Пола Фокс - Отчаянные характеры

– Таня действительно довольно ужасная, – сказала Софи, пока Отто устраивался в кровати рядом с ней. – Наверняка с ней и любовью заниматься ужасно. Наверняка она не может отвлечься от себя любимой ни на секунду, чтобы заметить, с кем она в постели.

– Спи, – попросил он. – Ты меня будишь.

Она замолчала без возражений. Он ее больше не раздражал, и было уже не важно, почему она злилась до этого. Она осмотрела свою руку и решила сделать ванночку. Рана определенно болела.

Софи проснулась в три часа ночи. Рука, на которой она лежала, напоминала чужеродный предмет, который каким-то образом прикрепился к ее телу. Она немного полежала, думая о коте и о том, как удивилась, увидев его снова, когда они с Отто вернулись домой. Он выглядел таким обычным, заурядный городской бродяга. Чего она ожидала? Что он сойдет с ума после нападения на нее? Что он теперь вломится в дом и сожрет их с мужем? Она встала и пошла в ванную. Опухоль, которая немного уменьшилась после горячей ванночки, опять выросла. Софи наполнила раковину водой и опустила в нее руку. Затем, глядя на свое лицо в зеркале над раковиной – она не хотела смотреть на то, что делает, – она начала давить пальцами здоровой руки на распухший участок кожи. Она посмотрела вниз, вода была мутной. Она расслабила пальцы, потом сжала их в кулак.

Она вернулась в постель и почти бросилась к спине Отто. Он тяжело вздохнул.

– Руке хуже, – прошептала она. Он тут же сел.

– Утром первым делом позвоним Ноэлю, – сказал он. – Если понадобится, поедем в Пелхэм [6] Пелхэм – богатый пригород Нью-Йорка, в 14 милях к северо-востоку от мидтауна Манхэттена. и сами привезем его в офис. Твою руку нужно осмотреть.

– Если не станет лучше.

– В любом случае, – Отто лег обратно на подушки. – Который час?

Временами ему казалось, что он не спал без помех ни единой ночи с тех пор, как они поженились. Ночные разговоры доставляли Софи особенное удовольствие.

– Три. Ты обратил внимание на поведение юного Майка? Как он выглядел? На эту венгерскую ленту у него на лбу, это что-то фольклорное или что это вообще было?

– Не надо об этом, – резко сказал он. – Просто не поднимай эту тему. Не зли меня. То ли будет, когда он начнет искать работу.

– Он никогда не будет работать. Его будет содержать Майк. А волосы? Он теребил их всё время, пока мы разговаривали. Собирал их, накручивал, разглаживал, оттягивал.

– О чем вы с ним говорили?

– О бестолковых вещах, глупости всякие.

– Ну не все они настолько никчемные, – сказал Отто.

– Дети воды [7] «Дети воды» – дидактическая сказка времен викторианской Англии. Главный герой тонет в реке, превращается в дитя воды и проходит различные испытания на пути нравственного роста. Книга была широко известна в Англии на протяжении многих десятилетий, но впоследствии утратила популярность из-за неполиткорректности в отношении ирландцев, евреев, американцев и бедных. . Они появляются из водопроводных кранов, а не из людей.

– Они хотят быть Неграми, – сказал Отто, зевая.

– Любопытно, на что они все-таки способны, – сказала она, внезапно вспоминая, как сказала Майку, что хочет быть еврейкой.

– Они выбрали остаться детьми, – сказал он сонно, – не зная, что этого не может никто.

Что такое ребенок? Откуда ей знать? Где тот ребенок, которым была она? Кто ей расскажет, какой она была в детстве? У нее была одна фотография себя-четырехлетки: она сидит в плетеной качалке, в детском кресле, ноги торчат из белых хлопковых шортиков, на голове чья-то огромная панама ей не по размеру. Кто собрал в одном кадре все эти вещи? Панаму, плетеное кресло, белые хлопковые шортики? Кто сделал эту фотографию? Она уже пожелтела. Какое отношение имеет юный Майк – грязный, непонятный, ко всему безразличный, разговаривающий на своем иератическом жаргоне, оскорбительном и отталкивающем одновременно, – к ее детству? К детству вообще?

– Отто? – Но он уже заснул. Проехала машина. Легкий ветерок залетел в открытое окно, принеся с собой собачий лай. Потом она услышала стук, кулак по дереву. Она подошла к окну и посмотрела вниз – из-за выступа не было видно крыльца и человека, который мог там стоять.

Раздалось какое-то ворчание, потом несколько резких ударов, потом шепот. Неужели у нее и правда сейчас зашевелились волосы? Она оглянулась на кровать. Затем вышла в холл и спустилась по лестнице, крепко прижимая руку к мягким складкам ночной рубашки.

Остановившись у входной двери за занавесками, скрывающими стеклянное окошко, она прислушалась и пригляделась. По другую сторону двери качнулось большое тело, большая голова повернулась к ней, затем отвернулась.

– Отто… – печально вздохнул голос.

Софи отперла дверь. Там стоял Чарли Рассел, воротник пиджака загнулся внутрь.

– Чарли!

– Шшш!

Он шагнул в прихожую, и она закрыла дверь. Они оказались друг к другу так близко, будто собирались обняться. Она чувствовала, что всё его лицо наблюдает за ней, как один огромный глаз.

– Мне нужно поговорить с Отто, – прошептал он с нажимом.

– Он спит.

– Я в ужасном состоянии. Я должен его увидеть.

– Сейчас? Ты с ума сошел.

– Я не мог прийти раньше. Мы виделись с ним сегодня с утра, и всё это время я доходил до вот этого состояния, в котором заявился сейчас. Мне всё равно, сколько времени, – он потянулся и сжал ее руки.

– Я не буду его будить, – сердито сказала она.

– Я разбужу.

– Пусти, мне больно. Меня кот укусил.

– Это просто убивает меня, – сказал Чарли, тут же отпуская ее и прислоняясь к стене. – Послушай. Пойдем выпьем кофе. Если подумать, не хочу я видеть эту сволочь.

– Рут знает, где ты?

– Какая Рут?

– Не смешно, – сказала она. – Ненавижу шуточки про жен. Они выводят меня из себя. Со мной про жену не шути.

Он наклонился и заглянул ей в лицо:

– Ты, кажется, злишься.

– Злюсь, – сказала она.

– Будешь? Кофе?

– Да.

– Давай сбежим, – хлопнул он в ладоши.

– Мне нужно одеться. Не шуми. Я сейчас спущусь. Вон стул. Не шевелись.

Она одевалась молча; даже рукава блузки бесшумно скользнули по рукам. Казалось, все ее мысли были только о том, чтобы одеться.

Отто лежал на кровати по диагонали, одно колено торчало из-под одеяла. Она быстро расчесала и заколола волосы, потянулась за сумочкой на комоде, потом решила ее оставить, положила ключи от дома в карман. Она достала из шкафа туфли, на цыпочках вышла из комнаты и на одно головокружительное мгновение ощутила какое-то запретное возбуждение.

Они шли вниз по улице, быстро и тихо, как заговорщики, молчание нарушили, только когда свернули за угол и направились в сторону даунтауна Бруклина.

– Куда мы идем? – спросил он. – Что в такое время открыто?