Коллектив авторов - Сцены частной и общественной жизни животных

Мы спасены, Киска! спасены! нам на помощь пришел один великодушный Кот. Ах, Киска! как приятно вернуться к жизни!

Ты не отвечаешь нам, Киска. Что происходит? Неужели ты опять нас забыла?

А я могу сообщить тебе очень важную новость. Я выхожу замуж. Тот великодушный Кот, о котором я тебе писала, сделал мне предложение. Он, пожалуй, толстоват, но очень добрый. Если бы ты видела, как он заботится о матушке, как он с ней ласков и как она этому радуется, ты бы меня одобрила, не сомневаюсь.

Моего жениха зовут Помпон; прелестное имя и очень ему идет. Это, между прочим, выгодная партия – Кот из кухни. Как видишь, я пекусь о земном. И за это вознаграждена.

Пиши мне, лентяйка.

В ту минуту, когда я вывожу эти строки, Детка, моя горничная, та самая, которой моя благородная хозяйка поручила ходить за мной, шьет мешок из толстого серого холста. Когда она зашьет его с трех сторон, меня посадят внутрь, зашьют четвертую сторону и вручат мешок ливрейному лакею, а тот отправится на Новый мост и выбросит меня в воду.

Вот какая судьба меня ждет.

Знаешь, отчего? Оттого, что я больна, а хозяйка моя очень чувствительна и не может выносить зрелища моих страданий. «Бедная Роза-Мика, – сказала она, – как она переменилась!» И самым нежным голосом отдала роковое приказание.

«Главное, утопите ее как следует, – сказала она палачу, с которым захотела поговорить лично, – утопите ее как следует, Батист, чтобы бедная Зверюшка не мучилась».

Что скажешь, Детка? ты все еще завидуешь моему несчастью? Вот, сестра, что помешало счастливице Киске тебе написать и принести обед, который она для тебя припрятала.

Прощай, Детка, еще несколько минут, еще несколько стежков, и все будет кончено, – я умру, так и не поцеловав вас!

Мы счастливы добавить, что бедная Киска не погибла. По нашим сведениям, она чудесным образом – прямо скажем, очень чудесным – избегла печальной участи, которая ей угрожала: горничная внезапно умерла, не успев дошить мешок, и в ту же самую минуту умерла ее злая хозяйка. По удивительной случайности, которую врачи затрудняются объяснить, Киска, поняв, что ей больше ничего грозит, обнаружила, что здоровье ее совершенно поправилось. Сестры воссоединились и зажили вместе в полном согласии, не зная ни слишком большого богатства, ни слишком большой бедности, и обе были довольны своей участью… хотя, по правде говоря, Киска, не умевшая найти счастье в богатстве, не всегда умела находить его в бедности.

Кроме того, покой Киски нарушило известие о смерти Бриске: его выбросил с пятого этажа один обманутый муж, и соблазнитель приземлился так неудачно, что тотчас испустил дух.

Госпожа Бриске хотела оплакать своего супруга; «у него были хорошие стороны», – говорила; но Детка запретила ей предаваться скорби. Когда сестра овдовела, Детка попыталась выдать ее за кого-нибудь из друзей Помпона, которые все как один были в нее влюблены без памяти и проводили дни и ночи у нее под окнами в надежде тронуть ее сердце. Но Киска отказалась наотрез. «Любят только однажды», – сказала она. Напрасно Детка пыталась ей внушить, что мало какие Коты так достойны ее внимания. «Милая моя, – кротко возражала Киска, – есть Коты, ради которых можно умереть, но с жить с ними невозможно. Вдобавок моя участь решена: я останусь вдовой».

«Ты ведь читала историю моих сердечных страданий, – говорила она сестре почти веселым тоном, – неужели с тебя не довольно и ты хочешь, чтобы все началось сначала?»

Детка еще немного поуговаривала ее, но, видя, что та стоит на своем, в конце концов сказала: «Поступай как знаешь». И пострадали от этого только несчастные Коты, которые томились и до сих пор томятся по ней. Но не все Котам масленица.

Что же касается Детки, супружеская жизнь с Помпоном принесла ей заслуженное счастье; если бы не смерть матушки, которая, впрочем, мирно угасла от старости у нее на руках, успев благословить своих чад, счастье это можно было бы назвать совершенно безоблачным, ибо Детка в свой черед стала матерью и произвела на свет немалое число маленьких Помпончиков и маленьких Деточек, а также нескольких Кисочек, названных в честь тетушки, которая бы ни за что не согласилась наречь ни одну из племянниц своим прежним именем Роза-Мика.

Детка была хорошей матерью и сама вскормила всех своих малышей, из которых даже самый некрасивый был совершенно очарователен, коль скоро ни одного из них не утопили.

Остается добавить, что юная хозяйка Детки вышла замуж почти одновременно со своей Кошкой и что супруг ее, чтобы сделать приятное молодой жене, делает вид, будто обожает Кошек, хотя на самом деле предпочитает Собак.

Любезная сочинительница одной рукой качает колыбель, а другой записывает свои творения. Странное существо, состоящее наполовину из чернил, наполовину из каши

Наконец я свободна, милая подруга, и могу лететь куда хочу. Далеко позади осталась ужасная Монпарнасская застава [597]и столь же неприступная застава светских приличий и общественных предрассудков. В воздухе, которым я дышу, в вольном полете, которому я предаюсь беспрепятственно впервые в жизни, есть что-то пьянящее, что-то чарующее. Я не могла удержаться и не бросить на прощание презрительный взгляд на моих подружек Ласточек, которые предпочли счастью, какое избрала я, существование безвестное и воистину незавидное. Смею думать, что, как ни тщеславно это звучит, не для того я была создана и не для того родилась на свет, чтобы заниматься ремеслом каменщика, к которому несчастные самки нашей жалкой породы питают неодолимую тягу [598]. Пускай тратят свою молодость и свой ум на то, чтобы строить, выравнивать крыльями и клювами, укреплять так тщательно, словно работают для вечности, хрупкое гнездышко, где явится на свет потомство, заранее обреченное на похожие труды и похожее невежество; я отказываюсь просвещать их и улетаю прочь; надежды я возлагаю лишь на впечатление, которое сделают на них мои путевые записки; возможно, они подвигнут кого-то из не совсем запоздалых Ласточек на то, чтобы последовать моему примеру.

Покамест я радуюсь отсутствию спутников; самое приятное общество не стоит независимости. Вдобавок я знаю сама, а Вы, строгая подруга, не раз мне это повторяли, характер мой таков, что я с трудом смогла бы подчиниться чужой воле, а для того чтобы сама повелевать кем-то, я слишком молода и это сознаю. Итак, я буду жить одна и всякий день радоваться тому, что храбро вступила на эту стезю, хотя и не заслужила Вашего одобрения.