Луиза Мэй Олкотт - Маленькие женщины. Хорошие жены

В погожие деньки они занимались садоводством, гуляли, собирали цветы, а в дождливые дни устраивали домашние развлечения – старые и новые, все более или менее оригинальные.

Одним из них был «П. К.»: тайные общества были тогда в моде и считалось необходимым создать подобное общество, а так как все девочки восхищались Диккенсом, свой клуб они назвали Пиквикским. В течение года с небольшими перерывами девочки поддерживали жизнедеятельность этого общества, каждую субботу по вечерам собираясь в большом помещении чердака, где церемонии проходили следующим образом. Три стула были расставлены в ряд перед столом, на котором стояла лампа, лежали четыре эмблемы клуба – белые карточки, на каждой из которых разными цветами были написаны большие буквы «П. К.», и еженедельная газета под названием «Пиквикский портфель», для которой все сёстры писали разные заметки, а Джо, одержимая пером и чернилами, была редактором. В семь часов вечера все четыре члена общества поднимались в клубную комнату, повязывали на головы эмблемы и с большой торжественностью занимали свои места. Мэг, как самая старшая, была Сэмюэлом Пиквиком, Джо, у которой был литературный дар, – Огастесом Снодграссом, пухленькая и румяная Бет была Трейси Тапменом, а Эми, которая всегда пыталась делать то, что ей плохо удавалось, – Натаниэлем Уинклем. Президент Пиквик зачитывал газету, наполненную оригинальными рассказами, стихами, местными новостями, шутливой рекламой и намёками, с помощью которых они добродушно напоминали друг другу о своих проступках и недостатках. Как-то раз мистер Пиквик надел очки без стёкол, постучал по столу, хмыкнул, пристально глядя на мистера Снодграсса, пока тот не перестал раскачиваться на стуле и сел ровно, и начал читать:

ПИКВИКСКИЙ ПОРТФЕЛЬ

20 мая 18

ПОЭТИЧЕСКИЙ УГОЛОК

(Венецианская история)

Гондола за гондолой причаливали к мраморным ступеням, высаживая на них свои прекрасные ноши, чтобы приумножить блестящую толпу, заполнявшую величественные залы графа Аделона. Рыцари и дамы, эльфы и пажи, монахи и цветочницы весело перемешались в танце. Приятные голоса и красивая мелодия наполнили воздух, и так, с весельем и музыкой, продолжался маскарад.

– Ваше Высочество, вы видели сегодня Леди Виолу? – спросил галантный трубадур у королевы фей, проплывавшей по коридору под руку с ним.

– Да, разве она не прелестна, хотя и очень печальна! Платье у неё тоже подобрано со вкусом, ведь через неделю она будет выдана замуж за графа Антонио, которого ненавидит всей душой.

– Клянусь честью, я ему завидую. Вон он идёт, одетый, как жених, но в чёрной маске. Когда он снимет маску, мы увидим, как он взирает на прекрасную девушку, чьё сердце не может завоевать, хотя её суровый отец и отдаёт ему её руку, – ответил трубадур.

– Шепчутся, что она любит молодого английского художника, который ходит за ней по пятам, а старый граф с презрением отвергает его, – сказала дама, когда они присоединились к общему танцу.

Пир был в самом разгаре, когда появился священник и, отведя молодую пару в альков, завешенный пурпурным бархатом, жестом пригласил их преклонить колени. Среди весёлой толпы мгновенно воцарилась тишина, и ни один звук, кроме журчания фонтанов или шелеста апельсиновых рощ, дремлющих в лунном свете, не нарушил молчания, когда граф де Аделон взял слово:

– Господа и дамы, простите мне эту уловку, с помощью которой я собрал вас здесь сегодня, чтобы засвидетельствовать брак моей дочери. Святой отец, исполняйте свои обязанности.

Все взоры обратились к новобрачным, и по толпе пробежал ропот изумления, потому что ни жених, ни невеста не сняли масок. Любопытство и удивление охватили сердца приглашённых, но их уста сдерживало уважение, пока священный обряд не окончился. Затем нетерпеливые зрители собрались вокруг графа, требуя объяснений.

– Я бы с радостью дал их, если бы мог, но я знаю только то, что это была прихоть моей робкой Виолы, и я уступил ей. А теперь, дети мои, пусть эта игра окончится. Снимите маски и примите моё благословение.

Но ни жених, ни невеста не преклонили колена. Когда маска упала с жениха, открылось благородное лицо Фердинанда Деверо, влюблённого художника, и прекрасная Виола, сияющая радостью и красотой, прильнула к его груди, на которой теперь сверкала звезда английского графа. Тогда молодой жених ответил старому графу тоном, который поразил всех присутствующих:

– Милорд, вы с презрением заявили мне, что я могу претендовать на вашу дочь только тогда, когда я смогу похвастаться таким же высоким именем и огромным состоянием, как у графа Антонио. Я могу сделать больше, потому что даже ваша честолюбивая душа не может отказать графу Деверо де Вер, который отдаёт своё древнее имя и несметные богатства в обмен на руку этой прекрасной и горячо любимой дамы, отныне моей жены.

Граф стоял как вкопанный, и, повернувшись к изумленной толпе, Фердинанд добавил с весёлой торжествующей улыбкой:

– А вам, мои дорогие друзья, я могу пожелать только одного: чтобы ваше сватовство оказалось таким же успешным, как и моё, и чтобы все вы смогли завоевать такую же прекрасную невесту, как и я, устроив свадьбу в масках.

С. Пиквик

Что общего между обществом П. К. и строителями Вавилонской башни? – Ни тех, ни других не обуздать.

Однажды, давным-давно, фермер посадил маленькое семечко в своём саду, и через некоторое время оно проросло и превратилось в лозу со множеством тыкв. В один октябрьский день, когда они созрели, фермер сорвал одну тыкву и отнёс её на ярмарку. Бакалейщик купил её и выставил на продажу в своей лавке. В то же утро маленькая девочка в коричневом капоре и синем платье, с круглым лицом и курносым носом, пошла и купила эту тыкву для своей мамы. Она притащила её домой, разрезала и сварила в большой кастрюле, одну часть тыквы она размяла и сделала пюре с солью и маслом на ужин. А к другой части она добавила пинту молока, два яйца, четыре ложки сахара, мускатный орех и немного печенья, положила всё это в глубокое блюдо и запекала, пока тыквенный пирог не стал румяным и красивым, а на следующий день он был съеден семейством по фамилии Марч.