Пол Джонсон - Наполеон

Евгений де Богарне – пасынок Бонапарта, который в 1805 году стал вице-королем Италии (той ее части, которая была оккупирована войсками Наполеона), – также пытался стать достойным правителем. Некоторые итальянцы любили его, хотя и ненавидели французов в целом. Он удачно женился на дочери короля Баварии. Существовал ничтожный шанс, что он переживет крах Бонапарта 1812–1814 годов и сохранит свое королевство. Вместо этого Венский конгресс назначил ему пенсию и пожаловал титул князя Айхштадтского.

Одним из самых невероятных новообразованных государств была созданная Директорией в 1795 году Батавская республика, которая включала в себя территории старой Голландии, принадлежавшей Оранской династии. Бонапарт превратил ее в Голландское королевство и в 1806 году сделал своего брата Люсьена его сувереном. Этих марионеточных королей ждала незавидная участь – повиноваться Бонапарту и рисковать навлечь на себя неприязнь своих новых подданных или, наоборот, проявить непокорность и рисковать утратить титул. Люсьен выбрал второй путь, и в 1810 году был вынужден отречься от престола. Территорию королевства присоединили к Франции.

Брат Жозеф, старший, но наиболее покорный и послушный из всех братьев, пошел другим путем. Он был королем Неаполя, а в 1808 году стал королем Испании. В результате он себя полностью дискредитировал и считался жалким неудачником в обоих королевствах. В Неаполе его преемником стал сын бедного гасконского трактирщика Иоахим Мюрат, который возвысился и стал королем, благодаря женитьбе на сестре Бонапарта Каролине. Мюрат обожал парадную униформу и громкие титулы. Среди прочих титулов у него были такие: великий адмирал Франции, великий герцог Берга и Клеве, принц империи и член-основатель института маршалов. На его широкой груди сверкали, переливались и позвякивали бессчетные медали и звезды. В нем было некое щегольство, которое импонировало неаполитанцам. Но как лучший командир кавалерии Бонапарта, он долгое время находился в России или еще где-то, и все управление легло на плечи Каролины, которая, несмотря на эгоизм и коварство, справлялась с этим лучше мужа. Предоставленная сама себе, она могла бы пережить падение брата, но Мюрат, который в марте 1815 года сбежал из Неаполя, опрометчиво решил вернуться – и был расстрелян. Она доживала свои дни, имея титул графини Липона – анаграмма Неаполя (Napoli) на итальянском.

Из всех высших лиц государственной машины Бонапарта единственным сувереном, который пережил падение Наполеона и сохранил свой статус, был Жан-Батист Бернадот (1763–1844). Он сделал головокружительную карьеру и дорос до чина маршала, лишь благодаря браку с Дезире Клари, бывшей любовницей Бонапарта, что позволило ему быть причисленным к «семье». В 1810 году послушные Генеральные штаты Швеции избрали Бернадота наследником бездетного Карла XII, в надежде завоевать благосклонность Бонапарта. Маршал, который никогда не пользовался расположением Бонапарта как командира (он был излишне медлителен и осторожен), впоследствии решил переметнуться на противоположную сторону, и привел Швецию снова в лагерь коалиции. Бернадот оказался более эффективным королем, чем генералом, и сохранил за собой трон до самой смерти в 1844 году, в возрасте 78 лет.

Конечно, Швеция была настоящим королевством, естественной этнической единицей. Таким же образованием в некотором смысле было и Великое герцогство Варшавское, эфемерное государство, созданное Бонапартом в 1807 году, которое просуществовало как французская марионетка до тех пор, когда после отступления Бонапарта из Москвы его оккупировали русские войска. Испания и Голландия тоже были незаконно оккупированы, и когда французские войска отступили, эти государства, естественно, вернулись к прежним местным формам правления. Другие «королевства» Италии и Германии были фальшивыми, чисто картографическими единицами, которые были очерчены на картах Бонапартом в порыве вдохновения. Они отличались частой сменой законов, границ, правителей и конституций. Такие временные политические единицы сыграли свою историческую роль, уничтожив прежние древние объединения, такие как Священная Римская империя, или крошечные государства, как Венеция. Они только подтолкнули развитие германского и итальянского национализма и послужили объединению этих наций. Но мало кто мог подумать, даже в то время, что они выживут. Все марионеточные государства и королевства были лишь инструментами, при помощи которых Бонапарт мог собирать деньги и войска, чтобы продолжать свои войны. В то же время Франция расширяла свои границы, пока население страны не выросло вдвое. На территории государства находилось уже 130 департаментов, в которых проживало в общей сложности 44 миллиона человек. Но рост территории неизбежно принес с собой проблемы управления ею.

Бонапарт хорошо усвоил, что военное управление или управление представителями армии работает только в условиях чрезвычайных ситуаций и только непродолжительный период времени (если вообще работает). В некотором смысле наполеоновская империя и была такой чрезвычайной ситуацией, рожденной, чтобы блистать, но не чтобы существовать долго. Высокопоставленные представители генералитета составляли костяк империи, и в 1804 году Бонапарт произвел восемнадцать из них в ранг маршалов. Маршальский корпус составил коллегию воинской мощи и воинской славы. Впоследствии к этим восемнадцати император добавит других отличившихся генералов, в общей сложности еще семь человек. Этот институт маршалов вовсе не представлял угрозы власти Бонапарта, поскольку не имел ни корпоративной власти, ни определенных функций и никогда не собирался вместе, кроме светских мероприятий. Это было удобно: воины были довольны существующим режимом, поскольку ему сопутствовали титулы и щедрое вознаграждение. Бонапарт был патриархом, что соответствовало его корсиканским корням, и относился к своим соратникам как к членам семьи, хоть и не кровным родственникам. Некоторые из его маршалов, как, например, Мюрат, получили титул короля. Большинство других стали герцогами. Так, Андош Жюно получил победный титул герцога Абрантиша; Жерар Дюрок – простой генерал, который отвечал за придворный церемониал, был удостоен памятного титула герцога Фриульского; Огюст де Мармон был герцогом Рагузы и так далее. Большинство маршалов получили соответствующие поместья, иногда довольно крупные, к тому же владели имуществом за рубежом. Бонапарт мог даже подарить своему командующему дом в Париже. Он назначал им стабильный доход в 100 тысяч и даже 200 тысяч франков в год, и такую же сумму, когда они женились, к тому же император был весьма щедр к их детям. Бонапарт создавал атмосферу роскоши в своих дворцах и государственных учреждениях и поощрял маршалов к тому же, но сам он был человеком весьма экономным. Он жил за счет своих маршалов (и других привилегированных слуг и друзей) и составлял список своих подарков в специальном блокноте.