Али Шариати - Фатима – дочь Пророка

Рассказывают, что его отношение к Хусейну (А) было еще более особенным. Здесь сила и глубина его чувства превосходила все пределы. Он сажал Хусейна (А) к себе на плечи, играл и пел с ним. Он поставил Хусейна (А) ногами себе на грудь и взял в руки его ладошку. Полный любви и нежности, он поцеловал его и произнес слова, вышедшие из глубины сердца: «Бог любит его. Любите его».

Однажды Пророк (С) был приглашен в одно место. Он вышел из дома вместе с несколькими сподвижниками. На базаре он неожиданно увидел Хусейна (А), который играл со своими друзьями. Пророк (А) остановился рядом с детьми. Он протянул руку, чтобы взять своего внука, но дитя бегало из стороны в сторону. Пророк (С) сделал еще одну попытку схватить малыша, засмеялся и потом, поймав его, взял на руки. Он положил одну руку на спину ребенка, другой же взялся за его подбородок и, поцеловав его, сказал: «Хусейн от меня, а я от Хусейна. Бог любит того, кто любит Хусейна». Его сподвижники с удивлением посмотрели на него. Один из них повернулся к другим и сказал: «Пророк обращается со своим внуком в такой манере. У меня по воле Аллаха есть сын, но я никогда не целовал его». Пророк (С) повернулся к нему и сказал: «Тот, кто не показывает доброты, не получит доброту».

Проходили дни и ночи. Фатима (А) испытала прекрасные мгновения счастья и горькие воспоминания прошлого. Бедность, от которой она страдала, поблекла.

Произошло сражение за Хайбар. Иудеи отдали территорию Фадака Пророку (С). Он передал ее Фатиме (А). Фатима (А), имевшая четырех детей, получила облегчение в жизненных заботах.

Мекка была завоевана. Фатима (А) сопровождала своего победоносного отца (С) и героического мужа (А), который держал в руке знамя. Они вошли в Мекку. Дочь Пророка (А) стала свидетельницей величайшей победы Ислама. Фатима (А) вернулась в город, в котором родилась. Она вспомнила все хорошее и плохое, что пришлось ей пережить здесь – мечеть Каабы и то, что тут произошло, отцовский дом, своих сестер, уже ушедших из жизни, свое «место рождения», долину Абу Талиба и могилу Хадиджи (А).

Она вернулась, полная счастья победы и довольства, погруженная в славу, с высоко поднятой головой. Ее отец (С) мало-помалу освобождался от ненавистных врагов. Его власть распространилась на весь полуостров. Ее муж (А) был участником всех битв, таких как Бадр, Ухуд, Хандак, Хайбар и завоевание Мекки. Один его удар в этих сражениях (или даже в битвах при Хунейне и в Йемене) был более дорог, чем все молитвы людей и джиннов в День Суда.

У нее были ее дети – плоды жизни, полной печали и трудности, плоды союза любви и веры, единственное продолжение рода от семени ее отца и ее самой. Ее дети были сердцем семейства, центром дома и центром чистой семьи Пророка (С). Да, Фатима (А) получила компенсацию всех своих печалей и горестей, получила награду за свое мужество. Ее переполняло осознание того, что ее детьми живут сердце и душа Мухаммада (С). Она тем самым возместила страдания своего горячо любимого отца (С), у которого не осталось собственных сыновей и чьи дочери, исключая ее, умерли молодыми.

Теперь вместе со своими возлюбленными детьми, Хасаном (А) и Хусейном (А), Зейнаб и Умм Кульсум, она ощутила благословение. Что касается Пророка (С), то он испытывал счастье, видя их. Это стирало суровость и горечь его жизни. Под конец он приблизился к счастью. Сейчас, за пределами шестидесятилетнего возраста, его чувства и потребность в этих детях возросли еще больше.

Жизнь стала доброй. Прекрасная улыбка появилась на лице Фатимы (А). Сияние доброты и славы было вокруг ее жилища. Фатима (А) наслаждалась необъяснимой добротой своего отца (С), величием своего славного мужа (А) и удовольствием, которое принесли ей ее дети. Она поднялась на трон счастливой фортуны. Ее стремления и желания исполнились.

Но все в этом мире находится накануне бури. Ураган грянул. Это был черный, пугающий вихрь. Он унес весь ее мир и разрушил ее дом.

Пророк (С) лежал в постели. Ему не суждено было подняться.

Весь мир внезапно изменился у нее на глазах. Чистая и прекрасная Медина теперь терзалась ненавистью и страхом. Политики изгнали веру и благочестие из города Пророка. Обещания братьев друг другу были разбиты, и вновь возродились племенные обязательства. Пророк (С) больше не был вождем. Али (А) отправился к Аише и Хафсе, чтобы поговорить с их отцами.

Голос Умара, произносившего обязательную молитву звучал сильнее, чем голос Абу Бакра. Армия остановилась, не говоря ни слова. Вопреки приказу ее отца (С), и даже как оскорбление для него, войска не двинулись с места.

Со всех сторон раздавались протесты по поводу назначения командующим Усамы, хотя сам Пророк (С) назначил его, вручив ему знамя лидера.

Был четверг. И вот что произошло в этот день ( Фатима рассказывала – прим. перев.): «Дождь слез полился из глаз моего отца. Он распорядился: „Принесите дощечку для письма и перо – то, что я скажу, должно быть записано. Благодаря тому, что я скажу вам, вы никогда не заблудитесь“. Поднялся шум несогласия. Они не подчинились ему. Они сказали, что это бормотание больного. Они сказали, что у них есть Книга Аллаха, и они ни в чем больше не нуждаются».

Фатима (А) вспоминала еще: «А теперь мой отец не мог говорить. Дом Аиши, отделенный от моего дома стеной, был безмолвен. Голова Пророка покоилась на колене Али. Его глаза начали закрываться. Он говорил со мной лишь одними глазами.

Я не могу более переносить все эти трудности. Он был моим отцом, а я была для него матерью. Я боялась, что он покинет меня в этом городе во всем этом шуме!

Он не сводил с меня своих глаз. Он очень волновался за меня. Он прочитал мои страдания по моему лицу. Его сердце обливалось кровью по мне, Фатиме, его дочери, его самой любимой дочери.

Он указывал мне на что-то при помощи глаз. Я наклонила свою голову вперед прямо перед его лицом. Он прошептал мне, что его болезнь – это смерть: „Я умру“.

Я подняла голову. Несчастье и ужас накрыли меня так, что я утратила всю свою силу. То, что я останусь жить после смерти своего отца, почти разорвало мне сердце на части.

„Почему он сообщил мне это? Мне, самой слабой из присутствующих?“ – удивилась я.

Его взгляд опять остановился на мне. Его сердце горело волнением за младшую дочь, которая, подобно младенцу, нуждалась в нем. Он опять показал, что я должна наклониться ниже. Это выглядело так, как будто бы он хочет продолжить. И вот что он сказал: „Но ты, моя дочь, будешь первым человеком из всей моей семьи, кто пойдет вслед за мной, и кто воссоединится со мной“. Затем он добавил: „Разве ты не довольна, Фатима, что будешь предводительницей женщин этого народа?“.