделалось почти прохладно.

– Пойдем, – позвал я Вальдемара, который к тому времени уже оделся. – Поищем остальных.

Амброз, Джеффри, Ганс и Алеко сидели в одной из крытых сосновыми ветками беседок и выпивали. Помимо смоляного вина они разжились печенкой, сыром, апельсиновыми дольками, солеными бобами и турецкими сладостями. Мы жадно набросились на сладости, а Вальдемар, под руководством Амброза, вызубрил произношение слова «loukoumi».

– Когда вы купили этот остров? – спросил я у Амброза, и тут же мой собственный тон светской болтовни показался мне неуместным в этой беседке, взятой как будто со страниц Ветхого Завета.

– Вообще-то, я его не покупал. Я только хочу его купить. Видите ли, есть загвоздка: островом частично владеет каждый житель деревушки неподалеку, за тем холмом. Там три сотни девятнадцать человек, и всем надо единодушно согласиться на продажу. А сама мысль о том, чтобы прийти к единогласному решению, приводит этих бедолаг в дичайшее замешательство. Вся их жизненная философия в том и состоит, чтобы не соглашаться друг с другом. Мы уже несколько месяцев пытаемся договориться. А что хуже всего, они вбили себе в голову, будто я миллионер, и выдвигают самые нелепые предложения. Говорят: забирайте остров, но сперва проведите электрический свет в каждый дом. Или постройте мост для связи с материком… а это между тем стало бы одним из инженерных чудес света. Теперь они разделились на два лагеря: одни за продажу, другие против. Те, что против, обвиняют меня в шпионаже, дескать, я из острова сделаю базу для британского флота. Вряд ли они сами в это верят, но сейчас уже неважно, что они по правде думают, потому как все это превратилось в некую игру. Остается лишь набраться терпения. И у меня, честно говоря, кажется, получается мало-помалу их выматывать… А, вот и священник. Он один из моих самых влиятельных союзников.

Амброз указал на грузного смуглого мужчину, который как раз усаживался за столик в соседней беседке. Бородатый и длинноволосый, он был облачен в рясу из черной саржи и штиблеты на резинке. Местные тут же поспешили поднести ему вина и пищи, которые он благосклонно принял.

– Надо бы пойти и потолковать с ним, – сказал Амброз, – не то решит, что я замышляю что-нибудь против него. Он до смешного обидчив.

Амброз встал и направился к священнику, который приветствовал его величественным тоном.

– Чертовы нехристи, попы! – пробормотал себе под нос Джеффри.

Он не спешил общаться, но теперь заинтересовал меня, да и момент вроде как представился подходящий для того, чтобы завязать беседу. К тому же Ганс с Вальдемаром хихикали между собой, отпуская шуточки на немецком.

– Смотрю, вам это место не больно-то по душе, – сказал я.

– По душе? Да что здесь вообще может быть по душе? – возмутился Джеффри. – Может, ты скажешь? Назови, черт возьми, хоть что-нибудь!

– Что же вы тогда здесь торчите?

– А это-то при чем? Где мне еще торчать? Куда мне, по-твоему, отправиться?

– Ну, я бы сказал, что мест в мире полно.

– Сказал бы он! – Джеффри подался ко мне с агрессией, которая вовсе не показалась мне неприятной, потому как отдавала трогательным отчаянием. – Мест, значит, полно, да? И среди них, например, Англия, Франция, Германия, Россия, Соединенные Штаты Америки?