Коллектив авторов - Сцены частной и общественной жизни животных

В «Атенее», основанном еще в конце XVIII века, ученые, представлявшие самые разные науки, читали публичные лекции для всех желающих.

Институтом Франции с 1795 года называлась совокупность нескольких (сначала четырех, а с 1832 года – пяти) академий, в число которых входили знаменитая Французская академия и Академия наук.

Власти были озабочены своей репутацией в глазах народа, поскольку дело происходило вскоре после Июльской революции 1830 года, в которой этот народ сыграл решающую роль.

По-видимому, намек на историка Франсуа Гизо (1787–1874), который, впрочем, стал министром просвещения в октябре 1832 года, то есть чуть позже даты, указанной Бальзаком. Гизо был протестантом; к этой же конфессии принадлежал и Кювье. Представители католической церкви считали, что пантеизм, иначе говоря вера в то, что Бог «растворен» в природе, опасен, поскольку ставит на место Бога человеческую гордость и человеческие страсти. Католические критики пантеизма объясняли его особую популярность в Германии протестантским вероисповеданием немецких философов (см., например: Maret A. – L. – Ch. Essai sur le panthéisme dans les sociétés modernes. Paris, 1840. P. VIII–IX), однако французские протестанты также зачастую выступали против пантеизма; Гизо, в частности, обличал его еще в ранней юности, в статьях конца 1800-х годов (см.: Kirschleger P. – Y. La religion de Guizot. Genève, 1999. P. 54). Что же касается Жоффруа Сент-Илера, то и его сторонники, и его противники часто сближали его теорию с пантеизмом и немецкой натурфилософией; см.: Eynde L. van. La libre raison du phénomène: essai sur la «naturphilosophie» du Goethe. Paris, 1998. P. 161–167.

Нёшательcкий мягкий сыр из коровьего молока изготовлялся в городке Нёшатель-ан-Бре в Верхней Нормандии; в Нормандии изготовлялось также и желтое масло. Бри – природная область в восточной части Парижского бассейна; там находится город Мо.

По-гречески зоон – живое существо, животное.

Намек на фразу французского философа и литератора Бернара Ле Бовье де Фонтенеля (1657–1757), приведенную Д’Аламбером в письме к прусскому королю Фридриху II от 9 марта 1770 года; она неоднократно воспроизводилась в изданиях переписки как Д’Аламбера, так и короля Пруссии.

Огюстен Пирам де Кандоль (1778–1841) – швейцарский и французский ботаник, составивший описание видов растений, аналогичное «Царству животных» Кювье, – «Введение в систему царства растений» (т. 1–17; 1824–1839); предложенная в нем естественная система так и фигурирует по сей день под именем декандолевой; Бальзак относился к Кандолю с уважением, «какое не может не питать любой человек, познакомившийся хоть с несколькими страницами из естественной истории» ( Balzac H. de. Correspondance. Paris, 1962. T. 2. P. 434; письмо к Пираму де Кандолю от 26 декабря 1833 года), а во время своего пребывания в Женеве в декабре 1833 года консультировался со знаменитым ботаником по поводу норвежской флоры (подробности, требовавшиеся для написания романа «Серафита»).

Шарль-Франсуа Бриссо де Мирбель (1776–1854) – французский ботаник.

Рене-Жоашен-Анри Дютроше (1776–1847) – французский врач, ботаник и физиолог, изобретатель клеточной теории, согласно которой у природы есть единый план организации животных и растений, и все живые существа развиваются из клетки, становясь ее модификациями; Дютроше предложил эту теорию в 1824 году, за 15 лет до Теодора Шванна, считающегося ее официальным создателем.

Черно-желтый австрийский флаг уже упоминался Бальзаком в «Сердечных страданиях английской Кошки» (см. примеч. 114).

Гизо (см. примеч. 212) до Июльской революции 1830 года находился в оппозиции и критиковал политику консервативного министерства Полиньяка, подавлявшего гражданские свободы; после революции он неоднократно получал министерские портфели (первый, министра внутренних дел, он получил уже 1 августа 1830 года), и это, разумеется, переменило его отношение к деятельности правительства.

После Июльской революции новый король пытался лавировать между разными политическими течениями, представители которых претендовали на определение генеральной линии политического развития Франции, поэтому французские министерства долго не задерживались у власти (с 31 июля 1830 по 11 октября 1832 года сменились шесть кабинетов). Ср. также примеч. 62.

Улица Бюффона идет вдоль Ботанического сада с южной стороны.

В «Монографии о парижской прессе» (1843) Бальзак, продолжая издеваться над популяризаторами, описывает их деятельность следующим образом: «Популяризатор разбавляет идею в целой лохани общих мест, а затем покрывает этой жуткой философически-литературной смесью страницу за страницей. На первый взгляд кажется, что статья полна мыслей, но стоит человеку образованному познакомиться с ней поближе, как он тотчас различает аромат пустого подвала» ( Бальзак О. де. Изнанка современной истории. М., 2000. С. 366).

Слова и ничего более ( лат .; Гораций . Послания. I, 1, 34).

Намек на фразу историка и политика Нарсиса-Ашиля де Сальванди, сказанную по поводу бала, устроенного 31 мая 1830 года в Пале-Руаяле в честь прибывших в Париж короля и королевы Обеих Сицилий: «Мы танцуем на вулкане». В это время еще никто не знал, что королю Карлу Х осталось царствовать меньше двух месяцев, но предчувствие революции было уже разлито в воздухе.

Впервые после 15 июня 1841 года в двадцать девятом – тридцать третьем выпусках «Сцен». Этот рассказ, под которым стоит подпись Жорж Санд, на самом деле весь, кроме последнего абзаца, написан Бальзаком. Это стало очевидно после того, как в 1950 году было впервые опубликовано письмо Жорж Санд к Этцелю от середины июня 1841 года, где она благодарит издателя и Бальзака, приписавших ей «такую прелестную сказку, как история Парижского Воробья». По-видимому, Этцель решил «подарить» этот текст Жорж Санд для того, чтобы присутствие Бальзака в сборнике не было таким навязчивым (за его подписью в первой части опубликованы три рассказа). Это стало сюрпризом для самой Санд – впрочем, сюрпризом приятным. В письме к Этцелю она признается, что не смогла утаить имя истинного автора от двух-трех близких друзей, которые прочли рассказ в верстке и пришли в восторг; друзья не выдадут тайну, уверяет писательница Этцеля, а если даже истина и станет известна, большой беды в том не будет, поскольку любопытство читателей разыграется еще сильнее. Если же легитимисты из числа бальзаковских друзей, пишет Санд, обидятся на не слишком лестное описание абсолютной монархии (государства пчел), им можно объяснить, что это она, Санд, «исправила, расширила и дополнила» набросок Бальзака. Для большего правдоподобия она даже приписала в самом конце рассказа несколько строк, разъясняющих ее отношение «к идеальной звериной республике» ( Sand G. Correspondance. Paris, 1969. T. 5. P. 322–323; о легитимистах см. примеч. 435). Гонорара Санд не получила, но в благодарность Этцель прислал ей несколько рисунков Гранвиля, и она, по ее собственному признанию, не имела силы отказаться. Авторство Бальзака не было тайной для осведомленных современников: 15 февраля 1843 года автор статьи в «Ревю де Де Монд» за подписью Ф. Лаженеве сообщает читателям, что Жорж Санд согласилась спуститься из «высших сфер, где она некогда пребывала» и «в приступе самоотвержения, которое мы не беремся объяснить, согласилась поставить свое имя под многословным и претенциозным разглагольствованием г-на де Бальзака; издатели слишком свято уверовали в невежество воробьев и решили, что те не заметят разницы в стиле» ( Lagenevais F. de. La littérature illustrée // Revue des deux mondes. 1843. T. 1. 15 février. P. 663). Между тем Бальзак постарался, чтобы подпись Жорж Санд, стоящая под «Путешествием парижского Воробья», выглядела правдоподобно. Не случайно он сделал Воробья соседом и другом не кого иного, как Ламенне – представителя либерального католицизма, защитника народных прав, к которому Жорж Санд питала огромное уважение, хотя и считала, что в деле реформирования ретроградной католической религии он зашел недостаточно далеко. Кроме того, Бальзак проявил немалую беспристрастность: хотя в своих публицистических сочинениях он выказывал себя безоговорочным сторонником абсолютной монархии, в рассказе о парижском Воробье все три рассматриваемых политических режима: конституционная монархия, абсолютная монархия и республика – описаны с одинаковой иронией и с одинаковым сознанием их изъянов. В собрание сочинений Бальзака текст впервые был включен в 1973 году в издании Ж. – А. Дюкурно в серии «Les Bibliophiles de l’originale» (т. 25).