Антонио Менегетти - Nova fronda virescit. Введение в онтопсихологию для молодежи

Рис. 6.

Чтобы понять силу и значение матрицы, впоследствии выстраивающей типологию, можно обратиться к примеру с речью. Кто способен думать, не используя речь? Ум это одно, а язык – другое, но без лингвистической структуры не актуализируется мысль. То есть, становится понятным, насколько силен и неустраним оттиск рефлективной матрицы детства. Лингвистическая матрица берет свое начало в семье, рефлективная матрица обладает той же силой. Если бы личность могла перенести устранение рефлективной матрицы, монитор отклонения не имел бы возможности для захвата, не осуществлял бы больше контакт с мозгом. Индивид, после внедрения матрицы, может быть обработан только согласно ее программе, потому что ее уже невозможно переделать. Это технический вопрос: монитор отклонения не может создать в человеке новую матрицу, так как не имеет для этого физических условий. Субъект уже имеет собственную формацию, структуру, в то время как ребенок в возрасте до четырех лет еще очень слаб, подвержен влиянию на сто процентов. Монитор отклонения постоянно обновляет образы, за счет снов, стереотипов, институтов, жизни семьи. Через это усиливается матрица, которая впоследствии выстроит патологию во всех аспектах жизни субъекта.

В определенный момент жизни он получает импринтинг рефлективной матрицы. Линия показывает эволюцию жизни субъекта в возрасте 10, 20, 30, 40 лет, когда он развивается, встречая другие комплексуальные категории различных видов.

Человек развивается через различный жизненный, культурный, коммуникативный опыт. Однако на основе своей рефлективной матрицы он осуществляет тематический отбор существования, следствием чего является болезнь и осуществление определенных ошибок в соответствии с характером, сформированным в детстве. Это разновидность стереотипа, создающего психическую ДНК субъекта.

Как следствие, в различных жизненных ситуациях, даже обладая иллюзией свободы, субъект выбирает тех людей, места и действия, которые подтверждают его болезнь и собственный способ ошибаться, подчиняясь при этом программе рефлективной матрицы.

В результате этого, он более не может выбирать свободно, даже если убежден в обратном, бессознательно он обусловлен делать выбор в своей жизни согласно теме, задаваемой монитором отклонения. Он выбирается и выбирает согласно этому характеру. Например, у него будет предрасположенность к определенному типу заболеваний. Это происходит не в результате какой-то особой биологической наследственности, а по причине влияния тематического отбора, который усваивается в детстве. Ребенок перенимает эти способы от семьи через привычку, а не через клеточное построение. Речь идет не о внутренней потребности биологического выстраивания, а об обучении стилю жизни взрослого, который передается ребенку точно так же, как и язык структурирует наше мышление.

Чтобы объяснить сказанное, я приведу пример, который я уже приводил несколько раз. Если в двух семьях, в одной из которых родители болеют раком, а в другой – туберкулезом, случайно поменяли бы детей, в дальнейшем мы бы увидели, как ребенок «научился» бы биологическому заболеванию приемных родителей. Это объясняется передачей детям соответствующими семьями тематического отбора через рефлективную матрицу.

Медицина анализирует только тех детей, которые родились от собственных родителей, и на этом основывает теорию наследственности, не принимая во внимание тематический отбор, который присутствует в психическом и биологическом поведении субъекта.

Во время работы директором детского дома, я проверил эту гипотезу среди детей в возрасте от 14 до 18 лет. Зная болезни их биологических родителей, я заметил, что эти подростки, выросшие в свободной, хотя и государственной, обстановке – были физически здоровы. Кроме того, случалось также, что младенцы, усыновленные семьями, не знавшие о своем происхождении, вырастали удивительно похожими по физиогномике лица на одного из приемных родителей.

Я начал анализировать эти случаи и со временем пришел к открытию тематического отбора, установленного рефлективной матрицей, вследствие внедрения монитора отклонения в умственные психические процессы. Это внедрение обладает огромной силой внутри мозга, подобно лингвистической структуре, которая используется нами с детства для выделения потенциала нашего природного разума.

На рис. 7 показано развитие и укрепление рефлективной матрицы при выстраивании стереотипа и отборе предопределенного опыта болезней и проблем, которые в дальнейшем субъект, в своей жизни будет искать, выбирать в сексе, любви, работе, фантазиях. Он будет искать исключительно те места и людей, которые идентифицируют его на основе рефлективной матрицы, потому что именно она управляет существованием и вынуждает его претерпевать программу (судьбу).

Рис. 7.

Напротив, человек, который изолировал свой комплекс и аутентифицировался, открывает для себя новую дорогу. Я рассматриваю человека центром, обладающим возможностью бесконечных способов самополагания и становления, а именно, – креативностью.

Когда действует рефлективная матрица, путь всегда один и тот же. Из раза в раз каждый последующий выбор становится хуже, вызывает регресс, вследствие чего субъект начинает преждевременно стареть. Вместо того чтобы развиваться, он деградирует, пока не достигает полной потери души и абсолютно «плоского» сознания. Он утрачивает любой контакт с трансцендентностью бытия. Расщепленное сознание полностью теряет контакт со своим Ин-се и висцеральным организмом, становясь лишь исполнителем рефлективной матрицы, которая усиливается через выбор определенной культуры, кино, фантазии. Даже фантазия, которая кажется наиболее свободным проявлением человека, на самом деле, обусловлена и повторяет рефлективную матрицу в различных ее формах. Мы можем увидеть это в искусстве: фантазии Шагала, Хичкока и тому подобное вызваны их собственной матрицей, которая совершает отбор определенной фантазии.

Вся культура, как западная, так и восточная, а также фантазия, искусство, политика являются диалектикой синергетических модулей двенадцати-пятнадцати матриц. Нет новизны, есть лишь все та же вечная игра, которая ведет человека «по одним и тем же рельсам» к экзистенциальной шизофрении.

Под «экзистенциальной шизофренией» я подразумеваю псевдоэволюцию сознания человека в рамках системы. Вследствие этого он теряет сердце жизни, доступ в великий универсум всеобщего Ин-се. Субъект развивается, следуя за культурой системы, теряя при этом познание и взаимодействие с великой жизнью. Сознание отрезается от бытия. Таким образом, человек оказывается наделенным механистическим сознанием: цифры против цифр.