Мартин Гилберт - Черчилль. Биография

30 ноября Черчиллю исполнился пятьдесят один год. На этой же неделе Болдуин попросил его стать посредником на переговорах между Ирландским Свободным государством и Ольстером. Свободное государство опасалось, что границы будут изменены в пользу Ольстера, а также не хотело выплачивать Британии 155 миллионов фунтов долга за таможенные сборы и поставки вооружений. 1 декабря Черчилль открыл переговоры. К концу третьего напряженного дня он выработал приемлемую формулу, согласно которой никакого изменения границ не произойдет, а долг Свободного государства будет выплачиваться на протяжении шестидесяти лет. Через шесть недель после этого успеха Черчилль начал в Лондоне переговоры с Италией по поводу ее военного долга Британии в сумме 592 миллионов фунтов. Через две недели стороны пришли к соглашению: Италия выплатит весь долг, но начало платежей будет отложено на четыре года, а затем выплаты растянутся до 1988 г. Лучшим свидетельством справедливости соглашения, по словам Черчилля, стало то, что оно не удовлетворяло полностью ни одну из сторон.

31 января 1926 г. Клементина надолго отправилась отдыхать на юг Франции. Черчилль остался в Чартвелле, где по выходным развлекал своих друзей-политиков, среди которых был и Рональд Макнейл, финансовый секретарь министерства. Именно он перед войной в разгар ольстерских погромов в палате общин швырнул в Черчилля книгой, разбив тому в кровь лицо. Черчилль находил время держать Клементину в курсе всех домашних событий, например, 7 февраля он сообщал ей, что «фруктовые деревья высаживаются каждые четверть часа». Через неделю он опять пригласил коллег, в том числе министра авиации сэра Сэмюэла Хора, который потом написал: «Никогда раньше не видел Уинстона в роли землевладельца. Все утро в воскресенье мы обследовали территорию и работы, проведенные под его руководством, – создание каскада прудов в долине. Уинстон от этого в полном блаженстве».

Черчилль также блаженствовал в окружении детей, которые находили себе бесконечные развлечения в укромных уголках нового дома и в окрестных полях. 20 марта, во время подготовки проекта второго бюджета, он написал Клементине, которая в это время была в Риме: «У нас все хорошо. Мэри со мной завтракает, Сара обедает. Диана весьма толково рассуждает о политике и обладает обширной информацией, почерпнутой, видимо, из газет. Все очень милы, и я очень рад, что они здесь». Диане было семнадцать, Саре одиннадцать, Мэри – три года. Четырнадцатилетний Рэндольф был пансионером в Итоне.

В поисках доходных статей для второго бюджета Черчилль решил ввести налог на бензин. Он также предложил ввести пятипроцентный ежегодный налог в цену автомобилей класса люкс и налог на тяжелые грузовики в зависимости от их веса и, соответственно, амортизации дорог. Еще у него появилась идея обложить налогом импорт американских кинофильмов. «В нашей стране воспримут с большим удовольствием, – говорил он своим советникам, – возможность извлечь какой-то доход с прибылей американских кинопродюсеров».

27 апреля Черчилль представил бюджет. Как и годом ранее, на гостевой галерее его слушал Рэндольф. Главной темой стали бережливость и экономия. Вводился налог на роскошь и букмекерство. Каждая сделанная ставка облагалась пятипроцентным налогом. Черчилль заявил в палате общин: «Экономическая картина жизни не черная. Она пестрая, и в целом черные полосы не так заметны, как в предыдущем году». Но вместе с тем он предупредил, что грозящий масштабный кризис в угледобывающей промышленности может привести к необходимости введения новых существенных налогов. Через день после его выступления шахтовладельцы, которых он еще поддерживал государственными субсидиями, чтобы они не сокращали зарплату, сообщили Болдуину, что несут убытки и урезание заработной платы необходимо. Шахтеры отказывались даже обсуждать это. Болдуин предложил увеличить на один час – до восьми часов – трудовой день, но не трогать зарплаты. Владельцы согласились, а шахтеры – нет.

После этого шахтовладельцы потребовали немедленного сокращения заработной платы. 1 мая шахтеры выразили категорический протест. Владельцы в ответ закрыли шахты. В тот же день Конгресс тред-юнионов объявил, что 3 мая начнется всеобщая стачка в поддержку шахтеров.

2 мая шли переговоры между правительством и конгрессом. Вскоре после одиннадцати часов вечера министры, собравшиеся в кабинете Черчилля в палате общин, узнали, что типографские рабочие Daily Mail в ожидании стачки задержали тираж газеты, поскольку им не понравилась передовая статья. Министры единодушно решили, что такие действия делают дальнейшие переговоры невозможными и действовать следует с позиции силы: забастовщики должны немедленно и безоговорочно отозвать заявление о забастовке. Один из ближайших сторонников Болдуина Д. К. К. Дэвидсон записал через десять дней: «Следует отметить, что никаких дискуссий по этому поводу не было. Часто писали, что руку Болдуина направляли экстремисты, но это безусловно не так».

Утром 3 мая был сформирован антистачечный комитет под председательством министра внутренних дел. Черчилль в него не вошел, но к нему обратились с просьбой подготовить выпуск правительственного бюллетеня. Он это сделал, отметив, что его нужно готовить не просто для публикации, но и таким образом, чтобы облегчить положение людей. Черчилль сказал: «Я предполагаю не пропаганду, а честную и сильную поддержку огромных масс лояльного населения. Основные статьи должны соответствовать настроениям подавляющего большинства наших сторонников». Несколькими фразами он объяснил, что имеет в виду: «Соответствие конституции. Надежда на мир. Парламент. Сохранность власти для упрочения торговли и репутации страны».

В тот же день, выступая в парламенте за семь часов до начала всеобщей стачки, Черчилль говорил в примирительном тоне. Он похвалил умеренность выступавших парламентариев-лейбористов, в том числе Макдональда, и приветствовал мирные усилия, которые накануне предприняли переговорщики от профсоюзов. Он сказал: «Они сделали все, что могли, для предотвращения тяжелейшей катастрофы в жизни страны. Что касается правительства, оно не должно снимать с себя ответственность за поддержание общественного порядка и деятельности жизненно важных служб. Как только угроза забастовки будет снята, можно будет начинать переговоры по всем аспектам кризиса. Дверь всегда открыта. Ни один из вопросов не является пропастью, которую не может преодолеть переговорщик. Вести диалог – наш долг».

Ночью началась всеобщая стачка. Черчилль отправился в Morning Post, чтобы наблюдать за выпуском правительственного бюллетеня. Вместе с ним был Сэмюэл Хор, который предложил назвать листок British Gazette. Пока печатался первый выпуск, Черчилль сообщил Болдуину, что «тема редакционной статьи – это вызов правительству, и компромиссов здесь быть не может. Но конфликт в угольной промышленности, который спровоцировал ее, является предметом, в котором мы готовы принять деятельное участие по заключению договоренностей в самом миролюбивом духе».