Бетти Фридан - Загадка женского

По прошествии времени кажется, что это такой способ поныть, но на тот момент вопрос был судьбоносным. Ведь всю историю Запада среднестатистическая женщина с амбициями мечтала о полноценной карьере домохозяйки. Работа вне дома означала, что придется надрываться в поле, трудиться на фабрике, стоять за прилавком в чужом магазине или прибираться в чужом доме. Роль домохозяйки, которая сидит дома, давала женщине шанс устанавливать свои правила. «Мне просто по душе была эта свобода: я сижу дома, и никто не указывает, что мне делать» – так одна женщина из Оклахомы объяснила, почему бросила работу бухгалтера и стала растить троих детишек.

Молодые англичанки перебрались в колониальную Америку, прельстившись обещанием жизни в качестве домохозяйки на полный рабочий день. Они запрыгивали в крохотные суденышки и пересекали гигантский океан в ожидании этой мечты, мечты, что они не просто найдут себе мужей, а мужей, которые позволят им сидеть дома. Такая пропаганда часто расходилась с реальностью: большинство женщин, приехав в Америку, обрели и мужей, и жизнь, в которой приходилось обрабатывать землю. А еще нужно было прясть, шить, готовить еду, консервировать, делать сыр, свечи и заниматься кучей дел, что составляли колониальный быт. Домашней работы было так много, что даже те женщины, которым разрешалось «сидеть» дома, валились с ног. Мысль о том, что они могли бы заниматься домом и при этом не стирать вручную, не варить мыло, не ощипывать цыплят и не делать всю остальную, не сильно воодушевляющую работу, сама по себе могла показаться раем.

И вот их прапрапрапраправнучки получили такую жизнь, но при этом чувствовали себя крайне подавленно.

Пригород в послевоенное время был для жителей не то раем, не то адом: бесконечные новенькие дома на участках в четверть акра, где в будни можно было заметить исключительно женщин и детей. Я сама выросла в одном из таких домов в Цинциннати. Отцы каждое утро уезжали на работу на единственном в семье автомобиле, а за взрослых мужчин оставались Томми-молочник и Арт, водивший старый автобус, полный продуктов, которые он продавал оказавшимся на мели домохозяйкам. Матери занимались в основном воспитанием малышей, не сильно при этом утруждаясь. Кульминационный момент наступал часа в четыре или пять, когда домашняя работа была вся переделана, ужин томился в духовке и женщины могли собраться на чьей-нибудь кухне или на веранде позади дома, выпить бокал и поболтать. Потом приезжал с работы отец, по крайней мере, так было заведено у нас, и еще целый час родители за коктейлем обсуждали, как прошел день, пока старшие дети бесконечно долго гуляли с младшими, катая тех в коляске. Вот одна из причин, по которой описанный Фридан домашний уклад очень напоминал мне мое собственное детство, – выпивка.

В своей книге Фридан попыталась представить себя типичной домохозяйкой среднего класса начала 60-х. На деле выпускница колледжа Смит, которая до замужества и материнства успела поработать в целом ряде либеральных и профсоюзных газет на Манхэттене, отнюдь не типичная домохозяйка. Она входила в небольшую группу женщин, которые отправились получать образование, имея в голове сразу две картинки: будущую жену, сидящую дома, и серьезную ученицу, которую волнуют и оценки, и списки для чтения, и серьезные дискуссии, которая взяла те же предметы, что и студенты мужского пола… или которая, как Фридан, поступила в колледж Смит и замахнулась на сложные науки. Она собиралась учиться в аспирантуре, пока парень, с которым она тогда встречалась, взяв ее на прогулку по холмам Беркли, не сказал: «Ничего у нас с тобой не выйдет. Я никогда не получу такую стипендию». Фридан бросила научную карьеру, уехала на восток и «жила настоящим, работая в газетах, ничего особенно не планируя. Вышла замуж, родила детей, жила, соответствуя этой загадочной женственности, как обычная домохозяйка».

Неужели это реальный факт? Неужели одно-единственное замечание завистливого ухажера вынудило Фридан уехать в Нью-Йорк, где впоследствии она вышла замуж, кстати, уже за совершенно другого мужчину? На самом деле это не важно. Важно то, что в роли домохозяйки – хотя эта домохозяйка между делом продолжала писать для журналов статьи – Фридан было смертельно скучно. Она понимала, что разница между ее эпохой и эпохой уже ушедшей заключалась в том, что, когда американцы перебрались из фермы в город, а затем переехали в пригород, изменилась суть работы по дому. Жена фермера играла в семье важную роль с точки зрения экономики: она должна была шить одежду, варить мыло, делать свечи и сыр, выращивать овощи и кормить цыплят, а еще обменивать сделанные ею вещи на важные припасы для своей семьи. У городской домохозяйки экономическая целесообразность не просматривается, к тому же современная техника избавила ее от затратной по времени рутины прошлых лет. Как писала Фридан, женское самоощущение «когда-то зиждилось на необходимости выполнения домашней работы и получения ее результатов». Но все исчезло в эпоху, когда работа по дому «больше не является, по сути, необходимой и не требует особых способностей… причем в ситуации, когда женщины могут наконец-то найти для себя нечто более значимое».

Анализ собственных переживаний Бетти Фридан вылился в «Загадку женского». И когда книга добралась до прилавков и ее купили женщины, скучавшие в клетке своего идеального дома и брака, они стали внутренне позиционировать себя иначе. «Некоторых женщин возмутило то, что «Загадка женского» поставила под сомнение их жизненный выбор, зато другие, и я в том числе, почувствовали, что их наконец-то поняли», – сказала Мадлен Кунин, дискутируя по поводу книги в своем книжном клубе в Кембридже, штат Массачусетс, где она жила в качестве жены студента-медика. (Впоследствии Кунин вернулась к работе. Как и Фридан, она преуспела и в конце концов стала губернатором штата Вермонт.)

Насколько мне известно, ни одна из мамочек моего района «Загадку женского» и в руки не брала. Если они и усомнились в своем выборе, то значительно позже, когда стало очевидно, что идеальный образ жизни в пригороде, который воспевали сводившие Фридан с ума женские журналы, имеет врожденный дефект. Весь миф о женственности строился вокруг того, что основная роль женщины – быть матерью. Однако первое поколение жителей пригородов переехало, когда дети были еще маленькими, потом дети росли, покидали дома, а матери, у которых отняли их единственную роль, еще были в полном расцвете сил. Сидя в своих новеньких домах, мы вспомнили общежития колледжа и осознали: вот она – пустота, и с ней нужно бороться. Чуть позже, прочитав, пусть и запоздало, книгу «Загадка женского», мы испытали момент истины. Пунктик Фридан о том, что нужно строить карьеру – а это решение она, казалось, предлагала на любой случай, – определенно имел смысл.