Гумберт Романский - О проповеди креста

Также всякий переписчик охотнее принимает хороший пример, нежели менее хороший, для записывания на мертвой коже. А эти охотнее принимают дурной пример, чем хороший, для преобразований в своей жизни, против чего говорится в [Евр. 8:5]: смотри, сделай все по образу, показанному тебе на горе. Он сказал «на горе», а не «в долине», поскольку долина – это малодушные люди, которые никогда не поднимаются вверх, а гора – это те, кто возводит себя к делам подвига, как это делают крестоносцы. Именно их примеру следует подражать, а не тех, кто избегает трудов креста.

Также во временных благах люди не оглядываются на тех, кто действует лениво; например, те, кто хочет получить выгоду от своего труда, не оглядываются на сонливых, кто хочет получить ее от своих дел – на остающихся дома, кто хочет получить ее от своего ремесла – на праздных, чтобы им подражать. Поскольку благо души бесконечно лучше, чем временное (по этому поводу [Мф. 16:26]: какая польза человеку, если он приобретет весь мир, а душе своей повредит?) насколько же глуп тот человек, что хочет следовать примерам тех, кто небрежно поступает со своим спасением.

Также во [Втор. 18:9] говорится: не научись делать мерзости, какие делали народы сии, т. е. вещи, мерзкие Богу, которые совершают эти народы. Однако теплохладность очень мерзка Богу. По поводу этого: Но как ты тепл [а не горяч и не холоден], то извергну тебя из уст моих. [Откр. 3:16]. Как же получается, что люди подражают тем, которые не побуждаются никаким стремлением к кресту, но всегда остаются в своей теплохладности?

Также когда какой-нибудь король собирает войско, то чем меньше тех, кто следует за ним, и чем больше тех, кто остается, тем сильнее он гневается на остающихся и тем более принимает службу последовавших за ним. Пример [Чис. 32:12 и Втор. 1:36,38] об Иисусе [Навине] и Халеве, которые были склонны последовать за Господом в землю обетованную, тогда как прочие возражали, – и потому, тогда как прочие были истреблены в пустыне Господом, эти, войдя [в землю обетованную], были весьма возвеличены Господом. Почему же тогда нужно подражать остающимся, а не отправляющимся туда?

Также [Нав. 3:3] Иисус [Навин] при переходе Иордана приказал объявить всем следующее: когда увидите ковчег Господа и священников рода левитского, несущих его, и вы двиньтесь с места своего и идите за теми, кто впереди. Он сказал «кто впереди», а не «кто остается». По этой же причине, когда церковь переходит море, следует подражать переходящим, а не остающимся.

Также когда Господь сказал Петру [Ин. 21:19–22]: следуй за мною , т. е. на страдания, Петр, увидев Иоанна, сказал. Господи, а он что? Иисус ответил: что тебе до того? т. е. об Иоанне. Даже если бы и он не следовал за Мной так, ты следуй за Мной.

Итак, воля Божия не в том, чтобы мы оглядывались на непоследовавших, но чтобы мы сами последовали, оставив их. Наконец, если бы Господь оглядывался на своих учеников, которые были с Ним, Он бы не пошел на крест, но сбежал бы вместе с ними; однако Он не поступил так, но, хотя те сбежали, Сам дошел до креста.

Ясно, мои дражайшие, из уже сказанного, насколько неразумно, насколько малодушно оглядываться на примеры остающихся и подражать им. Итак, не будьте подобны ленивым рыцарям, которые остаются дома вместе с ленивыми людьми, но будьте как честные и добропорядочные люди, подражающие поступкам сильных, и приходите к кресту, следуя примеру Того, кто пострадал за нас, оставив вам пример, дабы вы шли по следам Его < 1 Пет. 2:21 >. Песнопение.

В-шестых, нужно отметить, что некоторые движимы такой нежной привязанностью к своим, что не только проявляют заботу о домашних, согласно божественному закону, но, не желая опечалить их своим отсутствием и считая невыносимым лишать себя их присутствия, отстраняются от креста. Как же, говорят они, я смогу оставить мою мать, мою жену, моих сыновей и т. д.? Такого рода привязанность является плотской, и именно она заставила первого человека совершить грех, посредством которого перевернулся весь мир. Августин [224]: «Адам не захотел опечалить ту, которая, думал он, без его утешения зачахнет и в отдалении от него совсем погибнет, будучи побежден не плотским вожделением, которое он еще не ощущал, но дружеской расположенностью, которая часто делает так, что оскорбляют Бога, дабы не оскорбить друга».

Также это то, что делает человека недостойным Бога [Мф. 10:37]: кто любит отца или мать более, нежели Меня > не достоин Меня; и кто любит сына или дочь более, нежели Меня, не достоин Меня. Как же не любит своих больше, чем Бога, тот, кто ради них оставляет дело Божие?

Также это не только делает недостойным для Бога, но и недостойным для его ученичества [Лк. 14:26]: если кто приходит ко Мне, и не возненавидит отца своего, и матери, и жены, и детей, и братьев, и сестер, тот не может быть Моим учеником.

Также это мешает приходу Святого Духа. [Ин. 16:7]: ибо если я не пойду, Утешитель не придет к вам. Это было сказано вследствие некоторой плотской любви, которую испытывали ученики к Христу. Если же такая привязанность к Христу мешала приходу Святого Духа, насколько больше мешает чрезмерная любовь к плотским друзьям.

Также это оставляет без Христа [Лк. 2:44–46]: стали искать Его между родственниками и знакомыми и не нашли, но нашли в Иерусалиме. И далее: возвратившись в Иерусалим, нашли Его. Бернар [225]: «О добрый Иисус, если Твоя матерь не нашла Тебя среди своих родственников и знакомых, как же я найду Тебя среди своих». Итак, кто хочет найти Христа, пусть не оставляет Святую землю ради своих родных! И заметь, что, из-за того, что подобная чрезмерная привязанность к своим делает столько зла, Христос, придя в мир, приложил немалую заботу, дабы ее угасить. Поэтому говорится [Мф. 10:35]: Я пришел разделить человека с отцом его, и дочь с матерью ее, и невестку со свекровью ее. Ведь подобно тому как природа, производя на свет нового сына, разрывает пуповину, посредством которой плод связан с матерью, так и Христос, производя новых сыновей благодати, разрывает привязанность подобного рода, посредством которой люди привязаны к плоти своих [родных]. Отсюда опять же, когда Он говорил со своей матерью, а также о матери и братьях, его мудрые слова высказывали не нежность расположения, а скорее жестокость. Отсюда [Ии. 2:4]: что мне и тебе, жено? И [Мф. 12:48]: кто матерь моя и кто братья мои? – для подания примера против нежности подобных привязанностей. Поэтому опять же Он сказал тому, кто хотел следовать за Ним после похорон отца [Мф. 8:22]: предоставь мертвым погребать своих мертвецов. Григорий [226]: «Каждый должен сделаться вне своих родственников и близких, если он хочет истиннее присоединиться к всеобщему родителю». Поэтому, опять же, дабы угасить такую привязанность, Он делает оставляющему ради Него то, что у него есть в настоящем, большие обещания [Мф. 19:29]: всякий, кто оставит домы, или братьев, или сестер, или отца, или мать, или детей, или жену ради имени Моего, получит во сто крат и наследует жизнь вечную. Поэтому опять же во время своего страдания он вверил свою матерь Иоанну, однако не оставил крест из-за ее скорби или любви, как явствует в [Ин. 19:26–27], чтобы научить, что даже если нужно иметь заботу о домашних, то все же не такую, чтобы из-за нее был оставлен крест, покуда у них остается хоть какое-то попечение. И посмотри, насколько такое учение Христа действует в святых. Ведь сами апостолы оставили из-за этого не только богатых родителей, но и бедных. Пример Иакова и Иоанна [Мф. 4:21]: оттуда идя далее, сказано, увидел Он двух братьев, Иакова Зеведеева и Иоанна, брата его, в лодке с Зеведеем, отцом их, починивающих сети свои. В этой починке, согласно Златоусту [227], отмечается их бедность. И тем не менее они, тотчас оставив сети и даже столь бедного отца, последовали за Ним [Мф. 4:22].