Орсон Скотт Кард - Ксеноцид

– Одним словом, думай что хочешь, но я все-таки скажу: я делаю это, чтобы потом меня не мучила совесть. Можешь называть это гордостью, упрямством или еще как-нибудь.

– Я верю тебе, – внезапно сказал Миро.

– Но верю ли тебе я, когда ты говоришь, что веришь мне? Все перепуталось. – Она повернулась обратно к терминалу. – Уходи, Миро. Обещаю тебе подумать над этим, хорошо подумать.

– Сходи к Сеятелю.

– И об этом я тоже подумаю. – Ее пальчики забегали по клавиатуре. – Сам знаешь, он мой друг. Я не так уж бесчеловечна, как кажется. Я повидаюсь с ним, не сомневайся.

– Хорошо.

Он направился к двери.

– Миро! – окликнула его Квара. Он повернулся. – Спасибо, что не пригрозил мне компьютерной программой, которая пройдет через все мои пароли, если я добровольно не открою файлы.

– Не за что, – ответил он.

– Эндрю непременно пригрозил бы мне этим. Все считают его святым, а он просто запугивает тех, кто осмеливается противоречить ему.

– Он никогда и никому не угрожал.

– Я сама была тому свидетелем.

– Он предупреждает.

– О, извини. А есть отличие?

– Да, – сказал Миро.

– Единственное различие между предупреждением и угрозой состоит в том, какая роль отводится тебе. То ли тебе грозят, то ли ты предупреждаешь, – объяснила Квара.

– Ничуть, – возразил Миро. – Различие в том, что́ человек хочет сказать своими словами.

– Уходи! – приказала она. – Мне надо работать, и я буду думать. Уходи.

Он открыл дверь.

– И все равно спасибо, – сказала она вслед.

Он шагнул за порог.

Стоило ему немного отойти от дома Квары, как в ухе раздался голосок Джейн:

– Ты, вижу, решил не говорить Кваре, что я вломилась в файлы прежде, чем ты собрался пойти к ней.

– Ну, в общем, да, – сознался Миро. – И чувствовал себя ужасным лицемером. Ведь, по сути дела, она поблагодарила меня за то, что я не стал угрожать ей. А я тем временем уже привел угрозу в исполнение.

– Положим, это я пробралась к ней в компьютер.

– Мы пробрались. Ты, я и Эндер. Ловкая троица.

– Она действительно подумает над твоими словами?

– Не знаю, – пожал плечами Миро. – Может быть, она уже все обдумала и решила пойти на сотрудничество, а сейчас ищет предлог, чтобы достойно извиниться. Или, наоборот, она решила ни за что не помогать нам, а любезно попрощалась со мной потому, что пожалела меня.

– Ну и как, по-твоему, она поступит?

– Понятия не имею, – сказал Миро. – Знаю только одно: каждый раз, вспомнив, что обманул ее, дал ей понять, будто уважаю ее право на личную жизнь, когда мы уже вскрыли все ее файлы, – каждый раз, подумав об этом, я буду испытывать стыд. Иногда я бываю сам себе противен.

– А ты заметил, она не проговорилась, что сведения о своих настоящих находках она держит вне компьютерной системы? Я перерыла все файлы – бесполезные отбросы. Она тоже была с тобой не совсем откровенна.

– Да, но она фанатик, поэтому у нее отсутствует чувство меры.

– Это все объясняет.

– Некоторые черты в нашей семье проявляются с особой силой, – вздохнул Миро.

На этот раз Королева Улья была одна. Вид у нее был измученный – спаривалась? Закончила кладку яиц? Очевидно, она все время только этим и занимается. У нее нет выбора. Теперь, когда многие ее рабочие патрулируют по периметру территорию человеческой колонии, она должна откладывать больше яиц, чем рассчитывала. Ее потомство не нуждалось в образовании. Личинки стремительно росли и достигали зрелости, уже обладая необходимыми взрослому рабочему знаниями. Но процесс оплодотворения, откладывания яиц, появления на свет и окукливания все равно занимал какое-то время. На воспроизведение взрослой особи уходило несколько недель. По сравнению с человеком Королева производила на свет чудовищное количество отпрысков. Но, в отличие от города Милагре, где жили более тысячи способных к зачатию женщин, колония жукеров располагала только одной способной к деторождению самкой.

Это беспокоило Эндера, ведь на свете осталась всего одна Королева. А вдруг с ней что-нибудь случится? Но наверное, Королева Улья, в свою очередь, не может понять, почему человеческие создания рожают так мало детей, – а вдруг с детьми что-нибудь случится? Но каждая раса по-своему относится к проблемам «отцов и детей». У людей преобладает взрослая часть населения, то есть родители, которые и заботятся о детях. У Королевы Улья количественное соотношение явно склоняется в пользу детей, которые заботятся об одном-единственном родителе. Каждая раса нашла свой собственный способ обеспечивать себе дальнейшее выживание.

– Зачем ты беспокоишь меня всякими глупыми вопросами?

– Мы зашли в тупик. Все вносят посильную лепту в это дело, а ведь тебе угрожает та же опасность, что и другим.

– Ты так считаешь?

– Десколада погубит тебя, после того как погубит нас. В один прекрасный день вдруг выяснится, что ты уже не способна сдерживать ее, и тебе конец.

– Но ты спрашиваешь меня вовсе не о десколаде.

– Да.

Он задал ей вопрос, можно ли построить корабль, скорость которого превысила бы скорость света. Грего уже голову себе сломал, раздумывая над этой проблемой. В тюрьме ему больше думать не о чем. В последний раз, когда Эндер встречался с ним, Грего плакал – больше от разочарования, чем от усталости. Свитки бумаги, испещренные формулами, были разбросаны по комнатушке, переделанной в камеру.

– Неужели тебе все равно, сумеем мы преодолеть скорость света или нет?

– Это было бы неплохо.

Равнодушие, прозвучавшее в ее ответе, глубоко ранило его, Эндер ощутил ни с чем не сравнимое отчаяние. «Так вот какая она, безнадежность, – подумал он. – Квара стеной стоит за разумность десколады. Сеятель умирает от недостатка вирусов в теле. Хань Фэй-цзы и Ванму корпят сразу над несколькими сложнейшими науками, пытаясь овладеть ими за несколько дней. Грего измотал себя до предела. И ничего, никаких результатов».

Она, должно быть, ощутила его страдания, как будто он взвыл в полный голос.

– Нет. Нет.

– Вы же делали это, – сказал Эндер. – Это наверняка возможно.

– Барьер скорости света так же недоступен для нас, как и для вас.

– Но вы умеете мгновенно перенестись за многие световые годы. Меня-то вы как-то нашли.

– Это ты нашел нас, Эндер.

– Не совсем, – возразил он. – Я и не подозревал, что мы вступали в ментальный контакт, пока не наткнулся на послание, оставленное мне вами.

Тогда он пережил непонятное, необыкновенное чувство, такого с ним больше не случалось никогда в жизни. Он стоял на земле чужого мира и видел модель, копию пейзажа, который раньше существовал только в компьютере, на котором он проигрывал личную версию Игры Воображения. Ощущение непередаваемое – словно к тебе вдруг подошел незнакомец и рассказал сон, который ты видел прошлой ночью. Они проникли в его мозг. Он испугался, но вместе с тем это взволновало его. Впервые за всю свою жизнь он ощутил, что его узнали . Не о нем узнали – он был известен всему человечеству, в те времена его восхваляли, он был героем, спасшим Вселенную. Люди знали о нем . Но, стоя рядом с артефактом, когда-то воздвигнутым жукерами, Эндер впервые почувствовал, что его узнали .