Соломон Нортап - 12 лет рабства. Реальная история предательства, похищения и силы духа

На Байю-Бёф был лишь один еще больший варвар. Плантацию Джима Бернса возделывали, как я уже упоминал, исключительно женщины. Этот дикарь полосовал их спины кнутом до такой степени, что они не могли исполнять ежедневные обязанности, которые требуются от рабынь. Он похвалялся своей жестокостью, и во всей местности его считали еще более бескомпромиссным и энергичным человеком, чем даже Эппс. Сам животное, Джим Бернс не питал ни крохи милосердия к подчиненным ему животным и, как глупец, избивал и истощал ту самую рабочую силу, от которой зависел его доход.

Эппс оставался на Хафф-Пауэр два года, после чего, скопив существенную сумму денег, потратил ее на покупку плантации на восточном берегу Байю-Бёф, где и живет до сих пор. Он стал ее собственником в 1845 году, после рождественских праздников. Он увел туда с собой девятерых рабов, из которых семь (за исключением меня и Сюзан, впоследствии умершей) остаются там и по сей день. Никакой живой силы он к этому числу не прибавил. И в течение восьми последующих лет моими товарищами в этих местах были: Абрам, Уайли, Феба, Боб, Генри, Эдвард и Пэтси. Все они, за исключением появившегося позднее Эдварда, были куплены из одной партии рабов в ту пору, когда Эппс работал надсмотрщиком у Арчи Уильямса – на плантации возле Ред-Ривер, недалеко от Александрии.

Абрам был высок, на голову выше любого среднего человека. Ныне ему шестьдесят лет, он уроженец Теннесси. Двадцать лет назад он был куплен работорговцем, привезен в Южную Каролину и продан Джеймсу Буфорду, в графство Уильямсбург в этом же штате. В юности он славился своей богатырской силой, но возраст и непрекращающийся тяжкий труд несколько истощили его мощное тело и ослабили умственные способности.

Уайли сорок восемь лет. Он родился в поместье Уильяма Тэссла и много лет управлял принадлежавшим этому джентльмену паромом, который ходил по Биг-Блэк-Ривер в Южной Каролине.

Феба была невольницей Буфорда, соседа Тэссла, и, когда она вышла замуж за Уайли, Тэссл выкупил последнего по ее просьбе. Буфорд был добрым хозяином, шерифом графства, а в те дни еще и богатым человеком.

Боб и Генри – дети Фебы от первого мужа, которого она бросила ради Уайли. Этот соблазнительный юнец лестью завоевал любовь Фебы, и неверная супруга попросту выставила своего первого мужа за дверь хижины. Эдвард родился у них на Байю-Хафф-Пауэр.

Пэтси двадцать три года – она тоже с плантации Буфорда. Она не связана никакими родственными узами с остальными, но гордится тем фактом, что является отпрыском «гвинейского ниггера», привезенного на Кубу на рабовладельческом корабле и проданного Буфорду, который был владельцем ее матери.

Таково генеалогическое описание рабов Эппса – то, что я узнал с их собственных слов. Многие годы они жили вместе. Они часто предавались воспоминаниям о былом и вздыхали, вспоминая свой прежний дом в Каролине. Беды стали преследовать их хозяина Буфорда, и это ввергло их в еще большую беду. Он запутался в долгах и, не в силах справиться с неудачами, был вынужден их продать, равно как и остальных своих рабов. Скованных цепью, их пригнали с Миссисипи на плантацию Арчи Уильямса. Эдвин Эппс, который долгое время был у того надсмотрщиком и погонщиком, как раз собирался начинать собственное дело, и, когда они прибыли на плантацию, принял их в уплату за свой труд.

Старый Абрам был добросердечным существом – своего рода патриархом среди нас, он любил попотчевать своих более молодых собратьев степенной и серьезной беседой. Абрам был весьма сведущ в той философии, какую преподают в рабской хижине. Однако любимым и всепоглощающим коньком дядюшки Абрама был генерал Джексон, с которым его молодой хозяин из Теннесси прошел несколько войн. Старый раб любил уноситься мыслями к тому месту, где был рожден, и пересказывать сцены своей юности, пришедшейся на неспокойные времена, когда вся страна взяла в руки оружие. Абрам обладал телосложением атлета, был умнее и сильнее, чем большинство представителей его расы, но теперь зрение его стало угасать, а природная сила – увядать. Очень часто, заговорившись о лучшем способе выпекания кукурузных лепешек или пространно рассуждая о славе Джексона, он забывал, где оставил свою шляпу, или мотыгу, или корзину; и тогда над стариком посмеивались (если Эппса не было рядом), а то и пороли (если он оказывался рядом). Такая рассеянность донимала Абрама постоянно, и он вздыхал, думая о том, что стареет и приближается к закату. Философия, Джексон и забывчивость играли с ним дурные шутки, и было очевидно, что все они вместе вскоре приведут седины дядюшки Абрама на край могилы.

Тетушка Феба была превосходной полевой работницей, но в последнее время ее водворили на кухню, где она и оставалась – за исключением тех моментов, когда возникали необычные неотложные нужды. Феба была довольно хитроумна, а в отсутствие хозяина или хозяйки чрезвычайно словоохотлива.

Уайли, напротив, был молчалив. Он исполнял свои задания без ропота и жалоб, редко позволял себе роскошь подолгу разговаривать, если не считать высказываемого порой желания оказаться как можно дальше от Эппса и вновь вернуться в Южную Каролину.

Боб и Генри достигли возраста соответственно двадцати и двадцати трех лет и не отличались ничем необыкновенным или выдающимся. А 13-летний парнишка Эдвард еще не мог вести свой ряд в кукурузном или хлопковом поле, и поэтому его держали в большом доме, где он присматривал за маленькими Эппсами.

Я уже рассказывал выше о талантах Пэтси. Эта стройная девушка с горделивой осанкой держалась так прямо, как только может держаться человек. В ее движениях чувствовалась легкая надменность, которой из нее не могли выбить ни тяжелый труд, ни усталость, ни наказания. Пэтси была необычайным созданием. И если бы не рабство, которое погрузило ее ум в полную и вечную тьму, Пэтси смогла бы быть вождем хоть бы даже и десяти тысяч своих соплеменников. Она умела перепрыгивать через самые высокие изгороди, и только очень быстрая гончая могла обогнать ее в забеге. Ни одна лошадь не могла сбросить ее со спины.Пэтси могла потягаться и с лучшими пахарями, а в мастерстве лесоруба и вовсе никто не мог ее превзойти. Когда вечером слышался приказ прекратить работу, она успевала привести своих мулов к амбару, распрячь их, накормить и обиходить, прежде чем дядюшка Абрам наконец находил свою шляпу. Однако в первую очередь славилась она ловкостью своих пальцев, которые двигались с такой молниеносной быстротой, какая немыслима ни для одного другого человека, и поэтому в период сбора хлопка Пэтси была королевой поля.

Пэтси обладала общительным и приятным нравом, была верной и послушной. Природа наделила ее радостным характером; она была смешливой, легкой в общении девушкой, упивавшейся самим чувством своего бытия. Однако при этом Пэтси плакала чаще и страдала больше, чем любой из ее товарищей. С нее буквально спускали шкуру. Ее спина носила на себе шрамы от тысячи ударов кнутом; и не потому, что она отставала в своей работе, и не потому, что обладала легкомысленным и непокорным духом, – но потому, что на ее долю выпало быть рабыней похотливого хозяина и ревнивой хозяйки.Она съеживалась под сладострастным взором первого и подвергалась смертельной опасности от рук второй, и между ними двумя находилась воистину как меж двух огней. Бывало, по целым дням в большом доме сыпались громкие и гневные слова, царили уныние и отчуждение, коим она была невинной причиной. Ничто не доставляло нашей хозяйке такого удовольствия, как зрелище ее страданий. И не раз, когда Эппс отказывался продать ее, хозяйка искушала меня всяческими посулами, подговаривая потихоньку убить Пэтси и зарыть ее тело в каком-нибудь уединенном месте на краю болота. Будь это в ее силах, Пэтси с радостью умиротворила бы мстительный дух госпожи, если бы посмела бежать от хозяина Эппса, подобно Иосифу, оставив свою одежду в его руке. Над Пэтси постоянно висела черная туча. Если она осмеливалась хоть словом перечить воле своего хозяина, тут же за работу брался кнут, чтобы привести ее к подчинению; если она не была осторожна, подходя к своей хижине или прогуливаясь по двору, то деревянная палка или разбитая бутылка, вылетевшая из руки хозяйки, могли неожиданно врезаться в ее лицо. Невольная жертва похоти и ненависти, Пэтси не знала в своей жизни ни минуты покоя.