Эдвард Бульвер-Литтон - Ришелье, или Заговор

Что значит ложный слух о вашей смерти?

Вы сердитесь, что я остался жив?

К чему ж обман?

Он выдуман не мною!
Я только чудом спасся. Нынче ночью
Мой замок был убийцами наполнен.

Мы наказали их. Нюге в Бастилии.
Мы приняли немедленно все меры.
Чтоб мстить за вас.

Скажите, государь,
С которых пор вы разделили власть
С придворными? Вы, граф, схватили только
Наемщика простого. Не угодно ль,
Чтоб я назвал зачинщика?

Вы принялись за старое; везде
Вы видите убийц, чтоб честолюбье
Могло верней соперников губить.

Соперников в служеньи государству?
Таких я не имею. Пусть в Европе
Вам скажет кто-нибудь, что существуют
Соперники Арману Ришелье.

Какая горделивость! Не забудьте,
Кто миловал, тот может и карать.

Я знаю, государь, в минуту гнева
Вы можете лишить меня владений,
Приговорить к изгнанью, но не властны
Затмить мои деянья. Слава их
Принадлежит грядущим поколеньям.

Нам далее вас слушать не угодно,
Оставьте нас. Для совещаний здесь
Не место и не время.

Государь,
Для правосудья всякий угол – храм,
И всякая минута драгоценна.
У вас теперь прошу я правосудья…
Решитесь ли мне в этом отказать?
Пятнадцать лет, что Францией я правил,
Ничтожнейший вассал, последний нищий
Мог требовать открыто правосудья,
Не ползая позорно на коленях,
Как челядь, окружающая вас,
А с поднятым челом, как гражданин,
Которого права неоспоримы.
Теперь и я проситель. Неужели
Вы не хотите выслушать меня,
Когда враги уж действуют и мне
Грозит опасность?

Мнимая опасность!
Под разными предлогами вы всех,
Кого любил, в изгнанье посылали
Иль отдавали жертвой палачу…
Вокруг меня все преданные люди;
Лишь потому они убийцы ваши,
Что мне верны и что я их люблю.
Довольно заговоров и измен!
Оставьте нас. Уверен я, что ночь
Разгонит эти призраки.

О небо!
Терпенье мне пошли! Вы не хотите
Внимать моим словам, а если буду
Просить приема у подножья трона,
Которого могущество я создал,
Откажете ль вы просьбе старика,
Что дал вам власть и молит о защите?

Мы у подножья трона примем вас.

Беда прошла…

За то спасибо Юлии.

Граф Барадас, у вас прошу прощенья;
Вы мой преемник – дайте вашу руку.

Что это значит?

Как она дрожит!
Рука, что управляет государством,
Должна бы тверже быть. Я вас жалею.
И Францию жалею.

О надменный!

Ты слышал короля?

Он не на шутку
Разгневался, и вам грозит опасность;
Вы слишком с ним сурово обошлись.

Что ж хочешь ты? Чтоб челядь говорила,
Что Ришелье унизился и струсил?
Поверь, за тем останется победа,
Кто не уступит.

Но…

Теперь не время –
«Да», «но», «и», «если». Действовать пора!
Я обличу врагов. Франциск покажет,
Что Барадас ему вручил депешу
К Бульону и сказал ему, что в ней
И жизнь и смерть.

Франциску не поверят;
Он ваш слуга. Вас только осмеют,
Их обличить одна депеша может.

Сходи к Марьон.

Я только что оттуда!
Она в тюрьме по приказанью графа,

Мой край родной. Когда ты погибаешь,
Возможно ль, чтоб меня лишился ты!
Тебе враги кинжал вонзили в сердце,
Дай вынуть мне его, и я умру
Утешен и счастлив.

Солгали мне:
Не мог бы ты бездействовать, когда
Гроза шумит.

Что делаешь ты здесь?
Спеши домой.

Домой? Но разве там
Найду я Адриана? Ты молчишь?
Уста твои дрожат. Так это правда?
Его в твоем присутствии схватили
И отвели в Бастилью? Где мой муж?
Он спас тебя – ты допустить не можешь,
Чтоб он погиб.

Дитя, уйми волненье.
Приди в себя.

Я больше не дитя,
Я женщина. Надежда и страданья,
Страданья и любовь – вот сила женщин,
Вот их величье. Где мой Адриан?

Ты молодость провел без увлечений,
Ты не любил – открой всю правду ей.

Мы с королем поладить не могли,
Он приказал…

Отец, скажи мне правду.
Моя судьба, и счастие, и жизнь
От слов твоих зависят. Где мой муж?
Я правды жду.

Услышь ее без страха;
Жена и дочь солдата не должна
Бояться правды. Хочешь знать, где муж?
Он там, где никогда не светит солнце,
Где кажутся мрачнее облака, –
В Бастилии.

Благодарю, отец,
Ты видишь, я спокойна. Пусть господь
Тебе простит, что ты его покинул.

Куда идешь?

Куда мне долг велит;
Мой муж в тюрьме; в тюрьму пойду за ним;
Ты воспитал меня, он вправе думать,
Что я его, как ты, могу покинуть.

Я много жертв в Бастилью посылал –
Изменников отчизны, и они
Имели жен. Несчастное дитя,
Ты думаешь, что мрачная ограда
Открыта для любви! Когда любовь,
Как светлый луч, в темницу проникает,
И зазвучит прощальный поцелуй,
Последнее прости – готова плаха,
Палачи стоят за дверью…

Сжалься, сжалься!
Отец, спаси его! В твоих руках
Погибель и спасенье. Разве ты
Не кардинал-король, перед которым
Склоняются все ниц?

Вчера я был
Всесильным властелином, а сегодня
Лишь старец беззащитный и больной;
Что буду завтра, знает только бог.