Дуглас Адамс - Долгое безумное чаепитие души

– Так все говорят, – усмехнулась Кейт. – Раньше он очень хорошо писал. Если, конечно, вам вообще нравятся такие вещи. Мой брат работает в издательстве в Нью-Йорке. По его словам, с Говардом Беллом в последнее время происходит что-то странное. У меня такое чувство, что они его побаиваются, а ему того и надо. Ни у кого не хватает смелости попросить его выбросить с десятой по двадцать седьмую главу включительно. И всю ахинею про козла. По слухам, его книги расходятся миллионными тиражами лишь потому, что на самом деле их никто не читает. А иначе в следующий раз людям бы и в голову не пришло покупать его произведения, на том бы его карьера и кончилась.

Кейт отодвинула книгу и сменила тему:

– Итак, вы довольно толково разъяснили, почему я ездила в Вудшед, однако так и не сказали, зачем вам самому туда понадобилось.

Дирк передернул плечами и ответил уклончиво:

– Просто любопытно, что там за обстановка.

– Ах вот оно что? Ну так я могу избавить вас от беспокойства. Обстановка ужасающая.

– Опишите поподробнее. И начните с аэропорта.

Кейт сделала большой глоток «Кровавой Мэри» и несколько секунд помолчала, пока водка прокладывала путь к желудку.

– Вы хотите услышать и про аэропорт? – наконец спросила она.

– Да.

Кейт допила остатки коктейля.

– В таком случае мне нужно повторить, – сказала она и подвинула к нему пустой бокал.

Через пару минут, выдержав на себе взгляд пучеглазого бармена, Дирк вернулся к Кейт с добавкой.

– Отлично, – сказала Кейт. – Я начну с кошки.

– Что за кошка?

– Та самая, за которой я просила присмотреть соседку.

– Какую соседку?

– Которая умерла.

– Понятно, – вздохнул Дирк. – По-моему, мне лучше закрыть рот и молча выслушать ваш рассказ.

– Да, – согласилась Кейт, – прекрасная идея.

Кейт перечислила события последних дней или по крайней мере тех, когда она была в сознании, а затем описала свои впечатления о Вудшеде.

Несмотря на сквозившее в ее голосе отвращение, Дирку показалось, что она описывает именно то место, где он хотел бы провести остаток жизни – желательно начиная прямо с завтрашнего дня. Там можно было одновременно посвятить себя размышлениям о необъяснимом – своему пагубному пристрастию (он мог думать об этом только так и порой как одержимый бросался на борьбу с этой привычкой) и предаться потаканию собственным желаниям – слабость, которую он с удовольствием бы себе позволил, если бы был в состоянии.

Когда Кейт наконец упомянула о неприятной встрече с мистером Одвином и его отвратительным приспешником, Дирк нахмурил брови и на минуту погрузился в мрачные раздумья. Большую часть этого времени, однако, он прикидывал, поддаться или нет желанию закурить. Не так давно он дал себе слово бросить; с тех пор битва с самим собой вспыхивала регулярно, и он регулярно ее проигрывал, зачастую даже этого не замечая.

Сейчас Дирк радостно решил, что не сдастся, и тут же вынул сигарету из пачки. В поисках зажигалки среди содержимого объемистого кармана пальто он выудил конверт, позаимствованный им в доме Джеффри Энсти, положил его на стол рядом с книгой и прикурил сигарету.

– Та девушка на стойке регистрации… – наконец произнес он.

– Она просто вывела меня из терпения, – моментально отозвалась Кейт. – Работала так, будто она не человек, а бездушная машина. Ничего не слышит и не думает. Не знаю, где они находят таких людей.

– Вообще-то это моя бывшая секретарша, – заметил Дирк. – Похоже, теперь они тоже не знают, где ее искать.

– Ой, простите, – ответила Кейт и ненадолго задумалась. – Наверное, вы хотите сказать, что раньше она не была такой, – продолжила она. – Что ж, это вполне возможно. Полагаю, своим поведением она хотела оградить себя от разочарования. Работа в аэропорту кого угодно сделает равнодушным. Пожалуй, я даже посочувствовала бы ей, если бы сама в тот момент не была на грани отчаяния. Простите, я правда не знала. Значит, это вы и пытаетесь выяснить?

Дирк неопределенно кивнул головой.

– Среди прочего, – сказал он и добавил: – Я частный детектив.

– Да? – Кейт оторопело уставилась на него.

– Вас это беспокоит?

– Нет, просто один мой знакомый играет на контрабасе.

– Вот оно что, – сказал Дирк.

– Когда люди видят, как он мучается с инструментом, то всегда твердят одно и то же, и это выводит его из себя. Каждый считает своим долгом сказать: «Держу пари, ты предпочел бы играть на флейте». Никому и в голову не приходит, что он слышал это уже тысячу раз. Я просто пыталась представить, что все говорят частному детективу, чтобы самой не сказать этого.

– Ничего не говорят. Просто на секунду приходят в недоумение – в точности так, как вы.

– Понятно, – разочарованно протянула Кейт. – У вас есть какие-нибудь зацепки… так сказать, идеи… относительно того, что произошло с вашей секретаршей?

– Нет, – ответил Дирк, – никаких. Какой-то смутный образ маячит перед глазами, но я ума не приложу, к чему бы это.

Он задумчиво повертел меж пальцев сигарету, затем его взгляд вновь упал на стол и остановился на книге.

Дирк взял ее в руки и просмотрел, пытаясь понять, что вообще заставило его забрать ее с собой.

– Честно говоря, я совсем ничего не знаю о Говарде Белле, – сказал он.

Кейт удивилась, как неожиданно он сменил тему, но одновременно почувствовала и некоторое облегчение.

– Только то, что его книги продаются огромными тиражами и выглядят примерно как эта, – добавил Дирк. – Что, по-вашему, мне нужно еще знать?

– Ну, о нем рассказывают довольно странные вещи.

– Какие?

– Например, что он то и дело отчебучивает что-нибудь в дорогих гостиницах по всей Америке. Подробности, разумеется, никому не известны, просто оплачивают его счета, и все. Гораздо удобнее не задавать вопросов. Особенно о цыплятах.

– О цыплятах? – удивился Дирк. – О каких цыплятах?

Кейт понизила голос и слегка подалась вперед.

– Ходят слухи, что он всегда привозит с собой в гостиницу живых цыплят.

Дирк нахмурился:

– Это еще зачем?

– Никто не знает. Что с ними потом случается, тоже никому не известно. От них не остается и следа. – Она еще ниже пригнулась к столу и сильнее понизила голос: – Ни единого перышка.

Дирк почувствовал себя безнадежно глупым и наивным.

– И что же он с ними делает? – спросил он.

– Никто не имеет ни малейшего представления, – ответила Кейт. – И даже не хочет иметь ни малейшего представления. Не знают, и все тут.

Она пожала плечами и взяла в руки книгу.

– А еще Дэвид – это мой брат – считает, что у Говарда Белла идеальное имя для автора бестселлеров.

– Правда? – удивился Дирк. – Почему?

– Дэвид говорит, что любой издатель сразу обращает внимание на имя нового автора. Он не задает вопросов «Хорошо ли пишет новый автор?» или «Не станет ли текст приятнее, если выкинуть из него все прилагательные?». Первым делом он интересуется, достаточно ли звучна и коротка фамилия писателя и насколько имя длиннее фамилии. Вот смотрите: огромными серебряными буквами вытиснено «Белл», а «Говард» идет сверху буквами чуть у2же. Фирма! Магия издательского дела. Если вы счастливый обладатель такого имени, есть у вас писательский талант или нет – по большому счету не имеет значения. Что при нынешнем положении дел дает Говарду Беллу серьезное преимущество. Однако если просто взять и написать от руки, это имя самое что ни есть обыкновенное. Вот как здесь, например. Видите?