Рафаэлла Джордано - Твоя вторая жизнь, или Шанс все изменить

Но как простить того, кого я все эти годы называла презрительно «прародитель» или «предок», потому что он бросил нас еще до того, как я сделала первый шаг?

Все дело в том, что шесть лет назад я пришла к нему требовать ответа за все, что он сделал (или, наоборот, не сделал для меня). Сцена была безобразной, и вряд ли ее можно было назвать «отклеиванием марок». Я явилась к нему, осыпая градом упреков, изливая гектолитры злобы и не давая ни малейшей возможности объясниться. Желчь разлилась по венам, отравляя меня не хуже цикуты. Я была готова разнести его в пух и прах, а ведь всем известно, что гнев молодой женщины способен на многое. Чернота, копившаяся во мне годами, поднялась, как лава из вулкана в момент извержения. Все негативные эмоции, вызванные его многолетним отсутствием, выступили на поверхность. Я хотела, чтобы он сполна заплатил за свой уход, и наносила ему смертоносные удары… Почему он оставил маму? Была ли я слишком крикливым ребенком? Неужели я так громко плакала по ночам, что он не смог этого вынести? Где он был, когда мне было страшно, когда было больно?

К несчастью, бросив в отца гранату, из которой вынула чеку, я сама же от нее и пострадала. Выяснение отношений закончилось полным и окончательным разрывом, а ведь этого, признаться, я хотела меньше всего.

Шли недели, месяцы, годы, а я все никак не могла решиться сделать первый шаг к примирению. Я боялась его реакции или, что еще хуже, что он выставит меня за дверь.

Признаться, со временем я стала лучше понимать, почему он нас бросил. Мое рождение оказалось непредвиденной случайностью, к которой, в силу своего возраста, он был еще не готов. В свои двадцать три года он еще не обладал достаточной зрелостью и не имел ни желания, ни мотиваций возложить на себя ответственность за воспитание ребенка. Тем не менее он помогал матери деньгами, насколько позволяла его небольшая зарплата, и даже изредка навещал меня. Эти редкие драгоценные моменты на всю жизнь оставили во мне сладкий привкус воспоминаний, связанных «с колючей папиной бородой».

Собравшись с духом, я отыскала драгоценную записную книжку, пыльную и ободранную, погребенную под кипой старых газет, журналов и прочей ерунды в глубине шкафа в прихожей.

Вот он, его номер…

Несколько минут я молча стояла с телефоном в руке, не в силах набрать нужный номер. Сердце колотилось в груди, руки были влажными от волнения, рот пересох при мысли, что не смогу найти слов. Наконец, я решилась.

Раздался гудок, другой, третий…

– Алло?

Я молчала, собираясь с силами.

– Алло?

– Папа?

Теперь уже молчал он.

« Прощение не означает забвения прошлого, но расширение горизонтов будущего », – говорил американский писатель и сценарист Пол Боэз. И это правда. Позвонив отцу, я почувствовала облегчение. Я как будто разрубила канат, держащий на приколе мой тяжело груженный корабль, не дающий ему тронуться в путь. Вначале, разумеется, у нас обоих слова застревали в горле. Потом мы нашли нужный тон, уважительный и сердечный, позволивший проложить между нами мост. Растроганные чуть ли не до слез, мы условились вместе пообедать. Этот момент единения предоставил нам уникальную возможность снять с наших сердец тяжелую ношу взаимных обид, стал чем-то вроде искупления. И там, где в нашей истории были только вопросительные знаки и многоточия, мы открыли скобки.

Я была счастлива.

Странно, но после того, как я помирилась с отцом, в моих отношениях с мужем также произошли положительные сдвиги: они стали гораздо спокойнее. Может быть, я наконец осознала, что на протяжении многих лет проводила параллели между поведением отца и поведением Себастьена? Неужели страх быть оставленной, как когда-то произошло с матерью, до такой степени отравлял мое существование, что отбрасывал тень на мои отношения с мужем? Но теперь с этим покончено. Я больше не дам прошлому влиять на свою жизнь, определяя мои отношения с кем бы то ни было.

Разумеется, я не смогу помешать мужу уйти к другой, если судьба распорядится именно таким образом. Но я чувствовала себя гораздо увереннее: что бы ни случилось, я смогу противостоять любым неприятностям, рассчитывая исключительно на себя. Эта уверенность придавала мне невероятную силу, о существовании которой я даже не подозревала.

Короче говоря, я примирилась со всем мужским племенем.

Я наслаждалась зеленым чаем на кухне, так и эдак прокручивая в голове выше озвученную мысль, когда ко мне подошел Себастьен и протянул конверт:

– На, это тебе, письмо по почте.

Внутри было короткое послание:

В четверг в развлекательном центре L’Espace Mille et cent ciels ровно в 14 часов состоится встреча на высшем уровне. Просьба не опаздывать. Жду с нетерпением, Клод.

Господи, что он там еще придумал?

Себастьен, который в этот момент намазывал масло на хлеб, искоса посмотрел на меня.

– Опять работа?

– Ну, в общем, да! А как бы ты хотел?

– Тебя теперь и не остановить!

Чувствуя в нем какую-то озабоченность, нервность – не могу найти слов, чтобы описать это состояние, – я подошла к нему и поцеловала.

– Не волнуйся, игра стоит свеч. Скоро ты увидишь первые результаты!

– Даже не сомневаюсь…

В четверг, раздав поручения девушкам на вторую половину дня, я отправилась на свидание. Немало потрудившись над своим обликом, я выглядела настолько шикарно и гламурно, что заслужила несколько знаков внимания со стороны проходящих мимо мужчин. Я даже покраснела от гордости за себя и удовольствия, но, принимая во внимание место свидания – фешенебельный 16‑й округ Парижа, – хороший тон надо было соблюсти в любом случае. Может быть, эта встреча станет еще одной возможностью увидеть, удастся ли новой Камилле достойно проявить себя в непривычной для нее обстановке. Судя по заинтересованным взглядам, я была на правильном пути.

Когда я вошла в центр, у меня перехватило дыхание. Уже в холле я почувствовала негу и роскошь восточного дворца. Рафинированная отделка, изящная мебель, благоухание изысканных ароматов, ласкающие взгляд цвета… Мне показалось, что я совершила путешествие во времени. Какое это было счастье! Люстры, старинные лампы, мозаика ручной работы, толстые пушистые ковры, закрывавшие художественный паркет, – все поражало великолепием! Колдовская атмосфера царившего здесь полумрака, отбрасывающего загадочные тени на лица посетителей, не могла не захватить.

Но главную тайну – зачем Клод пригласил меня в это место – я все еще разгадать не могла.

Не находя ответа на этот вопрос, я уверенным шагом подошла к девушке-портье:

– Вы не подскажете, где бар? У меня назначена встреча.

– В глубине коридора налево от вас.