Майкл Крайтон - Парк юрского периода

– Raptor… Lo sa raptor… – прошептал раненый по-испански.

При этих словах Мануэль замер и в испуге отступил назад.

– Что это означает? – спросила Роберта.

Мануэль покачал головой:

– Не знаю, доктор. «Lo sa raptor» – no es espanol.

– Да? – А ей показалось, что это как раз по-испански. – Тогда давай, заканчивай его мыть.

– Нет, доктор. Плохой, очень плохой запах. – Мануэль сморщил нос, потом поспешно перекрестился.

Роберта еще раз присмотрелась к пенистой слизи, налипшей на рану. Роберта дотронулась до нее, растерла кончиками пальцев. Очень похоже на слюну…

Губы раненого снова зашевелились.

– Раптор… – прошептал он.

С откровенным ужасом в голосе Мануэль сказал:

– Оно его укусило…

– Что его укусило, Мануэль?

– Раптор.

– Да что такое этот раптор?

– Это значит «гупиа».

Роберта нахмурилась. Насколько она знала, костариканцы не особенно подвержены суевериям и религиозным предрассудкам, но в поселке не раз заговаривали об этом «гупиа». Местные жители считали «гупиа» чем-то вроде кошмарных призраков, безликих вампиров, которые крадут по ночам маленьких детей. По поверьям, эти «гупиа» когда-то населяли безлюдные коста-риканские горы, но теперь расселились и на прибрежных островах.

Мануэль продолжал потихоньку пятиться подальше от больного, непрерывно крестясь и бормоча под нос:

– Этот жуткий запах – это ненормально… Это «гупиа», «гупиа»…

Роберта уже готова была приказать ему вернуться к работе, как вдруг раненый паренек широко открыл глаза, поднялся и сел на операционном столе. Мануэль затрясся от страха. Парень что-то нечленораздельно промычал-простонал, потряс головой, повел из стороны в сторону широко распахнутыми, невидящими глазами, и тут его вырвало – он изверг из себя целый фонтан густой крови, перемешанной с осклизлыми кусками рвотных масс. Сразу же после этого мышцы юноши стали беспорядочно сокращаться, все тело содрогалась в конвульсиях. Роберта бросилась к нему, хотела поддержать, но не успела – парень повалился со стола прямо на выложенный плиткой пол операционной. Его снова вырвало кровью. Кровь была повсюду.

– Черт, что вы тут устроили? – спросил Эд, приоткрыв дверь. Но, увидев лужи темной крови, он мгновенно выскочил обратно, зажимая ладонью рот. Роберта подхватила палочку, чтобы вставить ее между зубами корчившегося в судорогах парня. Но, даже уже проделав это, она, как врач, понимала, что все бесполезно. Больной безнадежен. И вот тело паренька в последний раз изогнулось дугой и замерло, безвольно вытянувшись на полу.

Роберта опустилась на колени, собираясь делать искусственное дыхание рот-в-рот, но Мануэль метнулся к ней, схватил ее за плечи и оттащил назад.

– Нет! Не делайте этого, доктор! – страшным голосом проговорил он. – «Гупиа» может перекинуться на вас!

– Мануэль, ради бога…

– Нет! – Ассистент с мольбой уставился на нее. – Нет, пожалуйста, доктор! Вы просто не понимаете, что это такое…

Роберта взглянула на распростертое на полу тело и поняла, что искусственное дыхание тут уже все равно ни к чему. Вернуть юношу к жизни не было никакой возможности. Мануэль позвал людей, те вошли, подняли безжизненное тело и унесли. Зашел Эд. Вытирая губы тыльной стороной ладони, он пробормотал:

– Уверен, вы сделали все, что могли.

Двое чернокожих отнесли тело обратно, все они погрузились в вертолет, и машина взмыла в небо. Роберта посмотрела им вслед.

– Так даже лучше, – сказал Мануэль.

А Роберта все думала о руках паренька. Они были покрыты кровоподтеками и ссадинами, очень характерными для повреждений, полученных при защите от нападающего животного. Роберта была совершенно уверена – мальчик погиб вовсе не от какого-то несчастного случая на строительстве. На него напал зверь, и юноша поднял руки, пытаясь защититься от животного.

– А где находится этот остров, с которого они прилетели? – спросила Роберта.

– В океане. Наверное, в сотне, еще сотне и еще двадцати милях от побережья.

– Далековато для будущего курорта…

Мануэль посмотрел вслед улетающему вертолету:

– Надеюсь, они никогда сюда не вернутся.

«Ну, по крайней мере, у меня остались снимки», – подумала Роберта. Однако, когда она вернулась в операционную, выяснилось, что фотоаппарат бесследно исчез.

Поздно ночью дождь наконец закончился. Роберта листала свой потрепанный испанский словарик в мягкой обложке. Умирающий паренек несколько раз повторил слово «раптор», и, несмотря на возражения Мануэля, Роберта все же считала, что это слово – испанское. Так и оказалось – она нашла его в словаре. «Раптор» по-испански означало «насильник» или «похититель детей».

Тут было от чего призадуматься. Значение слова подозрительно точно подходило к тому мифическому существу, которое здесь называли «гупиа». Роберте, конечно же, были чужды всяческие суеверия и предрассудки. И никакое привидение не смогло бы так изранить руки парнишки. О чем же все-таки пытался рассказать ей умирающий?

Из соседней комнаты донеслись стоны и тяжкие вздохи. У одной из поселковых женщин как раз начинались роды, и сейчас за ней присматривала местная повивальная бабка, Элена Моралес. Роберта заглянула в ту комнату и жестом попросила Элену на минуточку выйти.

– Элена…

– Si, доктор?

– Вы знаете, что такое «раптор»?

– Si. – Элена кивнула. – Это значит… Это такой человек, который приходит ночью и крадет деток.

– Похититель детей?

– Да.

– «Гупиа»?

Элена мгновенно переменилась в лице:

– Не говорите этого слова, доктор!

– Почему это?

– Нельзя говорить о них в такое время! – настойчиво пробормотала повитуха, кивнув в сторону комнаты, из которой доносились вздохи и стоны роженицы. – Очень не умно говорить сейчас это слово.

– Но скажите, Элена, кусает ли раптор свои жертвы? Разрывает ли он их когтями?

– Кусает? Рвет когтями? – повторила Элена, явно озадаченная. – Да что вы, доктор! Нет, конечно! Раптор – это же человек, который просто крадет младенцев. – Повитухе определенно не нравилась тема разговора, и она старалась поскорее с этим покончить: – Я позову вас, доктор, когда она будет готова. По-моему, это примерно через часик-другой, – сказала Элена и поспешила обратно, к роженице.

Роберта смотрела на звезды и вслушивалась в мирный плеск волн на побережье. В темноте ночи она различала смутные силуэты рыбачьих лодок, пришвартованных вдоль берега. В такую тихую и спокойную ночь казалось несусветной глупостью разговаривать о вампирах и похищенных младенцах.

Роберта снова вспомнила, как Мануэль уверял ее, что слово «раптор» не испанское. Из чистого любопытства она просмотрела свой краткий толковый словарь английских слов. И каково же было ее удивление, когда здесь тоже отыскалось это слово: