Майкл Крайтон - Парк юрского периода

Хаммонд всегда любил и умел производить впечатление на людей – прирожденный шоумен. Тогда, в восемьдесят третьем году, когда они впервые встретились с Дженнаро, Хаммонд повсюду возил за собой в тележке маленького слона. Слоник был двадцать пять сантиметров в высоту и тридцать – в длину, прекрасно сложённый, и даже с бивнями. Хаммонд привозил с собой слоника на собрания возможных вкладчиков. Обычно Дженнаро вкатывал в зал тележку, накрытую легким одеяльцем, как чайный столик на колесиках, а потом Хаммонд произносил речь о перспективах развития «потребительской биологии», как он это называл. В самый драматический момент речи Хаммонд театральным жестом сдергивал покрывало с тележки и показывал собравшимся миниатюрного слоника. И просил денег.

Слоник имел неизменный успех. Его ладное маленькое тельце, размером не больше кошки, обещало восхищенным слушателям невероятные чудеса, которые может породить лаборатория стэнфордского генетика Нормана Атертона, делового партнера Хаммонда в его новом рискованном предприятии.

Однако, рассказывая о своем слонике, Хаммонд очень многое недоговаривал. К примеру, хотя Хаммонд собирался основать генетическую компанию, в том, как его маленький слон появился на свет, вовсе не была замешана генетика. Атертон всего лишь взял эмбрион карликового слона и вырастил его в искусственной матке под воздействием гормональных препаратов. Да, действительно, это само по себе было удивительным достижением науки – но вовсе не тем, на что так таинственно намекал Хаммонд, демонстрируя это маленькое живое чудо.

Опять же, Атертон не мог создать других таких же миниатюрных слоников, хотя и пытался. С одной стороны, каждый, кто видел слоника, хотел иметь такого же у себя. С другой стороны, слоник был очень чувствителен к холодам, особенно зимой. Хаммонда самого пробирала дрожь, когда он видел, как маленькое хрупкое тельце животного содрогается от кашля. А иногда слоник просовывал бивни между прутьями решетки и принимался трясти и раскачивать тележку, как будто хотел вырваться на свободу. Не раз бывало, что слоник подхватывал какую-нибудь инфекцию и кожа вокруг бивней воспалялась. Хаммонд больше всего боялся, что слоник умрет прежде, чем Атертон сможет вырастить ему замену.

Кроме того, Хаммонд тщательно скрывал от будущих акционеров, что в процессе миниатюризации повадки слоника очень сильно изменились. И хотя маленькое животное внешне выглядело как слон, на самом деле это был быстрый и кровожадный хищник, который питался исключительно мясом. Хаммонд никому не позволял гладить и кормить своего чудо-слоника – чтобы потом не объясняться по поводу откушенных пальцев.

И хотя Хаммонд клятвенно обещал, что через десять лет предприятие будет приносить верных семь миллиардов годового дохода, на самом деле его проект был в основном умозрительным, теоретическим. Хаммонд строил планы и был полон энтузиазма, но вовсе не было никакой уверенности в том, что его план сработает. Особенно учитывая то, что Норман Атертон – мозг проекта – страдал раком в последней стадии. Но эту подробность Хаммонд тоже не считал нужным кому-то сообщать.

И все-таки Хаммонду удалось, с помощью Дженнаро, собрать нужную сумму. За время с сентября 1983-го по ноябрь 1985-го Джон Альфред Хаммонд со своим «толстокожим портфелем» набрал восемьсот семьдесят миллионов долларов – начальный капитал для финансирования компании под названием «Интернациональные генетические технологии, инкорпорейтед». Он мог бы собрать гораздо больше, если бы Хаммонд не настаивал на полной секретности и не обещал вернуть деньги лишь лет через пять. Эти условия отпугнули многих возможных инвесторов. В конце концов получилось так, что основными капиталовкладчиками компании стали японские консорциумы. Японцы оказались единственными, у кого хватало терпения ждать так долго.

Сидя в кожаном кресле самолета, Дженнаро думал о том, какой уклончивый, скользкий тип этот Хаммонд. Старик совершенно игнорировал факт, что эту поездку организовал не он сам – его заставила это сделать адвокатская контора, в которой работал Дженнаро. Наоборот, Хаммонд держался так, словно он по собственной прихоти пригласил нескольких знакомых отдохнуть в выходные на своем острове.

– Очень жаль, что вы не взяли с собой семью, дорогой Дональд, – сказал Хаммонд.

Дженнаро пожал плечами:

– У моей дочки в субботу день рождения. Мы уже пригласили на праздник два десятка ребятишек. Будет большой торт и клоун. Ну, вы знаете, как это бывает.

– Да, понимаю… Детишки такое любят.

– Кстати, а ваш парк что, уже готов принимать посетителей? – спросил Дженнаро.

– Ну, официально – еще нет, – сказал Хаммонд. – Но гостиница уже построена, так что остановиться есть где…

– А животные?

– Животные, естественно, все там. Все на своих местах.

Дженнаро сказал:

– Кажется, вы говорили вначале, что их будет что-то около двенадцати…

– О, их гораздо больше, Дональд. Сейчас у нас двести тридцать восемь животных.

– Двести тридцать восемь?!

Старик радостно захихикал, его позабавило впечатление, которое произвела на Дженнаро эта цифра.

– Такого вы себе даже представить не можете. У нас их целые стаи!

– Двести тридцать восемь… А сколько разновидностей?

– Пятнадцать различных видов, Дональд.

– Невероятно! Это просто фантастика. А как со всем остальным, что вы собирались устроить? Компьютеры, всякое оборудование…

– Все на месте, все на месте… – промурлыкал старик. – Все на нашем острове – настоящее произведение искусства. Да вы сами все увидите, Дональд. Это поистине удивительное зрелище. Вот почему это… беспокойство… кажется мне таким неуместным. С нашим островом пока не произошло совершенно никаких неприятностей.

Дженнаро сказал:

– Тогда и инспекция пройдет без неприятностей.

– Я тоже так думаю, – кивнул Хаммонд. – Но это замедлит дело. Ведь на время официального визита все работы будут приостановлены…

– У вас и раньше бывали задержки. Вы отсрочили открытие парка.

– Ах, вы об этом… – Хаммонд вытащил шейный платок ярко-красного шелка из нагрудного кармана своей спортивной куртки. – Это и должно было случиться. Должно было случиться…

– Почему? – спросил Дженнаро.

– Ну, Дональд… Чтобы все как следует объяснить, надо начинать с самого начала, с исходной концепции нашего парка. Мы собирались создать самый современный, самый удивительный в мире парк развлечений на основе сочетания новейших компьютерных и биологических технологий. Я не говорю уже об увеселительных прогулках. Это есть везде. Даже на Кони-Айленде. А искусственные ландшафты в наши дни вообще доступны буквально каждому. Бандитский притон, пиратское логово, Дикий Запад, землетрясение – этим сейчас никого не удивишь. Вот почему мы сделали основную ставку на биологические аттракционы. На потрясающие биологические аттракционы, которые способны поразить воображение всего мира.