Лисса Прайс - Измененная

Блейк сел рядом с Марион и начал работать, держа ее мини-экран на ладони.

Она потрепала его по руке.

– Он такой хороший мальчик! Я не сторонница всех этих негативных разговоров о молодежи. Знаете: о тех, у кого нет нормальных домов, как у вас двоих. Все говорят, что они только и знают, что дерутся, воруют и все ломают и портят. Это не все, чем они занимаются, – просто то, о чем мы слышим. И я не сторонница определения их в учреждения. Это неправильно. Как они смогут стать нормальными членами общества, если мы не будем их в него интегрировать?

Я смогла только кивнуть. Если бы она знала мою подлинную историю!

Марион подалась к Блейку и указала на появившийся в воздухе экран:

– Ты его уже наладил?

– Там просто аккумулятор отошел, – объяснил он.

– А вы уже знакомы с моим сыном? С дедушкой Блейка?

Марион указала на картину, висевшую на стене.

Я покачала головой.

– Он сенатор, вы не знали? – Она радостно улыбнулась. – Сенатор Клиффорд Хэррисон.

– Правда? – Я посмотрела на изображение серьезного старичка. – Ты на него похож, – сказала я Блейку.

– Похож, правда? – подхватила Марион.

– Баби… – запротестовал Блейк.

– А с чего это мне не гордиться моим собственным сыном? И моим правнуком? – Она ущипнула его за щеку. – Он такой внимательный! Постоянно мне звонит. И приезжает, когда он мне нужен. Про многих ли внуков можно такое сказать?

Он покраснел. Как мило!

Когда мы спускались в лифте, я смотрела на Блейка с еще большей завистью.

– А ты мне не сказал, что твой дед – сенатор.

Он сунул руки в карманы и пожал плечами:

– Ну вот, теперь ты знаешь.

Мне понравилось, что он не считал нужным хвастаться.

– Она чудесная! – сказала я, кивком указывая на квартиру его прабабушки.

– Баби – чудо! Хотел бы я, чтобы моя бабушка была на нее похожа.

Лифт остановился, и мы вышли из дома. Блейк отдал парковщику свой номерок.

– А она не разделает взгляды Марион?

Он покачал головой.

– Главное, чтобы ей можно было делать покупки в шикарных магазинах, – и тогда все в мире хорошо. А что у тебя? Какая у тебя бабушка?

Я опустила голову и стала смотреть себе под ноги.

– Вроде твоей.

– Обидно.

Я намеренно не стала его спрашивать про его деда. Похоже, ему не слишком нравилось, что он такой важный сенатор.

Когда мы вернулись в Бел-Эйр, было уже темно. Он остановил машину на улице у самых ворот и выключил двигатель. Дом миссис Винтерхилл сиял теплыми золотистыми огнями.

– У меня был отличный день, – сказал он.

– У меня тоже. – Мне необходимо было попросить у него об одолжении, но я совершенно не знала, что сказать. И потому я просто выпалила: – Мне надо, чтобы ты сделал для меня одну вещь.

Он смотрел на меня всего секунду.

– Все, что тебе надо.

– У тебя нет какого-нибудь листка бумаги? И ручки?

Он открыл бардачок, вытащил оттуда ручку и блокнот и вручил их мне. Я нарисовала ему план – насколько я его запомнила.

– Мне нужно, чтобы ты поехал вот сюда.

Я указала ему нужное здание.

Он рассматривал мой рисунок.

– Что это за место?

– Пустующее офисное здание.

– Смеешься?

– Пожалуйста! У одного моего друга проблемы. Ему нужны вот эти деньги. – Я вытащила из сумки всю наличность. – Когда ты туда приедешь, припаркуйся в переулке. Не выходи из машины, если кого-то увидишь. Если все чисто, входи вот в эту дверь и поднимайся прямо на четвертый этаж. Как только поднимешься, позови его по имени – Майкл – и скажи: «Кэлли прислала тебе весточку». Подожди, чтобы он вышел, в комнаты не заходи.

Я протянула Блейку деньги, но он их не взял.

– Ты ведь шутишь, да? – спросил он с нервным смешком.

– Я серьезно. – Он напомнил мне Майкла. Похоже, мне суждено иметь дело с упрямыми парнями. Я протянула деньги так, чтобы они касались его руки. Он все равно их не взял. – Как только он выйдет, отдай ему деньги. И вот это. – Я вручила ему сложенный рисунок. – Он тебе поверит, когда вот это увидит. Спроси у него, как там все, – он будет знать, о чем идет речь. Если он не захочет брать деньги, позвони мне, и я с ним поговорю.

– А ты не хочешь тоже поехать?

– Мне бы очень хотелось. – Было бы так здорово увидеть Тайлера! – Но я не могу.

Иначе в «Целях» узнают, что я туда поехала.

– Звучит как-то странно.

– Там не так чтобы безопасно. Так что уезжай как можно скорее.

Он неохотно взял у меня деньги.

– Не тревожься, я так и сделаю.

– Спасибо, Блейк. За то, что взялся за это.

– Ну, для тебя же это важно. – Он заглянул мне в глаза. – Значит, для меня тоже.

Он так много для меня делает! Я привыкла ходить по таким местам, но он-то нет! Все сразу поймут, что он чужак.

Но на эти деньги Тайлеру можно будет купить еды и витаминов.

– И спасибо, что не задаешь вопросов.

Я вышла из машины. Не дав мне закрыть свою дверь, он высунулся наружу.

– Но не гарантирую, что не буду задавать их в будущем, – заявил он. – Эти вопросы.

Я улыбнулась. Было так приятно слышать это слово – «будущее». Но тут же мне стало стыдно: ведь бедняга Блейк не знает, что у нас нет будущего: у принца и нищей простолюдинки. Однако все это отошло на задний план: со мной начало происходить нечто очень реальное.

Руки у меня вдруг заледенели.

Онемели.

На меня накатило головокружение, словно кто-то стремительно покружил меня десять раз. И, как Алиса, погнавшаяся за кроликом, я полетела в глубокую темную дыру.

Когда я очнулась, то обнаружила у себя в руке пистолет.

Что?

Пистолет?

В чем дело?

Я защищаюсь? У меня на лбу выступили капли пота. Сердце у меня забилось так сильно, что я совершенно определенно его слышала.

Кто на меня нападает?

Я сжала рукоять обеими руками, положив палец на спуск.

Мое прерывистое дыхание отдавалось у меня в ушах. Я была готова стрелять.

Вот только рядом никого не было.

Я была совершенно одна и стояла в центре чьей-то спальни. Большой, шикарной. Похожей на музей. Я ее узнала.

Хелена! Это спальня Хелены.

Что случилось?

У меня в голове мелькали какие-то картинки. Лица, машины, улыбки вспыхивали, словно выпрыгнувшие из воды рыбки. Но стоило мне попытаться сосредоточиться на какой-то, как она уже исчезала.

Я посмотрела на пистолет, который держала в руках. Это оказался «глок-85». Я из похожего один раз стреляла, но этот оказался модифицированным.

На нем стоял глушитель.

Я проверила, заряжен ли пистолет. Оказалось, нет. Я прошла к туалетному столику и положила оружие на него. Как только я это сделала, на меня нахлынула обжигающая боль, от которой я скрючилась. Давление распространялось от моей шеи ко лбу: казалось, мой череп вот-вот взорвется, словно проснувшийся вулкан.

Пытаясь прекратить пульсирующую боль, я сжала виски. Я рухнула на колени, раскачиваясь из стороны в сторону. Боль накатывалась волнами. Стоило мне решить, что все закончилось, – и она начиналась снова.