Майк Тайсон - Беспощадная истина

Во время своего шестимесячного академического отпуска от Кики я вновь неотвратимо погружался в пучину кокаинового ада. И Мэрилин попыталась спасти мою задницу. Она позвонила мне, когда я находился под кайфом.

– Майк, где ваша Большая книга «Анонимных алкоголиков»? Давайте прочтем ее вместе прямо сейчас. Читайте страницу пятьдесят вторую.

Находясь под кайфом, я разговаривал с ней по громкой связи. Я открыл страницу, которую она упомянула, и начал читать ее вслух:

– «Проснувшись утром, надо подумать о предстоящих двадцати четырех часах жизни. Рассмотрим наши планы. В самом начале дня мы просим Бога направить наши помыслы в верное русло, уберечь нас от жалости к себе, бесчестных поступков, корыстолюбия».

Я читал это, а Мэрилин покрикивала на меня: «ГРОМЧЕ!! ЧИТАЙТЕ ГРОМЧЕ!!»

Я не бросил трубку и не сказал, что занят, потому что хотел, чтобы мне помогли.

«Практика показывает, что наиболее стойкий иммунитет против алкоголя дает интенсивная работа с другими алкоголиками».

Чтение напомнило мне: я думал, что я был просто кокаинистом, но нет, я был алкоголиком. Я всегда употреблял «кокс» после выпивки. Таким образом, стоило только мне выпить, и все подвергались опасности, включая меня самого.

Я хотел устроить вечеринку в Нью-Йорке, но этот план сорвался, когда меня обвинили в том, что заплатил 50 000 долларов за убийство парней, которые в 2000 году якобы убили моего друга Дэррила «Убийцу» Баума. Это предположение было высказано в ходе судебного процесса по делу одной из организаций «Кэш мани брозерс», которая контролировала оборот наркотиков в некоторых кварталах Бруклина. Один из парней, убивших Баума, вроде бы слышал об этом вознаграждении, планировал убить меня и чуть было не осуществил свои планы летом 2000 года, когда я был в Бруклине. Меня выследили, когда я катался в одном из своих «Рэндж Роверов» по Атлантик-авеню, но некоторые из парней из группировки «Кэш мани» были против моего убийства, поскольку я был мусульманином.

Все это была, конечно, полная чушь, однако упоминание моего имени в связи с убийствами торговцев наркотиками способствовало распространению слухов о том, что я такой весь из себя крутой психопат. Я тогда все еще находился на испытательном сроке, поэтому меня предупредили, что мне нельзя появляться в своем родном городе.

Это был мир, в котором я вырос. Все мои друзья убивали ради наркотиков. Я пошел одним путем, они – другим, но мы продолжали общаться. Теперь же я вновь опрокинулся в этот мир, и это было кошмаром. Я чувствовал себя так, словно весь мир рушился на меня.

Я оставался на Западе и продолжал болтаться без дела, изводя себя наркотой. В декабре я взял одну из своих подружек из числа девушек по вызову на премьеру нового фильма Уилла Смита «Семь жизней». Кики, находясь в тюрьме, увидела фотографию меня и девушки на красной ковровой дорожке и здорово разозлилась. Я тоже разозлился, но потому, что чувствовал себя дерьмом. Непосредственно перед вечеринкой по случаю мероприятия я позвонил своей старой подруге Хоуп и попросил ее приехать и забрать меня. Она подъехала, я выбежал, сел в ее машину и уехал, оставив на вечеринке и свою девушку, и своих телохранителей.

Мне просто необходимо было сбежать. Мне звонили телохранители, все были шокированы, и я передал свой телефон Хоуп.

– Он в полном порядке. Пусть он немного придет в себя. Я привезу его обратно, – сказала она им.

Я не хотел возвращаться, я хотел просто исчезнуть. Хоуп, однако, привезла меня обратно и пошла вместе с нами на вечеринку. Я там просто отрешенно бродил, не обращая ни на кого внимания.

Чуть позже в том же месяце я пошел в один из своих клубов в Лас-Вегасе. Я прошел к своему обычному месту в зоне для ВИП-гостей, когда увидел большую толпу рядом с ограждением. Как оказалось, администратор не пропускал парней из числа крупных наркоторговцев, которые обычно располагались в ВИП-зоне. Меня, однако, он пропустил. Я занял свое обычное место за столиком и начал пить коньяк «Хеннесси». За соседним столиком была компания, которая пила и веселилась. Я посмотрел на них и подумал про себя: «Кем они, б… дь, возомнили себя? Это наше место!» Затем я увидел одну из близняшек Олсен и догадался, что вся эта компания относится к шоу-бизнесу. Эти белые смотрели на меня, незваного черного гостя в углу. Но это было мое место. Как я полагал, я тоже был крутой большой шишкой Лас-Вегаса. Затем, неожиданно для всех, ко мне подошел комический актер Зак Галифианакис.

– Послушайте, через две недели мы будем снимать фильм с вашим участием, – сказал он.

– Зае… сь! В самом деле?

Зак рассмеялся. Должно быть, он подумал, что я подначиваю его, но это, действительно, оказалось для меня новостью. Я ничего не знал ни о каком фильме. Я, как обычно, встречался с разными людьми, раздавал автографы, лишь бы добыть достаточно денег на наркотики. А тут, оказывается, шла речь о фильме. Круто, давай делать фильм! Я понятия не имел, какого черта я впутываюсь в это дело.

– Идемте к нам, выпьем, – предложил Зак. Он был отличным парнем.

Через пару недель я был на съемках фильма «Мальчишник в Вегасе». Я был толстым, совершенно не в форме и в дурном настроении. Но режиссер Тодд Филлипс и актеры были просто замечательными. Не знаю, возможно, они считали, что я способен психануть на съемочной площадке, но Тодд и продюсеры постоянно присматривали за мной.

– У вас все в порядке? Вам не нужно сделать перерыв? – интересовался Тодд. – Вы не могли бы сейчас сделать еще один дубль? Если вы не хотите, то не надо.

Я был просто счастлив работать. Я просил Бога дать мне еще один шанс, чтобы я больше никогда не возвращался к наркотикам, хотя я не мог отказаться от «кокса». Я принимал «кокс» все то время, пока мы снимали «Мальчишник в Вегасе». Со мной на съемочной площадке была одна из моих подружек-проституток. Как-то во время съемок к нам заехал Шон. Он бросил взгляд на зад моей девушки и покачал головой:

– Как я вижу, эти дни вы вряд ли часто вспоминали обо мне или о «Кэш мани брозерс». Так ведь, Майк? – спросил он.

Мне нравилось на съемочной площадке. Там были установлены столы с закусками, с отличными пирожными, печеньем, конфетами. Я порой прерывал съемку очередной сцены, чтобы еще раз подойти к этим пирожным.

Я не ожидал многого от этого фильма. Но Тодд утверждал, что получится замечательный фильм и что после его выхода я снова окажусь на вершине славы. Это, конечно, было круто, но меня больше привлекало то, что я вновь способен развлекать людей. Я понял, что даже тогда, когда я был боксером, для меня важнее было развлекать людей, чем одерживать победы в поединках. Кас всегда обеспечивал присутствие рядом со мной всех этих харизматических и притягательных личностей от шоу-бизнеса и средств массовой информации. Я понял, что Кас весьма заботился об искусстве. Когда Кас говорил о том, как вложить свои мысли в головы других людей, это тоже было искусством, пусть даже и темным искусством. Искусство войны, искусство выживания – мы всегда на все смотрели как на искусство. Не могу утверждать, что я хороший артист, но я знаю, что такое искусство. С таким же основанием я могу заявить, что я не был хорошим боксером, но я знал, как драться по-настоящему хорошо.