Фредерик Кемп - Берлин 1961. Кеннеди, Хрущев и самое опасное место на Земле

Быстро перейдя к настоящему времени, он сказал, что недавно около Курска обнаружены большие запасы железной руды, оцененные в тридцать миллиардов тонн. Скорее всего, сказал он, запасы в целом будут раз в десять больше. В США, напомнил Хрущев Кеннеди, запасы железной руды составляют всего часть от советских запасов, пять миллиардов тонн. «Советских запасов хватит, чтобы обеспечить потребности всего мира на долгие годы», – похвастался Хрущев.

Хрущев ловко ушел от обсуждения семейной темы и с гордостью рассказал о богатой материально-сырьевой базе своей страны. Он не стал расспрашивать президента о детстве, о котором и так был осведомлен достаточно хорошо, и предложил сразу перейти к главной цели встречи: обсуждению Берлина и его будущего.

В этот день в утреннем выпуске лондонской «Тайм» было приведено высказывание британского дипломата относительно венской встречи на высшем уровне: «Мы надеемся, что парню удастся выйти из клетки с медведем не слишком помятым». А Хрущев вышел утром второго дня с выпущенными когтями. Несмотря на то что им удалось быстро решить проблему, связанную с Лаосом, Хрущев не желал использовать эту проблему как пример возможного ослабления отношений между государствами.

Министры иностранных дел Соединенных Штатов и Советского Союза достигли соглашения о признании нейтрального Лаоса. Эта уступка дорого обошлась Хрущеву, поскольку против выступили китайцы, северные вьетнамцы и лаосцы Патет Лао, коммунистического движения Лаоса. Однако стоило Кеннеди сказать об интересах США в Азии, как Хрущев возмущенно заявил, что Соединенные Штаты «так богаты и могущественны, что приписывают себе какие-то особые права и не считают нужным признавать права других», и это не что иное, как «мегаломания и мания величия».

Кроме того, все усилия Кеннеди перевести переговоры к проблемам запрета ядерных испытаний наталкивались на сопротивление Хрущева. Заявление президента, что только оздоровление отношений может открыть путь к возможному урегулированию берлинского вопроса, не устраивало Хрущева. Для него Берлин был на первом месте.

Кеннеди, настаивая на решении вопроса о запрещении испытаний, напомнил Хрущеву китайскую пословицу: «Путь в тысячу миль начинается с первого шага».

«Вы, похоже, хорошо знаете китайцев», – произнес Хрущев.

«Мы оба можем узнать их лучше», – ответил Кеннеди.

«Теперь я узнал их достаточно хорошо», – улыбнувшись, сказал Хрущев.

Пусть только намек на испорченные отношения, но как это было нехарактерно для Советов.

Однако Советы подделают при расшифровке запись этих переговоров, добавив слова, которые на самом деле Хрущев не говорил Кеннеди: «Китай – наш сосед, друг и союзник», и отправят исправленную копию в Китай.

Важнейший обмен мнениями начался с предупреждения Хрущева. Для начала советский лидер напомнил, как долго пришлось ждать Москве переговоров по Берлину. То, что он хочет сделать, объяснил Хрущев, «повлияет на отношения между нашими двумя странами», особенно «если США неверно поймут советскую позицию».

При этих словах советники Кеннеди и Хрущева поняли, что все, что было до этого, являлось прелюдией к основным переговорам. «С окончания Второй мировой войны прошло шестнадцать лет. Советский Союз потерял в войну двадцать миллионов человек, и большая часть территории СССР была опустошена. Теперь Германия, страна, развязавшая Вторую мировую войну, восстановила военную мощь и заняла господствующее положение в НАТО. Немецкие генералы занимают высшие должности в этой организации. Нарастает угроза третьей мировой войны, во много раз более разрушительной, чем Вторая мировая война».

Вот почему, объяснил он Кеннеди, Москва отказывается откладывать обсуждение берлинского вопроса; любая задержка на руку только западногерманским милитаристам. Объединение Германии, сказал советский лидер, практически невозможно, и даже сами немцы не стремятся к объединению. Таким образом, Советский Союз будет действовать, исходя из «реального положения дел, а именно что есть два немецких государства».

Хрущев сказал, что хочет достигнуть соглашения, которое изменит статус Берлина, именно с президентом. Однако, если Соединенные Штаты не ответят взаимностью, СССР «подпишет мирный договор» с Восточной Германией, положив тем самым конец всем оккупационным договоренностям, в том числе и о доступе западных держав к Берлину. Когда Западный Берлин станет «свободным городом», сказал Хрущев, американские войска смогут там оставаться, но только вместе с советскими войсками. В этом случае Советы присоединятся к США в обеспечении того, «что Запад называет свободой Западного Берлина». Кроме того, Москва «согласится» с присутствием войск нейтральных стран.

Кеннеди поблагодарил Хрущева за «откровенность, с какой он высказал свое мнение». Находившийся под воздействием болеутоляющих, затянутый в корсет Кеннеди понял, что Хрущев только что выдвинул новый ультиматум по Берлину. От него требовался четкий и определенный ответ. Кеннеди готовился к этому моменту и тщательно взвешивал каждое слово.

Он подчеркнул, что речь больше не идет о незначительных вопросах, таких как Лаос, что теперь они перешли к обсуждению чрезвычайно важной проблемы, такой как Берлин. Президент пояснил, что это «одна из основных проблем, волнующих США». Соединенные Штаты пришли туда «не по чьей-то милости. Мы прорвались туда с боем». И хотя Соединенные Штаты не понесли таких огромных потерь во Второй мировой войне, как Советский Союз, сказал Кеннеди, «мы находимся в Берлине согласно договорным правам, а не по соглашению с восточными немцами».

Кеннеди заявил, что если США позволят выгнать себя из Западного Берлина, лишившись в одностороннем порядке завоеванных ими и оформленных договором прав, то все обязательства США по отношению к другим странам «превратятся в пустой клочок бумаги», никто больше не станет верить Соединенным Штатам и это приведет к их полной политической изоляции.

Все, что до этого момента говорилось на венской встрече, не вызывало особого интереса. Но теперь стенографисты, напряженно слушая обмен репликами, точно записывали каждое из произнесенных лидерами слов. Два самых могущественных человека в мире мерились силами, обсуждая самую трудную, взрывоопасную тему.

«Западная Европа необходима нам для обеспечения нашей национальной безопасности, и мы поддерживали ее в двух мировых войнах, – сказал Кеннеди. – Если мы уйдем из Западного Берлина, то уйдем и из Европы. Поэтому, когда мы говорим о Западном Берлине, то говорим также о Западной Европе».

Кеннеди дважды сделал ударение на слове «Западный» перед Берлином, и это было новостью для русских. Раньше ни один американский президент не делал столь явного различия между обязательствами перед Берлином и Западным Берлином. Кеннеди напомнил Хрущеву, что в первый день советский лидер согласился с тем, что «сегодня существует равенство военной мощи». А потому ему «трудно понять, почему такая страна, как Советский Союз, со значительными достижениями в космосе и экономике, предлагает США покинуть территорию жизненно важных интересов». Он еще раз подчеркнул, что США никогда не согласятся отказаться от «завоеванных» прав.