Данте Алигьери - Божественная комедия. Самая полная версия

16 Цвета одежд у Турок и Татар
С изнанки и с лица не столько ярки;
Не так сплетен Арахны дивный дар.

19 Как иногда лежат на взморье барки,
Полу в воде, полу в песке до ребр,
И как у вод, на бой готовясь жаркий,

22 Сидит, в стране обжор немецких, бобр:
Так на краю, обвившем степь гранитом,
Лежал дракон, с лица приветно добр.

25 Он хвост крутил в пространстве, мглой покрытом,
Как скорпион, вращая острием,
Вооруженным жалом ядовитым.

28 «Теперь, – сказал учитель мой, – сойдем
С дороги нашей к лютому дракону,
Простертому на берегу крутом».

31 И мы спустились вправо по наклону
И пять шагов по берегу прошли,
Чтоб от огня найти там оборону.

34 Как скоро мы к дракону подошли,
Вдали узрел я на песке собранье
Теней, сидевших на краю земли.

37 Тогда мой вождь: «Чтоб полное познанье
О круге сем ты мог отсель извлечь,
Поди, – сказал, – взгляни на их страданье;

40 Но коротка твоя да будет речь.
А я склоню его первоначально
Дать в помощь нам громаду мощных плеч».

43 Так берегом я к точке самой дальной
Седьмого круга шел один, пока
Пришед к толпе, сидевшей там печально.

46 Из их очей сверкала их тоска:
То там, то здесь руками тушат духи
То пыл огней, то знойный жар песка.

49 Так точно псы, в дни жара и засу́хи,
То рылом чешут, то ногой, где их
Кусают блохи, оводы, иль мухи.

52 Я заглянул в лицо теней иных,
На коих тлели клочья огневые;
Но никого не мог узнать из них.

55 Зато я зрел у каждого на вые
Мешок, имевший разный знак и цвет:
В него впивались взоры их немые.

58 И я увидел, ближе подошед,
На желтом кошельке предмет лазурный
И был со львом по виду схож предмет.

61 И далее я зрел как кровь пурпурный
Мешок, на коем молока белей
Написан гусь. – И вот, со злостью бурной,

64 Один, имевший на суме своей
На белом поле супрось голубую,
Вскричал: «Чего ты смотришь в яме сей?

67 Прочь, дерзкий! прочь! Но если ты живую
Имеешь душу, ведай: Витальян
Соседом мне тут сядет одесную. [20] Одесную, нареч. (устар.) – справа.

70 Я, Падуанец, здесь между гражда́н
Флоренции; тут часто диких орды
Кричат: Приди, наш славный атаман,

73 И принеси три клюва с – герб твой гордый!»
И, скорчив рот, он высунул язык,
Как бык, когда он лижет влагу с морды.

76 И я, страшась, что слишком вдаль проник,
(А вождь велел не медлить мне в долине)
Пошел от злых; они ж подняли крик.

79 Уж мудреца нашел я на вершине
Чудовища и со спины крутой
Он мне кричал: «Будь смел и си́лен ныне:

82 Здесь сходят вглубь по лестнице такой!
Сядь впереди, а чтоб хвостом он раны
Не мог нанесть, я сяду за тобой».
85 Как тот, к кому близка уж знобь [21] Знобь, ж. – озноб, дрожь. квартаны [22] Квартана, ж. мед. (quartan син.) – четырехдневная малярия. ,
Когда уже синеет цвет ногтей,
Трясется весь, лишь взглянет на туманы:

88 Так я дрожал от сказанных речей;
Но как герой войска для предприятья,
Так он бодрил меня на подвиг сей.

91 Воссев на плечищах, хотел сказать я:
«О вождь!.. – но голос, как я ожидал,
Не вышел. – …вождь, прими меня в объятья!»

94 Но он, который столько раз спасал
Меня в аду, едва я взлез, руками
Обвил меня и, крепко сжав, сказал:

97 «В путь, Герион, широкими кругами,
Но медленней спускайся: не забудь,
Что новый груз подъемлешь ты плечами!»

100 Как от земли корабль уходит в путь
Назад, назад: так вдаль он отступает;
И, на простор вступив, туда, где грудь

103 Его была, вдруг хвост он обращает
И бьет хвостом, как угрь, свирепый зверь,
И лапами он воздух загребает.

106 Нет! не сильней ты трепетал, поверь,
О Фаетон, когда бразды [23] Бразды, мн. (книжн., устар.) – конские удила, узда. оставил,
Зажегши твердь, как видно и теперь;

109 Иль ты, Икар, когда огонь расплавил
На крыльях воск, и вслед тебе отец
Кричал: «О сын, ты худо путь направил!» —
112 Как я дрожал, когда со мной певец
Взлетел, когда в воздушном океане
Все, кроме змия, скрылось наконец.

113 Он тихо, тихо плыл, кружась в тумане
И нисходя; но я лишь замечал,
Что ветр в лицо и снизу дул в буране.

118 Уже, от нас направо, я внимал,
Как водопад шумел, ревел под нами,
И я, нагнувшись, взор на дно вперял.

121 И больший страх я чуял над волнами.
И, в трепете, я мог сидеть едва,
Услышав вопль и огнь увидев в яме.

124 Тут я узрел, чего не зрел сперва,
Как змий, кружась, спускался в омут душный
Меж ярых мук отчаянного рва.

127 И как соко́л, свершив полет воздушный,
Когда ни птиц, ни чучел не нашел,
При криках ловчего: «О, непослушный!»,

130 Вдруг кольцами спускается на дол
И от ловца вдали один садится,
Измученный полетом, дик и зол, —

133 Так Герион в глубокий ров стремится,
Чтоб сбросить нас к подножию скалы,
И, облегчен от груза, снова мчится,

136 Скрываясь в мраке с быстротой стрелы.