Джон Готтман - Как сохранить любовь в браке

Даже если вы целиком и полностью уверены, что правда на вашей стороне, признайте, что точка зрения партнера имеет право на существование. Вам не нужно с ней соглашаться, но следует принять тот факт, что могут быть разные, не менее ценные и достойные уважения способы восприятия тех или иных явлений.

На эту тему есть старый еврейский анекдот. К раввину, известному своей способностью улаживать семейные проблемы, пришла супружеская пара. При разговоре присутствовал его ученик. В течение двадцати минут миссис Голдстайн горько жаловалась на своего мужа. Выслушав ее, раввин промолвил: «Вы абсолютно правы. Просто невероятно, сколько всего вам приходится терпеть от этого ужасного человека. Я искренне восхищен вами». «Благодарю вас, ребе, – ответила миссис Голдстайн. – Наконец-то с моим мнением согласился такой влиятельный человек, как вы!» В течение следующих двадцати минут раввин выслушивал мистера Голдстайна, который тоже горько жаловался на свою жену. Ему раввин сказал: «Вы абсолютно правы. Просто удивительно, сколько вам приходится терпеть от этой ужасной женщины. Я искренне восхищен вами». «Благодарю вас, ребе, – ответил мистер Голдстайн. – Наконец-то мое мнение поддержал такой влиятельный человек, как вы!» Когда супруги ушли, к раввину подошел его ученик и удивленно сказал: «Я, наверное, ничего не понял, ребе, но они оба не могут быть одинаково правы». «Ты абсолютно прав», – последовал ответ. Ребе знал, что в каждом более или менее серьезном споре существует больше одной точки зрения, и все они правильные. Чтобы обсудить со своим партнером достойный сожаления инцидент, вам следует осознать и показать, что вы уважаете его мнение, хоть и не поддерживаете. Единой точки зрения на факты не существует. Возможно, у Бога и есть что-нибудь типа DVD с записью истины в последней инстанции, но он, как и старина ребе, не стремится ее обнародовать.

Если вам трудно согласиться с тем, что точка зрения партнера достойна уважения не менее, чем ваша собственная, применение одной из находок Рапопорта может стать выигрышным вариантом. Он обратил внимание, что во время конфликта мы склонны видеть противника полной своей противоположностью: если мы – ангелы во плоти, то противник – настоящее исчадие ада. Это проявление того, что другой социальный психолог, Фриц Хайдер, назвал функциональной ошибкой атрибуции, смысл которой в упрощенном виде сводится к утверждению: «Я нормальный, а ты – нет».

Люди с функциональной ошибкой атрибуции считают себя центром Вселенной, все остальные играют в их Великом Спектакле под названием Жизнь второстепенные роли либо оказываются в массовке. Им абсолютно чужд комплекс вины и самокритика. В результате они прощают ошибки себе, но не другим. Понятно, что такой взгляд на жизнь препятствует разрешению семейных конфликтов. Поэтому, если вы понимаете, что обладаете определенным набором положительных качеств, используйте функциональную ошибку атрибуции Хайдера и примите тот факт, что этими же качествами может обладать и ваш партнер. Более того, если вы обнаруживаете в своем спутнике жизни неприятные черты, попытайтесь разглядеть их и в себе. Это занятие обычно порождает мысли вроде: «Когда мне было плохо, он тоже проявил ко мне внимание и старался помочь» или: «Да, сейчас она ведет себя, как настоящая эгоистка, но ведь и я таков. Возможно, нам следует иногда позволять друг другу быть слегка эгоистичными, чтобы это придавало новизну отношениям».

Даже когда вы не «зачитываете послание конгрессу», проявление терпимости показывает, что вы уважаете мнение партнера и понимаете, что он чувствует в данный момент. Возвращаясь с ужина по случаю Дня благодарения, Вине кипит от злости: он убежден, что отец его друга Фреда нарочно весь день говорил о политике, чтобы ему, Винсу, было неловко. Фред же более чем уверен, что отец просто был самим собой – старик никогда не скрывал своих взглядов и не стеснялся в выражениях. Он не согласен с тем, как понимает ситуацию Вине, и не видит повода для недовольства. Но он знает и то, что бесполезно уговаривать Винса не кипятиться. Мы не выбираем эмоции, но можем принимать или не принимать чувства близких людей.

В разгар ссоры мы, как правило, говорим о том, что нас не устраивает, а не о том, чего нам хотелось бы. Например, «прекрати дуться» вместо «скажи, что тебя расстраивает?». Или «прекрати меня игнорировать!» вместо «мне нужно твое внимание». Проблема заключается в том, что, когда пожелания окрашены негативными эмоциями, они приобретают вид критики. Здесь я вынужден заявить, что, несмотря на мнение бесчисленного множества людей, не существует такого понятия, как конструктивная критика. Если критики не добиваются намеренно, она заставляет человека принимать оборонительную позицию, что не способствует разрешению конфликта. Неважно, насколько вы доверяете друг другу, – никто не будет просто так терпеть выпады в свой адрес. В подтверждение приведу такой факт. Когда мы просматривали записи споров между супругами, сделанные в ходе одного из экспериментов, то обнаружили, что даже среди пар, которые оценивали свои отношения достаточно высоко, оборонительная позиция не была большой редкостью. Обычно если один из супругов делал выпад в адрес другого, за ним следовал адекватный ответ.

Таким образом, чтобы успешно разрешить конфликт, надо выражать свои чувства максимально нейтральным образом, а затем превратить претензии, предъявляемые партнеру, в пожелания. Ваша цель – дать близкому человеку план для установления успешных отношений с вами. Подумайте о том, что отрицательные эмоции, которые вы испытываете, – ключ к скрытым желаниям, и прямо скажите, что вам нужно. За злостью, скорее всего, обнаружится растерянность от того, что цель, к которой вы стремились, не была достигнута («я хотел попасть на вечеринку вовремя»), за грустью – стремление к чему-либо («я хотела, чтобы ты был дома и мы бы вместе поужинали»), а за разочарованием часто скрыты надежда и ожидания («если бы ты помог мне убрать на кухне, это заняло бы вполовину меньше времени, и я смогла бы отдохнуть»).

Во время своего первого «послания конгрессу» Грете и Эдди было трудно сфокусироваться на пожеланиях, скрытых за плотной завесой критики. Основной причиной разногласий был вопрос, пора ли им обзавестись общим домом после трех лет свиданий. Если Грета выступала за это, Эдди проявлял известную осторожность. Они ссорились и по этому поводу, и из-за других постоянных разногласий (к сожалению, во время «посланий конгрессу» метассоры – явление распространенное). При этом Грета, как правило, выбегала из комнаты с полными слез глазами, что сильно раздражало Эдди. Когда приходила его очередь выступать в роли рассказчика, он еле сдерживался, чтобы не сказать что-нибудь вроде: «Ты ведешь себя как ребенок – перебиваешь меня, а потом уходишь, и я чувствую себя негодяем. Поэтому я и не хочу жить с тобой!» Ему потребовалось некоторое время, чтобы сделать записи, после чего он придал своей жалобе вид пожелания: «Я хочу, чтобы ты дала мне возможность сказать, что я думаю по поводу нашей совместной жизни, не расстраиваясь и не уходя, пока я не закончу». Когда пришла очередь Греты говорить, она тоже «отредактировала» свою речь и вместо «Ты совершенно не способен держать себя в руках. Стоит нам поспорить, сразу становишься невыносим. От этого любой расстроится, встанет и уйдет» сказала так: «Я хочу, чтобы мы обсуждали все щекотливые темы в спокойном тоне. Тогда я останусь и выслушаю все, что ты скажешь». Пара обрисовала друг другу, что могло бы предотвратить достойный сожаления инцидент.