Джонатан Мэйберри - The X-files. Секретные материалы. Никому не доверяй (сборник)

– Мы отслеживаем сообщения об агентах, попавших в беду, – рассеянно ответил Скиннер, осматриваясь вокруг. – Как только ее имя услышали в службе 911, так сразу же перезвонили мне.

Он протянул руку.

– Благодарю вас, доктор. Возможно, у меня еще появятся к вам вопросы, но пока я бы хотел побеседовать с офицером и самой мисс Мэллой, если она в состоянии.

– Мы дали ей сильные обезболивающие, – предупредил все еще хмурый Палур, – и ее реакция может быть заторможенной, но она в сознании, и я не вижу причин запрещать вам визит.

Врач кивнул и начал обход других пациентов, а Скиннер обратился к полицейскому.

– Ассистент директора Скиннер, ФБР, – представился он, предъявляя удостоверение и значок. – Ее начальник.

Это было отчасти правдой – пусть Мэллой и не находилась в его подчинении, он все же был выше ее по званию.

– Докладывайте, что случилось.

При виде удостоверения Скиннера полицейский – офицер Северен, если верить бейджу на форме, – мгновенно выпрямился. Плотный, средних лет, в молодости он наверняка хотел быть секретным агентом.

– Похоже на неудачную попытку ограбления, – ответил он весьма подходящим его телосложению низким голосом. – Сосед услышал крики и вызвал полицию. Когда я прибыл на место, она была без сознания, а налетчика и след простыл.

Полицейский покачал головой.

– Сумочка лежала рядом, и не похоже, чтобы в ней кто-то рылся. Часы, серьги и ожерелье тоже на месте – видимо, кто-то спугнул нападавшего, и он не успел поживиться. Либо так, либо кто-то хотел забраться в дом, оказался обескуражен внезапным появлением хозяйки, избил ее и сбежал.

Скиннер бросил хмурый взгляд на копа и испытал удовлетворение, видя, как тот побледнел. Ограбление? В тихом, спокойной Кенсингтоне? У самого дома? Нужно быть полным идиотом, чтобы грабить людей у их собственных дверей, а не где-нибудь на железнодорожной платформе или в супермаркете. А попытка взлома – это что, шутка? Если бы она спугнула взломщика, когда тот выходил, внутри остались бы следы. А если он еще не успел войти, то просто скрылся бы, как любой вор, у которого есть хоть капелька мозгов. Зачем избивать ее? Чепуха.

Скиннер не озвучил свои мысли – в конце концов, Северен ему не подчинялся. Если бы такую чушь нес его агент, то был бы основательно вздрючен, но этот парень был простым местным копом, не привыкшим иметь дело с тяжкими преступлениями. Поэтому Скиннер лишь сказал:

– Спасибо. На рассвете я бы хотел лично осмотреть место преступления.

Хоть небо на горизонте уже светлело, до рассвета оставалось еще несколько часов.

Не обратив внимания на кивок полицейского, Скиннер шагнул в сторону и, постучавшись, открыл дверь в палату и вошел.

– Мэллой? – тихо сказал он, подходя к койке. – Слышишь меня?

В ответ раздался хриплый смешок.

– Привет, ассистент директора Скиннер.

Голос Мэллой казался тоньше, чем утром, и заметно дрожал, но все равно оставался четким.

– Рада снова вас видеть. Вот только видите, я немного занята и не смогу сейчас принять ваши объяснения.

«Что ж, по крайней мере чувство юмора осталось при ней», – подумал Скиннер, подходя ближе.

– Не волнуйтесь, – сказал он, – с этим мы потом разберемся, а сейчас я хотел бы выяснить, что с вами случилось.

– Хотите узнать, кому отправить благодарственное письмо? – рассмеялась Мэллой.

Смех был неровным, и Скиннер решил, что в ее приподнятом настроении виноваты лекарства.

Впрочем, ответ его был серьезным:

– Нет, хочу припечатать мордой в кирпичную стену того, по чьей вине пострадал один из моих людей. Помните что-нибудь?

Мэллой наморщила лоб, не в состоянии толком сосредоточиться, но через мгновение кивнула.

– Я задержалась на работе, – неторопливо начала она. – Добралась до дома, вышла из машины и пошла к двери.

Ее лоб наморщился еще сильнее, добавив лицу морщин.

– Пошел дождь. Затем что-то… кто-то… ударил меня. По руке. Потом еще раз. Потом в грудь. Я упала и получила удар по голове. Дальше не помню.

– Удалось разглядеть нападавшего?

Скиннер не удивился, когда она отрицательно помотала головой. Если бы удалось, то она бы уже об этом сказала.

– Нет, тьма была кромешная. Я никого не видела. – Взгляд Мэллой переместился на дверь, за которой сидел полицейский. – Офицер сказал, что это, вероятно, был грабитель или взломщик.

Скиннер сжал кулаки.

– Да, чего еще ждать от офицера Северена, специалиста по выписке штрафов за превышение скорости и устрашению прогуливающих школу детей, – процедил он сквозь зубы. – Я сам найду того, кто и почему напал на вас. Можете мне верить, Мэллой. Я до него доберусь, даю слово.

Чуть улыбнувшись, она закрыла глаза.

– Спасибо, ассистент директора Скиннер. За это я дам вам еще немного времени на объяснения. Скажем, до понедельника?

Ее голова склонилась набок, дыхание замедлилось и стало более глубоким. Мэллой уснула.

«Понедельник, – думал Скиннер, направляясь к выходу. – Кто бы мог подумать, что Мэллой такая оптимистка?»

Впрочем, к тому времени он твердо намеревался раздобыть для нее какую-нибудь информацию, пускай и не касающуюся проекта, который они обсуждали лишь несколько часов назад. Составляя в уме список вопросов, он прошел по коридору к лифту и спустился вниз, в гараж, где ждала машина. Адрес Мэллой он уже знал. Теперь нужно было отправиться туда и поискать улики – но утром. Если не вернуться домой как можно скорее, то завтра Мэллой окажется не единственным сотрудником ФБР в синяках.

Кенсингтон, Мэриленд. Пятница, 8:20

«Ненадежный свидетель». Это первое, что пришло Скиннеру в голову, когда он прибыл на место происшествия. Несмотря на все ее ледяное спокойствие и проницательный взгляд, Мэллой была ненадежным свидетелем. Впрочем, она все-таки была пострадавшей, а не случайной прохожей, поэтому вряд ли можно было винить ее в забывчивости. Тем не менее это значило, что Скиннеру придется тщательно проверить все ее показания. Во-первых, никакого дождя не было и в помине. Он склонился над папками и документами, рассыпавшимися по земле между машиной и домом в момент нападения. Все они были сухими. Трава была сырой, кое-где виднелись капельки росы – должно быть, дождь все-таки прошел за какое-то время до происшествия, но на помятой бумаге не было ни следа от воды.

Во-вторых, разглядывая бумаги, он заметил еще кое-что занятное. На некоторых листках явно отпечатались следы женских туфель, и, судя по форме и расстоянию между следами, они были оставлены Мэллой, отступавшей назад перед тем, как упасть.

Других следов не было.

Это значило, что нападавший каким-то образом избегал наступать на бумагу либо собрал и унес с собой те листы, на которые наступил, но это казалось столь же невероятным, учитывая, какую площадь они покрывали.