Фил Розенцвейг - Левое полушарие – правильные решения. Мыслить и действовать: как интуиция поддерживает логику

Верховный суд может не обращать внимания на оглашение решения по модели, но попытки поколебать суд посредством публичных заявлений происходят все время. В марте 2012 года несколько видных демократов изложили свои взгляды после устного обсуждения конституционности закона о доступном медицинском обслуживании администрации Обамы. Выступая в воскресной программе новостей, вице-президент Джо Байден «предсказал», что суд будет придерживаться законодательства. [269]Лидер меньшинства Палаты представителей Нэнси Пелоси пошла еще дальше и заявила, что ожидает: суд подавляющим большинством голосов подтвердит конституциональность: «Я предсказываю 6:3 в пользу этого решения». [270]

Конечно, это не прогнозы в строгом смысле. Это не бесстрастные суждения, с точностью оценивающие результат, а тонко замаскированные усилия – надавить пальцем на весы и повлиять на исход. Парадокс в том, что усилия по убеждению наиболее эффективны, когда заинтересованные стороны в состоянии скрыть свои истинные намерения, то есть когда суждения выглядят объективными и беспристрастными.

Необходимость различать типы влияния (отсутствие, прямое или косвенное) стала особенно явной во время президентской кампании 2012 года. Четырьмя годами ранее Нейт Сильвер, в то время малоизвестный тридцатилетний человек, ранее занимавшийся бейсбольной статистикой и покером, удивил ученых мужей, правильно предсказав результаты президентской гонки Обама – Маккейн в 49 из 50 штатов.

Он ошибся только по поводу жителей Индианы, традиционно республиканского штата, проголосовавших за Обаму с очень небольшим отрывом. Это было замечательное достижение, которое Сильвер с выгодой для себя превратил в блог под названием «Пятьсот тридцать восемь» (число избирателей в коллегии выборщиков) для New York Times. Так он продемонстрировал силу анализа данных в политике.

Весной 2012 года модели Сильвера показали, что при всенародном голосовании президент Обама получит небольшое преимущество над вероятным кандидатом от республиканцев Миттом Ромни, но явное – в Коллегии выборщиков. Различные сценарии на главных полях битвы, в штатах Огайо, Колорадо, Виргиния и Висконсин, указывали на вероятность победы Обамы. Количество комбинаций событий в пользу Обамы было больше. Чтобы выиграл Ромни, ему нужно было выиграть почти во всех близлежащих штатах, что маловероятно.

Сильвер открыто рассказал о своем методе, описал использованный алгоритм и объяснил, что просто попытался сделать наиболее точный прогноз по имевшимся данным. Да, он голосовал за Обаму в 2008 году и намерен сделать это еще раз. Однако утверждал Сильвер, его личные пристрастия не связаны с прогнозами. Он изо всех сил старался быть беспристрастным исследователем общественного мнения – политический эквивалент третейского судьи, называющего вещи своими именами.

Конечно, у сторонников Митта Ромни такого не было. Они понимали, что исследователь не имеет прямого влияния на исход. Нейт Сильвер мог подать только один голос за президента, так же как любой другой избиратель, но сообщение о результатах выборов, особенно от человека, подтвердившего эффективность своего метода в 2008 году, могло оказать сильное косвенное воздействие. Когда не определившиеся избиратели услышали, что Обама, скорее всего, победит, они встали на сторону победителя, тогда как сторонники Ромни могли потерять энтузиазм или обратить внимание на состязания, в которых их любимые кандидаты имели больше шансов выиграть. В любом случае, это было бы классическим самоисполняющимся прогнозом. Объявление о том, что Обама явно лидирует, повысило вероятность его победы. Чем больше Сильвер доказывал научный характер своего метода, тем бо́льшую достоверность приобретали его результаты и тем более энергично сторонники Ромни пытались ставить под сомнения его мотивы.

Случилось так, что президент Обама сохранял преимущество у избирателей в ходе национального партийного съезда в августе и продолжал сохранять его в сентябре. Затем в октябре, когда Обама плохо провел первый из трех теледебатов, гонка значительно ужесточилась. Поддержка Ромни выросла. Несколько опросов показали, что в гонке наступил перелом, и, по данным опроса Института Гэллапа, самого старого и уважаемого по вопросам политики, лидерство перешло к Ромни. Консерваторы уделяли результатам этих опросов большое внимание. Они хотели дать толчок, ободрить спонсоров, поддержать сторонников и таким образом повлиять на исход выборов.

К несчастью для Ромни, в конце октября его преимущество сошло на нет. Поскольку выборы приближались, «Пятьсот тридцать восемь» сообщил о возросшем уровне уверенности, что победит Барак Обама, указав вероятность от 75 до 85 %. Тем временем сторонники Ромни стали еще громче осуждать Сильвера. Дилан Байерс из Politico.com предположил, что Нейт Сильвер окажется «разовой знаменитостью». Накануне дня выборов, когда Сильвер указал 85-процентный шанс на победу Обамы, The Drudge Report, консервативный сайт, сообщил, что три выдающихся ума: Пегги Нунан, Майкл Бароне и Дик Моррис, сказали, что победа останется за Ромни.

Когда были подсчитаны голоса, выяснилось, что Нейт Сильвер правильно предположил исход во всех 50 штатах. А что о тех, кто предсказывал победу Ромни? Институт Гэллапа подтвердил, что методы выборочного опроса неэффективны, и пообещал улучшить их в будущем. С другой стороны, некоторые эксперты-республиканцы признали: так называемые прогнозы были попыткой повлиять на голосование. Через два дня после того, как он объявил об изменении общественного мнения в сторону Ромни, Дик Моррис признал, что в основном хотел, чтобы сторонники Ромни не разочаровались: «Я сделал все, что мог, я очень много боролся за Ромни… Это был момент, когда кампания Ромни начала разваливаться, люди потеряли надежду, никто не верил, что он сможет победить. В тот момент я считал, что мой долг выйти и сказать то, что я сказал». [271]Моррис подтвердил один из несомненных принципов: лучше быть возмутительно неправым и получить много внимания, чем правым, но затеряться в толпе. Он подчеркнул и другую истину: не все прогнозы создаются одинаково. [272]

Понимание условий применения и пределов моделей решений возвращают нас к вопросу о базовых ставках, обсуждавшемуся в главе 6. В примерах с такси и медицинскими исследованиями мы видели: люди не думают в терминах условных вероятностей. Они не часто обращают внимание на общую численность населения, высказывая суждения о конкретных событиях.

В тех примерах нам были представлены все недостающие факты, так что для расчета условных вероятностей требовалось просто взять формулу и подставить цифры. Но, как мы знаем, очень часто у нас нет данных: их требуется найти, и они не фиксированные, а изменчивые. В таких случаях мы можем включать в наши модели новую информацию в рамках байесовского процесса обновления.