Зак О’Малли Гринберг - Три короля. Как Доктор Дре, Джей-Зи и Дидди сделали хип-хоп многомиллиардной индустрией

Несмотря на хаотичность длинных маршрутов, Лос-Анджелес подчинялся общему для других американских городов ключевому принципу устройства – неявному институциональному расизму от Федеральной администрации жилищного строительства. ФАЖС настоятельно рекомендовала домовладельцам не продавать собственность нежелательным этническим группам. «Для поддержания стабильности в районе необходимо, чтобы собственность переходила представителям одной социальной и расовой принадлежности», – объяснялось в методичке, выпущенной ФАЖС в 1938 году [113] Объяснялось в методичке, выпущенной ФАЖС в 1938 году: Douglas S. Massey and Nancy A. Denton, American Apartheid: Segregation and the Making of the Underclass, Harvard University Press, Cambridge, Massachusetts (1993), с. 54. . В 1920-х в Лос-Анджелесе муниципальные группы (включая ту, что без тени смущения назвалась Антиафриканской жилищной ассоциацией) использовали так называемые ограничительные ковенанты, чтобы отгородить вплоть до 95 % городского пространства от черных и азиатских семей. Так продолжалось до 1948 года, когда Верховный суд запретил подобные практики, но к тому моменту большая часть города уже была размечена расовыми границами [114] Уже была размечена расовыми границами: Mike Davis, City of Quartz, Verso, London (1990), с. 161–162. .

Комптон расположен между даунтауном Лос-Анджелеса и портовым районом Лонг-Бич, поэтому как жилой район чуть меньше пострадал от ограничительных условий. Район привлекал средний класс этнических меньшинств, обещая по пальмовому дереву в каждом дворе – «черная американская мечта», как говорит закадровый голос на Compton, альбоме Доктора Дре 2015 года.

Из-за миграции «цветного» населения белые семьи с расовыми предубеждениями переехали, выстроив неофициальное деление внутри района. Капитал тоже утек. Обычная для середины столетия практика «красной черты», когда банки и другие организации отказывались инвестировать в районы, населенные преимущественно меньшинствами, разрушила финансовую основу и инфраструктуру Комптона. К началу 1980-х число жителей Лос-Анджелеса с годовым доходом ниже 15 тысяч долларов выросло на треть, а тех, чьи личные доходы достигали 50 тысяч долларов, стало больше почти втрое; средний же класс сократился вдвое [115] Промежуточный средний класс сократился вдвое: Там же, с. 7. . В результате крэк-эпидемии (подробнее об этом позже) Комптон стал кишащим бандами центром наркобизнеса с самым высоким процентом убийств на душу населения в США [116] С самым высоким процентом убийств на душу населения в США: Dr. Dre, «Intro», Compton, Aftermath/Interscope Records, 7 августа 2015 года. .

Личную жизнь Дре тоже лихорадило. Когда родители разошлись, он почти перестал общаться с отцом [117] Он почти перестал общаться с отцом: Алонзо Уильямс, телефонное интервью автору, январь 2016 года. . Мать снова вышла замуж и снова развелась. Младший брат Дре умер от пневмонии, а сводный погиб в бандитской перестрелке. Новый сводный брат у него появился, когда мужем матери стал Уильям Гриффин, отец Уоррена Гриффина (Уоррена Джи, который тоже стал успешным хип-хоп-исполнителем). Пытаясь прокормить семью, мать Дре сменила несколько офисных работ – даже служила в дорожном отделе полицейского департамента Комптона, – пока наконец не подыскала место аналитика в авиастроительной компании McDonnell Douglas, где провела в общей сложности тринадцать лет. Так она скопила приличную коллекцию пластинок – к большой радости маленького Дре. Он крутил альбомы на ее мероприятиях и часто получал от друзей по несколько долларов чаевых [118] Получал от друзей по несколько долларов чаевых: Verna Griffin, Long Road Outta Compton, Da Capo Press , Philadelphia (2008), pp. 111, 116. .

«Parliament-Funkadelic и Джеймс Браун, Айзек Хейс, Марвин Гей – на этой музыке я вырос, – рассказал Дре программе VH1 „За кулисами музыки“ в 1991 году. – И я обожаю маму за это».

В средней школе Дре был примерным учеником, но в старших классах все изменилось. Оценки по неинтересным предметам казались ему бессмысленными, но преподаватели видели в нем проблески гениальности. «Я смотрел, как он играет в шахматы в обеденное время – он всех обыгрывал, – говорит его учитель английского. – Ученики выстраивались в очередь, но никто не мог победить его». Дре преуспевал в предметах, развивающих творческие способности, например в черчении. Один из учителей подбил его подать заявку на профессиональное обучение в оборонном предприятии Northrop Aviation, но оценки оказались недостаточно высокими. Стипендия ему пригодилась бы, поскольку отцом первого из шести детей он стал уже в семнадцать лет (некоторые источники утверждают, что детей у него около дюжины). Учеба в школе не могла конкурировать с двумя главными интересами Дре: музыкой и женщинами [119] Конкурировать с двумя главными интересами Дре: музыкой и женщинами: Там же, с. 122–127. .

«Иногда Дре сидел в гримерке, и о том, что он там, ты узнавал, только когда к нему входила женщина, – говорит Алонзо Уильямс, владелец местного ночного заведения под названием Eve After Dark. – Он был очень интровертным пацаном. Но когда он выходил на сцену, сразу преображался» [120] Но когда он выходил на сцену, сразу преображался: Алонзо Уильямс, телефонное интервью автору, январь 2016 года. .

Уильямс узнал об этом первым. Однажды вечером 1982 года, увидев выступление Кёртиса Блоу, Дре набрался смелости и напросился с вертушками в клуб Уильямса. Зрители увидели подростка, который мастерски владел скретчингом – техникой, привезенной из Нью-Йорка диджеем из команды Блоу. Он даже мог свести два трека с разным числом ударов в минуту. Уильямс никогда не видел ничего подобного и вскоре предложил Дре присоединиться к своей группе, выступавшей в комбинезонах с блестками – диско-соул-коллективу World Class Wreckin’ Cru. Дре – часто беспокойство пряталось под маской уверенности – был совсем не против стать второй скрипкой у Уильямса. («Я не люблю быть на виду, – рассказал Дре в интервью Rolling Stone в 2015 году. – Я выбрал охрененно странную карьеру».) [121] Я выбрал охрененно странную карьеру: редакция Rolling Stone , «N.W.A. Tell All», Rolling Stone , 12 августа 2015 года, доступно на http://www.rollingstone.com/music/news/n-w-a-tell-all-inside-the-original-gangstas-rolling-stone-cover-story-20150812.

В 1984 году мать Дре и ее муж подарили ему на Рождество микшерный пульт. Он подключил его к саунд-системе и паре вертушек и весь день тренировался в своей комнате. Когда праздник закончился, Верна зашла к Дре пожелать спокойной ночи. «Он лежал на кровати и крепко спал, а в наушниках, которые так и остались на голове, играла музыка, – пишет она. – С того дня Андре отвечал за музыку в нашем доме» [122] С того дня Андре отвечал за музыку в нашем доме: Verna Griffin, Long Road Outta Compton , Da Capo Press, Philadelphia (2008), с. 131. .

«Я не могу сдержать эмоций, когда вспоминаю то время, – говорит Старски. – Это были самые счастливые дни моей карьеры». Мы говорим с ним уже больше часа, и на глазах у него снова выступают слезы. «Я и сейчас могу позвонить Герку, и он мне ответит» [123] Я и сейчас могу позвонить Герку, и он мне ответит: Лавбаг Старски, интервью автору, январь 2016 года. . В доказательство он вынимает мобильный, находит в адресной книге строчку «DJ Kool Herc», нажимает кнопку вызова и переводит телефон на громкую связь. Конечно же, Герк почти сразу берет трубку: