Генрик Ибсен - Гедда Габлер (пьесы)

Ф о г т. Совершенно верно, абсолютно правильно, господин Ховстад.

К а т р и н а. Да, когда дело касается курорта, Томас не жалеет ни времени, ни сил.

Ф о г т. Еще бы, он как-никак там служит.

Х о в с т а д. Да, и как-никак это его рук дело.

Ф о г т. Его рук? Неужели? Да, я иногда слышу такую версию событий. Но все же полагаю, что в этом деле есть и моя скромная заслуга.

К а т р и н а. Да, Томас всегда так говорит.

Х о в с т а д. Кто же с этим спорит, господин фогт? Вы развернули это дело и претворили идею в жизнь, в практику. Это все знают. Я только имел в виду, что сама идея исходила от доктора.

Ф о г т. Да уж, идей у моего брата в свое время было предостаточно – к несчастью. Но когда доходит до дела, требуются люди другого типа, господин Ховстад. И я некоторым образом рассчитывал, что хотя бы в этом доме…

К а т р и н а. Дорогой деверь…

Х о в с т а д. Но все же, господин фогт…

К а т р и н а. Господин Ховстад, идите пока перекусите, муж вот-вот появится.

Х о в с т а д. Спасибо, разве что червячка заморить. ( Идет в столовую. )

Ф о г т ( понизив голос ). Странная черта у этих выходцев из крестьян в первом поколении. Не могут не сказать бестактности.

К а т р и н а. Стоит ли обращать внимание? Вы с Томасом можете ведь просто разделить эту честь на двоих, как братья?

Ф о г т. Казалось бы, именно так и надо сделать. Но, оказывается, не все готовы делиться славой.

К а т р и н а. Да нет же! Вы с Томасом отлично ладите. ( Прислушивается. ) А вот, кажется, и он. ( Идет к двери в прихожую, открывает ее. )

Д о к т о р С т о к м а н ( дурачится, хохочет и басит в прихожей ). Вот, Катрина, получай еще одного гостя. Здорово, да? Прошу вас, капитан Хорстер, пальто можно повесить сюда, на крючок. Ничего себе, так вы без пальто ходите? Ну и ну! Представляешь, Катрина, поймал его на улице. Насилу затащил к нам.

К а п и т а н Х о р с т е р входит и здоровается с хозяйкой.

Д о к т о р С т о к м а н ( в дверях ). Ребята, марш в дом! Ага, опять голодные как волки, то-то же! Заходите, заходите, капитан Хорстер, сейчас попотчуем вас говяжьей вырезкой! ( Увлекает Хорстера за собой в столовую, Эйлиф и Мортен идут за ними. )

К а т р и н а. Томас, ты разве не заметил…

Д о к т о р С т о к м а н ( оборачивается в дверях ). Ба, Петер! ( Подходит, протягивает ему руку .) Вот здорово, что ты зашел!

Ф о г т. К сожалению, мне уже пора.

Д о к т о р С т о к м а н. Что за ерунда, сейчас тодди будет. Катрина, ты ведь не забыла про тодди?

К а т р и н а. Нет, конечно, вода уже кипит. ( Уходит в столовую. )

Ф о г т. Еще и тодди!

Д о к т о р С т о к м а н. Ага. Оставайся, посидим славненько.

Ф о г т. Благодарю покорно. Эти ваши попойки с тодди… Я в подобном не участвую.

Д о к т о р С т о к м а н. Скажешь тоже, попойки. Об этом и речи нет.

Ф о г т. Тем не менее я думаю… ( Смотрит в сторону столовой. ) Удивительно, сколько они могут съесть.

Д о к т о р С т о к м а н ( потирая руки ). Вот ведь блаженство – смотреть, как молодежь ест, да? Вечно они голодные, и правильно! Больше еды, больше сил, больше энергии! Вот эти люди и станут лепить будущее из пока что бродящего теста!

Ф о г т. А могу я спросить, что это означает – «лепить будущее», как ты изволил выразиться?

Д о к т о р С т о к м а н. Об этом ты спросишь молодежь, когда придет время. Мы с тобой этого, конечно, знать не можем. Куда нам! Два старых пня!

Ф о г т. Поаккуратнее со словами, Томас. Подобная характеристика вызывает недоумение.

Д о к т о р С т о к м а н. Да ну, Петер, не цепляйся к словам. Какой с меня спрос, когда я так рад и доволен! Я чувствую себя в гуще расцветающей жизни, все набухает, проклевывается, и я счастлив несказанно! В какое замечательное время мы живем! Вокруг будто зарождается совершенно новый мир.

Ф о г т. Ты правда так думаешь?

Д о к т о р С т о к м а н. Конечно, ты не можешь видеть этого так же ясно, как я. Потому что прожил здесь, в городе, всю жизнь, у тебя взгляд затерся. Но я столько лет мыкался на севере, в медвежьем углу, где почти нет надежды, что встретится новый человек и его слово заденет за живое, для меня окунуться в это кипение – все равно что вдруг переселиться в бурлящую мировую столицу!

Ф о г т. Хм. Мировую столицу?

Д о к т о р С т о к м а н. Да знаю я, знаю, что в сравнении с другими городами у нас тут все не так грандиозно. Но здесь кипит жизнь, есть перспектива, видимо-невидимо дел, которые надо делать и за которые стоит сражаться. Вот что главное. ( Кричит. ) Катрина, почтальон не приходил?

К а т р и н а ( из столовой ). Нет, не приходил.

Д о к т о р С т о к м а н. И еще одно, Петер, – достаток. Очень его начинаешь ценить, когда поживешь, как мы, впроголодь.

Ф о г т. Господи помилуй.

Д о к т о р С т о к м а н. Сам понимаешь, там, на севере, у нас было кисло с деньгами. А тут мы живем как белая кость. Сегодня, например, у нас на ужин вырезка, мы и на обед ее ели. Не хочешь отведать? Ну, можно я хотя бы покажу ее тебе? Идем.

Ф о г т. Нет, нет, ни в коем случае.

Д о к т о р С т о к м а н. Иди, иди сюда. Ты скатерть на столе видел?

Ф о г т. Да, обратил на нее внимание.

Д о к т о р С т о к м а н. А что мы завели абажур на лампу, заметил? Это все Катрина, экономит да выгадывает. Скажи, в гостиной сразу стало уютно, да? Встань сюда – нет, не так, вот сюда. Видишь? Свет снопом падает вниз. По-моему, очень элегантно, да?

Ф о г т. Да. Если человек может позволить себе подобную роскошь…

Д о к т о р С т о к м а н. Думаю, я могу. Катрина говорит, что я зарабатываю почти столько, сколько мы тратим.

Ф о г т. Почти? Ну-ну.

Д о к т о р С т о к м а н. Но ученый все же должен немножко барствовать. К тому же я уверен, какой-нибудь губернатор тратит в год гораздо больше моего.

Ф о г т. Я думаю. Еще бы – губернатор! Чиновник высочайшего ранга!

Д о к т о р С т о к м а н. Да ведь даже делец дремучий, и тот шикует куда больше моего.

Ф о г т. Конечно. Это закон жизни общества.

Д о к т о р С т о к м а н. Петер, вообще-то я деньги на ветер не бросаю. Но я не хочу отказывать себе в сердечной радости – быть в гуще людей. Пойми, мне это необходимо. Я столько лет был ото всех отрезан. Мне как воздух нужно общество молодых, бодрых, дерзких, свободомыслящих и деятельных людей. Вот они – те, кто сейчас так славно уминают ужин в столовой, – такие и есть. Я бы хотел, чтобы ты поближе сошелся с Ховстадом…

Ф о г т. Кстати, о Ховстаде. Он сказал, что опять собирается печатать твою статью.

Д о к т о р С т о к м а н. Мою статью?

Ф о г т. Да. О курорте. Ту, что ты написал зимой.

Д о к т о р С т о к м а н. Ах, эту! Нет, ее я сию секунду печатать не хочу.

Ф о г т. Не хочешь? Я как раз полагаю, что сейчас наиболее подходящий момент для ее публикации.

Д о к т о р С т о к м а н. В этом ты прав, конечно, и в обычных обстоятельствах… ( Ходит взад-вперед по комнате. )