Артур Дойл - Тень великого человека. Загадка Старка Манро (сборник)

Итак, слово за слово, я, слегка подкрепившись и разогревшись спиртным, разговорился и поведал своему новому знакомому о себе и о своих намерениях. Я и не представлял, насколько одиноко мне было, пока не почувствовал, какое удовольствие мне доставляет живой разговор. Пока я рассказывал, он смотрел на меня сочувствующим взглядом, после чего, к моему ужасу, залпом выпил за мой успех целый бокал неразбавленного виски. Он так озаботился моим будущим, что мне с трудом удалось удержать его от второго бокала.

– У вас все получится, доктор Манро, сэр! – вскричал он. – Я разбираюсь в людях и точно вам скажу, все у вас получится. Вот моя рука, сэр! Я с вами! И вам не придется стыдиться, что вы ее жмете. Ей…, хоть я и сам это говорю, но с тех пор, как я начал молоко сосать, я всегда протягивал ее бедным, а всяким там гордыбакам никогда! Да, сэр, отличный вы товарищ, я б с вами в море пошел, и, знаете, я … рад, что вы поднялись ко мне на борт.

Весь остаток вечера он пребывал в уверенности, что я прибыл к нему на службу, и долго и пространно рассказывал мне о правилах судовой дисциплины, хотя все время обращался ко мне «доктор Манро, сэр». Но в конце концов слушать его стало невыносимо. Пьяный молодой человек – зрелище неприятное, но пьяный старик – самое отвратительное, что может быть на свете. Люди с сединой в волосах, как и горы с заснеженными пиками, всегда вызывают уважение, но это чувство иногда оказывается ложным. Я встал и попрощался. Когда я последний раз взглянул на него, он сидел в своем кресле в распахнутом халате и косился на меня, как сатир, затуманенными глазами. Во рту у него торчал размякший окурок изжеванной сигары, а борода вся пропиталась виски. Мне пришлось выйти на улицу и с полчаса побродить у дома, пока я наконец не почувствовал, что достаточно очистился, чтобы ложиться спать.

У меня не было никакого желания снова встречаться со своим соседом, но утром, когда я завтракал, он спустился и подошел ко мне, обдав меня запахом дешевого табака. Впечатление было такое, что у него из каждой поры сочится вчерашнее виски.

– Доброе утро, доктор Манро, сэр, – сказал он, протягивая трясущуюся руку. – А вы … прекрасно выглядите! А у меня в голове все гремит, как в магазине игрушек. Мы вчера приятно провели вечер, и я вообще-то ничего такого и не собирался… Но это на меня так здешняя обстановка действует. Я расслабляюсь и уже ничего не могу с собой поделать. В прошлом году я чуть было не допился до крышки, боюсь, как бы и сейчас это не повторилось. Вы на охоту отправляетесь?

– Да, сейчас доем и выхожу.

– Знаете, меня все это чертовски заинтересовало. Может, вам с моей стороны … наглостью покажется, но уж такой я человек. Покуда я могу ходить под парами, я всегда брошу концы тому, кого надо взять на буксир. Вот что я вам скажу, доктор Манро, сэр. Давайте на карту вашу поглядим, и я двинусь одним курсом, а вы другим. Ежели я найду что подходящее, дам вам знать.

Вопрос стоял так: либо брать его с собой, либо позволить ему идти самому, поэтому мне пришлось поблагодарить его и предоставить полную свободу действий. По вечерам он возвращался, как правило, на подпитии, отходив свои десять-пятнадцать миль не менее добросовестно, чем я сам, и сообщал мне результаты. Иногда он приходил ко мне с самыми неожиданными предложениями.

Один раз он даже начал договариваться с владельцем огромного помещения со стойкой в шестьдесят футов, в котором раньше размещался магазин. Объяснил он свой выбор тем, что был хорошо знаком с владельцем гостиницы, размещавшейся чуть дальше на той же улице, дела у которого шли очень даже неплохо. Усердие, с которым трудился бедный старый «бронированный транспортник», не могло не тронуть меня. Я был очень благодарен ему за помощь, но, если честно, я бы предпочел, чтобы он прекратил этим заниматься, поскольку для агента выглядел он слишком уж отталкивающе, и о том, что он выкинет от моего имени в следующий раз, я мог только догадываться. Он познакомил меня с двумя своими знакомыми. Первый – странное существо по имени Тéрпи. Этот бывший моряк перебивался на пенсию по ранению с тех пор, как еще в бытность свою старшим корабельным курсантом во время сражения у какого-то маорийского {190}поселения с совершенно непроизносимым названием был ранен, после чего у него отнялась рука и он ослеп на один глаз. Второй – мужчина с грустным лицом поэта, судя по всему, из хорошей семьи, родственники которого отказались от него после того, как он сбежал из дому с кухаркой. Фамилия его была Карр; главная его особенность заключалась в том, что он был необыкновенно пунктуален в своих вредных привычках: так, в течение дня по степени своего опьянения мог даже определять время. Он закатывал глаза, прислушивался к своим ощущениям, после чего довольно точно называл час. Впрочем, выпивка в неурочное время могла дезориентировать его, и если кто-нибудь угощал его с утра, то часа в четыре он раздевался и ложился спать с полной уверенностью, что все часы вокруг него сошли с ума. Эти два чудака были из числа тех, кого Вайтхолл, по его выражению, «взял на буксир». По вечерам, ложась спать, я еще долго слышал, как они внизу звенят бокалами и выбивают трубки о каминную решетку.

Итак, закончив наконец осмотр города, я выяснил, что есть одна вилла, которая подходит для моих целей намного больше остальных мест. Во-первых, относительно дешевая, сорок фунтов, со всеми налогами – пятьдесят. Выглядела она вполне прилично. Сада у нее не было. С одной стороны от этого дома находился бедный квартал, с другой – квартал побогаче. Наконец, рядом с виллой находился перекресток четырех дорог, одна из которых представляла собой довольно оживленную магистраль. В целом для начала практики я не мог желать лучшего. Меня очень беспокоило только одно – чтобы кто-нибудь не занял ее до меня, поэтому, не теряя времени, я бросился в агентство, где своим взволнованным видом сильно удивил полусонного служащего.

Разговор с ним меня обнадежил. Дом все еще был свободен. Выставляться он должен был в следующем квартале, но я, если хотел, мог вступить во владение прямо сейчас. Мне нужно было подписать соглашение об аренде на один год, а в их агентстве было принято брать арендную плату за квартал вперед.

Не знаю, изменился ли я в лице при этом известии.

– Вперед? – переспросил я самым беззаботным голосом, на который был способен.

– Да, обычно мы берем аванс.

– Или будет достаточно поручительства?

– Это, разумеется, зависит от того, кто выступит поручителем.

– Да мне вообще-то все равно, – сказал я (да простятся мне эти слова!). – Но, если и для агентства это не имеет значения, то я, конечно, могу и аванс выплатить.

– А кто может за вас поручиться? – решил уточнить он.