Эро Рехардт - Ключевые проблемы психоанализа. Избранные труды

То же самое психическое содержание, те же побуждения к действию и аффекты повторяются, когда накапливается нарциссический, свободно мобильный катексис.

В оригинальных текстах Фрейда использование понятий «beweglich» и «mobile» не вполне последовательно. В английских переводах для того и другого использовался термин «mobile». Представляется, однако, что Фрейд в основном использует термин «beweglich» и «frei beweglich», чтобы обозначить катексис Бсз и катексис Ид, тогда как термин «mobile» относится к катексису Псз-Сз и катексису Эго. Мы здесь предлагаем переводить «beweglich» как «движущаяся», а «mobile» как «подвижная».

Например, медитация в ее разнообразных формах, так же как и некоторые другие эзотерические практики, может, таким образом, быть понята как, например, возрастание и развитие подвижной энергии средствами тренировки внимания (ср.: Ornstein, 1972).

Следует помнить, что любое, какое угодно психическое событие можно, конечно, рассматривать как проявление и Эроса, и Танатоса. Это даже вытекает из концепции инстинктуального влечения и из динамической точки зрения психоанализа. Когда мы стремимся характеризовать общее направление Эроса и направление Танатоса, мы обнаруживаем, что сформировать представление о Танатосе как об общем принципе без конкретного содержания легче, чем сформировать такое же представление об Эросе. Танатос можно охарактеризовать как общее стремление уйти прочь от того, что нарушает покой. Его переживаемое в опыте выражение обычно характеризуется такими качествами, как «избавиться», «хватит уже», «достаточно», «легко отделаться», «кончено» и т. д. Основное направление Эроса можно характеризовать как ненасытное, безграничное стремление к удовольствию. Типичными для него будут такие качества, как «недостаточно», «еще» и т. д. С этим трудно разобраться в переживании, потому что желание всегда имеет цели и задачи. Ницше в нескольких словах сказал нечто очень существенное об Эроса и Танатосе:

Боль говорит: Исчезни!

И все же всякое желание жаждет вечности, –

– жаждет глубокой, глубокой вечности.

Если мы посмотрим на психические события в соответствии со второй теорией инстинктов, мы будем обращать внимание на то, как и когда там происходят усилия в направлении покоя и как и когда происходит усилие в направлении ненасытимого желания. Проявления Танатоса, которые будут описаны здесь, – это различные психические события, часто представляющие собой целое сравнительно большого объема, содержащее стремление избавиться различными способами от различных типов нарушения покоя.

«Внешние стимулы» в истинном смысле этого слова возможны только для живых существ: живое существо каким-то конкретным образом реагирует на них или совершает направленные на них действия. Черта, разделяющая такие стимулы и стимулы, возникающие внутри индивидуума, на самом деле является совсем нечеткой.

Первичное нарциссическое либидо удовлетворяется существованием самого Эго: его благополучием, целостностью и ростом. Соответственно, первичный Танатос проявляет себя как некий «черный нарциссизм», стремящийся к ненарушенной пустоте. Он стремится устранить и погасить и нарциссически, и объектно направляемое неудовлетворенное, несвязанное и нарушающее покой либидо. Клинические проявления этого черного нарциссизма – например, инфантильная апатия и анаклитическая депрессия. Эта аутопластическая форма танатозиса есть основа первичного мазохизма. В более позднем вторичном мазохизме Танатос также стремится несколько успокоить либидо, вызывая боль как результат его проявлений и/или в качестве предварительного условия для их существования. Вторичная эротизация боли часто создает, однако, неразрешимую ситуацию. В своих попытках успокоить и подавить либидо Танатос получает эффективную помощь от Супер-Эго. Когда проявления Танатоса помогают либидо получить удовлетворение и когда находятся внешние объекты, то могут развиваться активности, включающие агрессивные и садистические черты. Таким образом, смысл садизма может быть, например, таким: «Вот тебе, получи за то, что нарушаешь мой покой своим существованием и своим соблазном». Садизм может, однако, иметь также значение другого рода. Он может использоваться, чтобы создавать аутоэротическую стимуляцию или некоторое либидное опьянение. Возникновение такого либидного опьянения можно понимать таким образом, что жестокое, без любви обращение с объектом, с которым ассоциируются либидные связи, приводит, тем не менее, либидо в состояние необычайно интенсивного желания и исключительного отсутствия связывания через угрозу немедленной утраты объекта. Это переживается как аутоэротическая стимуляция или как избыток эротического возбуждения, для некоторых людей недостижимого в ситуации нормальной любовной жизни.

Стремления Танатоса, которые не достигают внешних объектов, склонны находить аутопластические решения. Они стремятся к покою, уничтожая субъект. Если невозможно помочь либидо достичь какого бы то ни было удовлетворения и если искушающий объект или нарциссический объект невозможно устранить, то приходится подавить собственные либидные устремления. Клинические примеры этого можно наблюдать в анаклитической депрессии, в апатии и, возможно, при определенных психосоматических нарушениях и психозах. В психозах на самом деле обрубаются связи и с соблазняющим внешним миром, и с переживанием своего собственного тела, а также и с искушающим нарциссическим благополучием: «Если правая рука твоя искушает тебя, отсеки ее и брось ее прочь от себя». Следует указать еще раз, что речь идет не об объяснении обсуждаемых явлений, а об интерпретационном подходе к ним.

Депрессию можно характеризовать как аутопластическое решение, а агрессию как аллопластическое.

Если нам удается вбить гвоздь несколькими точными ударами, это дает нам больше удовлетворения, чем если долго колотить молотком, несмотря на то, что количество «разрядки», как можно было бы предположить, в последнем случае значительно больше.

В то время, когда мы готовили эту статью, были опубликованы два исследования, представляющие мысли, во многих отношениях похожие на наши, несмотря на разные отправные точки (Smith et al., 1973; Sternbach, 1975). Подход обоих исследований к концепции агрессии выводит на определенные прикладные аспекты, похожие на описанные в данной работе.

Нашу теорию, согласно которой агрессивность и деструктивность являются частичными влечениями или производными от другого, более всеобъемлющего влечения, которое стремится устранить нарушения покоя, уже критиковали (психологически) как попытку приукрасить человеческую натуру или избежать признания агрессии и деструкции. Логично было бы в таком случае критиковать подобным же образом и теорию о различных сексуальных перверсиях, являющихся частичными влечениями, или производными Эроса.