Данте Алигьери - Божественная комедия. Чистилище

«Чудесные круги» (ruote magne), небесные сферы. По верованиям астрологов того времени, небесные сферы и расположение созвездий имели влияние на развитие духовных даров, называемых натуральными (Сличи Ада XV, 55 и примеч.; Чистилища XVI, 73 примеч.). Смысл этой и следующих двух терцин, значит, тот: не только вследствие влияния светил в час рождения (по астрологии), но и по особенной благости Божией, изливающейся на человека на подобие тихого дождя, хотя мы и не можем понять, как и почему (стих 114) он бывает предрасположен к добру.

«Но эти дары не могут помочь, они делают человека еще более наказуемым, когда он приемлет их не с полною охотою. Филалет. – «Грех становится более тяжким, смотря по состоянию согрешившего, не потому, чтобы грех сам по себе стал большим; но согрешивший, чем больше совершает грехов, тем большего заслуживает наказания, почему поэт и говорит в виде примера, что насколько почва сильнее, свежее, и способнее воспроизводить, – настолько, если воспримет в себя злое семя и не будет возделываться, – настолько более даст злых плодов». Ландино. Anonimo Fiorentino.

«На время», т. е. в течение 16 лет. Беатриче было 8 лет, когда 9-тилетний Данте в первый раз увидел ее (1274); она скончалась в 1290 году, когда ей было 24 года. В чем же так жестоко упрекает его Беатриче? Не входя здесь в подробное исследование этого спорного вопроса, приведем здесь превосходные толкования Ландино и Anonimo Fiorentino: «Некоторое время, т. е. в детстве, когда автор не допытывался никакого рационального основания настоящих своих познаний, он довольствовался знать quia sic est (Чистилища III, 37). Затем он пожелал резонерствовать и требовать для каждой вещи доказательства до очевидности; из теолога сделался философом, покинувши богословие и всякое доказательство ab auctoritate». Вообще заметим, что все древние комментаторы одинаково понимают, что Беатриче упрекает Данте в том, что он оставил изучение теологии и Св. Писания, чтобы предаться, по мнению одних, поэзии (Оттимо, Пьетро ди Данте и др.), по другим – для иных занятий и любви (Бути, Ландино), по третьим – для почестей, богатства и мирского величия (Велутелло, Даниелло), по Бенвенуто Рамбалди – для того, чтобы гоняться за другими женщинами. Подробнее см. Скартаццини (стр. 716), также К. Витте, Ueber das Missverständniss Dante's (Hermes, 1824), перепечатанное в его Dante-Forschungen.

«Но лишь чреда настала дням вторым» и проч., т. е. в начале моей юности. La umana vita si parte per quattro etadi. La prima si chiama adolescenza, civè accrescimento di vita: la seconda si chiama gioventù… Della prima nullo dubita, ma ciascuno savio s'accorda, ch'ella dura infino al venticinquesimo anno». Conv., tr. IV, с. 24. Беатриче скончалась 9 июня 1290 г., 24-х лет и 4-х месяцев, стало быть тогда, когда кончала первый период своей жизни и была уже на пороге второго периода. – «Лишь» (si tosto) должно принимать не в буквальном смысле, ибо Данте оплакивал Беатриче два года. Vita Nuova, § 35, 36.

Т. е. когда из смертной я стала бессмертною.

«Ложный путь», т. е. путь философских умозрений, после того как оставил прямой путь веры, – ясное доказательство, что Данте упрекается здесь не только за любовные дела, но и за грех совсем иного рода. Грех этот троякий: 1) по смерти Беатриче Данте влюблялся в других женщин (стихи 124–126); 2) любовь его к Беатриче охладела, когда она стала бессмертною и святою (стихи 127–129); 3) Данте покинул прямую дорогу и направил шаги на ложный путь, вслед призракам истинного блага (стихи 130–132). Это служит прямым опровержением тех, которые видят здесь упрек за его плотские прегрешения (как, например, Вегеле, Dante Aligh. 2 Heft, S. 92). Ложный путь есть тот, о котором говорит Исаия, LXV, 2: «Народу, ходившему путем недобрым, по своим помышлениям».

Сличи Чистилища I, 63.

Пред Виргилием, Ада II, 116 и Чистилища XXVII, 137.

«Пай», в подлиннике: scotto, собственно плата (в таверне за еду), le payement, ce quel'on donne pour racheter une faute (Бланк, Vocab. Dantesco); я перевел словом пай, доля, часть в каком-нибудь общем деле или общине. Смысл: он не может испить вод забвения без слез покаяния, Данте хотя и находится теперь в земном раю, тем не менее, должен подвергнуться новому покаянию, прежде чем увидит Беатриче без покрывала и почувствует себя чистым и готовым вознестись к звездам. Хотя он и свободен от семи грехов ( Р ), на нем все еще остаются грехи, которые не очищаются ни в преддверии, ни в семи кругах чистилища. Какие же это грехи?

Эта песнь, вместе с первыми 12 стихами следующей и песнями IX и XXVII чистилища, составляет третье основное место для развития всей Божественной Комедии, так сказать настоящий центр ее, вокруг которого вращается как все предшествовавшее, так и последующее. Теперь значение этого центра, при непосредственной связи с заключительным примечанием к XXVII песни Чистилища (стран. 371), можно охарактеризовать легко и просто. Дело идет, сказали мы там, – об окончательном освящении очистившегося уже человека для вступления в райское состояние и для перехода отсюда к абсолютному блаженству, достигающему в богопознании до созерцания (III часть Божественной Комедии – Рай). Это последнее освящение, представляющее вместе с тем и восприятие в недра невидимой церкви, совершается Беатриче, этим жизненным началом ее, восседающим на колеснице, – при помощи трех актов: 1) она приемлет последнюю, как бы все в себе сосредоточивающую, но очевидно часто личную, общую исповедь от поэта (стихи 1-90); 2) она позволяет Матильде погрузить поэта в Лете и напоить его (род крещения чрез погружение, истинное, духовное крещение), как символ уничтожения самомалейшего болезненного воспоминания в его душе об отпущенных уже грехах (стихи 92-102), и позволяет той же Матильде приобщить его к хороводу четырех внешних добродетелей, наконец, подвесть его к Грифону, Христу (стихи 103–123). Вместе с тем совершается и переход через поток. Все эти символы приличествуют Матильде, как символу практической стороны христианского совершенства, на высоту которого Данте теперь становится (сличи XXVII, 100; XXVIII, 40). Только позднее – очевидно, из одних поэтических соображений, но в теснейшей связи с погружением в Лету, – должна Матильда погрузить поэта и в воды Эвноэ (XXXIII, в конце). Как эти два потока в сущности составляют лишь один поток, так точно здесь является одно и то же действие, окончание освящения, лишь разделенное на два акта, из которых первый более отрицательного свойства, второй же более положительного характера, как воспоминание доброго, проявление стремления к добру. 3) Наконец, Беатриче сбрасывает с себя покрывало, не возбраняя более вполне созерцать себя (ст. 124 – XXXII, 6), и тем самым символизирует полное соединение Данте с ней, как со всетворящею, восполняющею благостью свыше во Христе и, вместе с тем, как с животворящим богопознанием в самом духе (христианское совершенство с созерцательной стороны. Чистилища XXVIII, 40 и XXXII, 9), и это совершенство продолжается теперь в небе, в paю, до самых крайних пределов созерцания Бога, где и кончается Божественная Комедия. – Таким образом здесь подтверждается высказанное уже выше (Ада I, прим. 79–81; 122; II, 53; 70) воззрение на символическое значение Беатриче. Здесь же уместно показать читателю, что действительно (конечно, совершенно идеальная) юношеская любовь поэта легла в основу символической Беатриче; что воссоединение их обоих празднует здесь свой триумф, апофеоз возлюбленных, и что вместе с тем пред очами поэта носится духовное поднятие человека к Богу, и что Данте, как здесь, так и вообще во всей своей поэме, достигает той тройственной цели, которая вообще составляет смысл всей Божественной Комедии, a именно, на основании своей собственной житейской опытности предложить путь спасения для всего человечества вообще и в частности для своего времени. – Напоминанию этого последнего – церковно-политического смысла и цели Божественной Комедии – очевидно и назидательно посвящено видение и предсказание об истории церкви, которую Беатриче разоблачает перед Данте, после всего сказанного в XXXI песни, в XXXII и XXXIII песнях, с настойчивым, неоднократным повелением возвестить земле им виденное. – Впрочем, нельзя здесь не заметить в кратких словах, что такое воззрение на тройственный смысл Божественной Комедии отнюдь не исключает того, чтобы в отдельных местах поэмы то или другое из этих отношений не выступало на первый или не отступало на задний план – это нередко случается и даже требуется основным характером сочинения, как свободной поэмы. – Мы почли наиудобнейшим предпослать здесь все вышесказанное в одной общей связи, для того, чтобы читатель мог более быстрым ходом читать последние и, в особенности предстоящую, песни и был бы в состоянии оценить их в общей, высокой красоте». Флейдерер.