Даниэла Дульски - Святая и дикая. Тайные силы женской природы

Дорогая Жрица дикой земли, я понимаю, как тяжело тебе в твоем саду, и обещаю…

Никогда не забывай, что ты…

Настанет день, когда ты будешь искать Древа познания – оно ждет тебя…

Прямо сейчас я могу дать тебе только одну надежду: …

Всегда помни, как ты прекрасна, и пусть ты станешь…

С любовью, Старшая Жрица

Жрица дикой земли проснется в Дикарке не тогда, когда та решит вкусить запретный плод, но раньше, когда она затоскует по дому, который ей предстоит найти. Возможно, ужасное предательство почти сломит ее. Возможно, она поймет, что предает саму себя, оставаясь в тесном мирке. Как бы то ни было, всей душой она начнет стремиться к освобождению. Боль ран будет сильна, но жажда свободы окажется сильнее.

Сад станет невыносимо удушающим, и пробужденная женщина покажет свое истинное лицо. Повторяя историю Лилит, Дикарка захочет, чтобы кто-то видел, как она преступает законы: «она надеялась, что мстительное божество наблюдает за тем, как она глубоко запускает зубы в сладкое, чистое наслаждение». Увидев свое дикое «я», она уже не захочет извиняться за верность себе. Этот бунт необходим женщине, чтобы освободиться. Она рискнет столкнуться с социальной изоляцией, одиночеством и неуверенностью – все ради того, чтобы найти свой истинный дом. Ее захлестнет страх, но она не позволит ему управлять ею.

Обретя верность себе, Жрица дикой земли откажется и дальше мириться с чужими правилами. На коллективном уровне женское начало каждого человека постоянно воспроизводит первородный грех самообмана, поскольку женщины живут отнюдь не в мире, построенном их руками и на их ценностях. Женщина, взявшая собственную жизнь в свои руки, ведомая не патриархальными взглядами на успех, а желанием отделаться от них, совершает акт социального неповиновения и даже восстания. Она становится вне закона просто потому, что выражает желание обрести лучшую жизнь.

Когда женское начало в одном существе, независимо от его пола, видит и осознает целостное женское начало в другом человеке, внезапно оказывается, что им больше не нужно прятать свои раны, желания или устремления души. Не нужно искать мужских слов для женской сути. Мы ищем собственные имена и истины, даже если просто реагируем на ложь. В «Заре женского духа» (Womanspirit Rising) Кэрол Крайст и Джудит Пласкоу утверждают, что «феминистки считают своей задачей дать „новые имена“ себе и миру… Если Адам поименовал мир без согласия Евы, значит, наш мир отражает мужскую точку зрения. Когда женщины дают вещам новые названия, они подрывают порядок, который веками воспринимался как должное». Независимо от того, что призывает женщину покинуть сад, целебный корень, который она ищет, – в Дикой женственности, и он не водится в саду, где все живое посажено и названо кем-то другим.

Отрицая свою циклическую природу, мы отрицаем свою связь с Землей – и со Святой дикостью.

За бунтом против того, что нам не нужно, следует возвращение себе того, что поистине наше. Подавление женского начала тесно связано с подчинением женской души, поскольку переменчивая природа Святой дикости отвергается из-за ее непостоянства. У нас отняли социальное право углубляться в себя, покидать отжившие отношения, следовать за целями, которые не приносят дохода, и в принципе делать что-то непредсказуемое. Потому, даже если наша душа взывает к нам, требуя отдать должное нашей индивидуальной природе, мы притворяемся, что не слышим этот самый искренний наш голос, боясь потерять близких и работу или нарушить устойчивый ритм нашего мирка. Отрицая свою циклическую природу, мы отрицаем свою связь с Землей – и со Святой дикостью.

Некоторые религии и духовные системы значительную часть своей силы черпают в фундаментальной разобщенности человека с природой и женским началом. Пообещав нам рай, они отняли у нас право глубоко пускать духовные корни, и мы забыли, что по сути своей являемся текучими и переменчивыми существами, которые просыпаются не такими, какими закрыли глаза накануне. На личном уровне мы предаем себя, чтобы не вступать в изматывающие конфликты, защищая и оправдывая свои необычные действия и убеждения. На уровне коллективном грех против себя одобряется обществом, потому что во всем диком и изменчивом нет ни экономической, ни социальной выгоды. В сущности, черты неуничтоженного женского начала, которое Ведьма обязана воплощать и приносить в мир, очень не нравятся патриархату и капитализму; это те самые черты, которые женщина подавляет в себе еще в детстве, лишь изредка позволяя своему облику отражать свои душевные богатства и истинную личность, погребенную ложью в плодородной тьме.

Никто не напишет твою историю за тебя, милая, и никто из нас не вправе судить сады, в которых сам не жил. Нельзя забывать о женщинах, которые остаются в своих садах, хоть и жаждут вырваться; но нужно помнить и о смелости тех, кто остается в саду, чтобы защитить близких или самих себя от угрозы. Эти люди – ангелы-узницы, и если ты можешь открыто освободиться от оков, ты должна любыми средствами помогать тем, кому не хватает рук распутать свои узы. Я говорю это не затем, чтобы обобщить опыт людей, на которых давят с разных сторон, и уж точно не нам решать, кого спасать и как. Я только призываю выбравшихся из сада слушать внимательно: им ведом запретный змеиный язык, и они могут расслышать, как на нем чуть слышно говорят женщины, которые готовы выбраться наружу и ищут чешуйчатую проводницу по чаще лесов.

Сад – это очень личное переживание. Не забывай, Жрица, что твои раны и твой сад достались тебе не просто так. Поведай свою историю, как бы ты пересказала ее сейчас? Рассуждая о том, в чем именно ты воплощаешь архетип Жрицы дикой земли, ты обозначишь свой личный Эдем, а рассматривая жизненные спуски и подъемы, найдешь смысл в этих циклах ран и исцелений. Начни со следующих фраз и пиши столько, сколько тебе захочется. Твоя притча о Лилит – это твой миф о Дикой женщине, история о том, как ты рискуешь всем ради личной свободы. Это живой пример твоей женской силы, душевной чистоты и священной непобедимости. Говори о себе как угодно. Возвращайся к своей истории, как только она позовет тебя. Пиши, будто исполняешь обряд. Пусть это будет отчасти фантазия, отчасти заклинание, отчасти твоя собственная сказка.

Будучи юной Жрицей в саду, я восхищалась красотой…

Сад был так прекрасен в своей безупречности, что я…

В саду я знала о себе, что я…

В саду появился новый запах…

Я распахнула черные крылья и стала Лилит, а затем решила…