Дуглас Адамс - Долгое безумное чаепитие души

А ведь все это люди, думал Дирк, которым действительно удалось кое-что урвать. И уж побольше, чем прелестный домик на Лаптон-роуд с расставленными тут и там засушенными цветами. Притом у них было еще одно неоспоримое преимущество – их головы остались на плечах, если только Дирк не пропустил ничего важного и сенсационного в сводках криминальных новостей. Что все это значит? Что же это за контракт такой? Как получилось, что каждому, через чьи руки он прошел, так сказочно везло – всем, за исключением Джеффри Энсти? Каждый, державший контракт в руках, извлек из него для себя пользу, за исключением последнего. У кого он так и остался.

Это и была горячая картошка…

Лучше сбагрить поскорей, поскорей, поскорей…

Неожиданно Дирка посетила мысль, что разговор о горячей картошке – о том, что нужно ее быстро кому-нибудь передать, избавиться от нее, – подслушал Джеффри Энсти. Вроде бы Пейн в своем интервью не упоминал, что разговор слышал сам лично.

Лучше сбагрить поскорей, поскорей, поскорей…

Ужас открывшейся Дирку истины состоял в том, что Джеффри Энсти – наивный простофиля. Подслушал чей-то разговор. Но чей?… (Дирк взял в руки конверт и просмотрел список фамилий.) Решил, что он не лишен хорошего танцевального ритма. Энсти ни на минуту не пришло в голову, что этот разговор приведет его к страшной гибели. Он сделал из него хит, а когда ему действительно кинули «горячую картошку», подобрал ее не моргнув глазом.

Ты ее не подбирай, не подбирай, не подбирай…

Нет чтобы последовать этому совету, так он взял и вставил его в текст песни…

Быстро дальше передай, передай, передай…

…и заткнул конверт за золотой диск на стене в ванной.

Чтоб никто с ней не застал, не застал, не застал…

Дирк нахмурился, сунул в рот карандаш и задумчиво затянулся.

Что за нелепость!

Если он собирается серьезно и тщательно обдумать положение вещей, нужно срочно достать сигареты. Он надел пальто, нахлобучил шляпу и подошел к окну.

Окно не открывали уже… ну, по крайней мере с того момента, как Дирк вступил во владение домом, – точно. Оно не поддавалось, скрипело, протестуя против внезапного попрания независимости. С трудом раскрыв его, Дирк взобрался на подоконник, волоча за собой полы кожаного пальто. Отсюда до тротуара надо было еще постараться допрыгнуть, потому что прямо под окном располагалась ведущая в подвал узкая лестница, огороженная стальными поручнями.

Не колеблясь ни секунды, Дирк прыгнул и лишь на середине пути вниз вспомнил, что ключи от машины остались на кухонном столе.

Совершая свой неуклюжий полет, он размышлял, не предпринять ли отчаянный кувырок в воздухе – а вдруг удастся ухватиться за карниз? Однако, тщательно все обдумав, решил, что не стоит – ошибка в расчетах вполне может его убить, в то время как прогулка по улице скорее всего принесет пользу.

Он тяжело рухнул неподалеку от лестницы, но зацепился за перила полами пальто и рванул их, разодрав подкладку. Когда звенящая боль в коленях утихла, Дирк собрал в кулак остатки спокойствия и понял, что время близится к полуночи, бары закрыты, а значит, ему предстоит куда более долгая прогулка за сигаретами, чем планировалось.

Как же быть?

Прежде всего необходимо учесть поведение и психическое состояние орла. Единственный доступный способ взять ключи от машины – это пройти через осажденную птицей прихожую.

Дирк на цыпочках подобрался к входной двери, присел на корточки и в надежде, что проклятая тварь не загорланит, осторожно приподнял откидную крышку почтового ящика.

Длинный коготь тотчас вонзился в тыльную сторону ладони, огромный клюв прицелился прямо в глаз, но слегка промахнулся и долбанул в многострадальный нос.

Дирк взвыл от боли и отпрянул назад, впрочем, не очень далеко, потому что руку все еще удерживал коготь. Отчаянно дергаясь и стуча по когтистой лапе, он лишь глубже вогнал коготь и вызвал шквал разъяренных криков и толчков с другой стороны двери.

Он схватил гигантский коготь свободной рукой и попробовал его выдернуть. Чрезвычайно крепкий коготь мотался во все стороны: орел, оказавшийся в ловушке, как и Дирк, пребывал в бешенстве. Наконец, содрогнувшись от боли, Дирк высвободил и прижал к себе руку.

Орел быстро втянул лапу обратно, отлетел назад и грозно заклекотал, хлопая крыльями и скребя по стенам.

Дирку пришла было идея сжечь дом к чертовой матери, но как только боль в руке стала утихать, он успокоился и попробовал взглянуть на ситуацию с точки зрения орла.

Это ему не удалось.

Он не имел ни малейшего понятия, каким видят мир орлы вообще и данный невменяемый их представитель в частности.

Повозившись с раненой рукой еще пару минут, он вновь приблизился к почтовому ящику, снедаемый любопытством, которое подогревалось догадкой, что орел ретировался в дальний угол прихожей. На этот раз он откинул крышку карандашом и оглядел прихожую с безопасного расстояния.

Орел просматривался хорошо: он взгромоздился на перила и обиженно взирал на Дирка. Последнему это показалось слишком для существа, которое всего минуту назад пыталось оторвать ему руку.

Как только орел убедился, что ему удалось завладеть вниманием Дирка, он медленно приподнялся и расправил крылья, слегка хлопая ими, чтобы удержать равновесие. Именно это движение давеча напугало Дирка до того, что он опрометью бросился из кухни. Впрочем, на этот раз он был защищен добротной дверью из прочной древесины толщиной в пару дюймов или мог хотя бы припасть к земле. Орел вытянул вверх шею, вытолкнул язык и, к изумлению Дирка, жалобно закричал.

И тут Дирк разглядел на крыльях птицы довольно необычные для орлов отметины – большие концентрические круги.

Они не особенно выделялись цветом, зато имели абсолютную геометрически правильную форму. Дирку стало совершенно очевидно, что орел намеренно выставляет напоказ эти круги и что именно к ним он и добивался внимания все это время. Он вспомнил, что птица, набрасываясь на него, непременно распахивала во всю ширь крылья. Но он каждый раз так старался поскорее унести ноги, что в упор их не видел.

– Не найдется денег на чашечку чаю, дружище?

– Э-э, да, благодарю вас, – сказал Дирк. – Все в порядке.

Он думал про орла и не сразу обернулся.

– Я спрашиваю, не найдется ли у вас немного деньжат, всего лишь на чашку чая?

– Что? – раздраженно буркнул Дирк.

– Ну хотя бы сигаретку, дружище. Сигареткой-то можешь поделиться?

– Нет, у самого закончились, – сказал Дирк и посмотрел назад.

Перед ним на нетвердых ногах стоял бродяга неопределенного возраста с выражением бесконечного разочарования на лице.

Не добившись от Дирка своего, бродяга опустил глаза и стал слегка раскачиваться. Он вытянул вперед руки, немного раздвинул их в стороны и продолжал качаться. Затем неожиданно нахмурил брови, глядя на землю перед собой, перевел хмурый взгляд на другой участок земли, потом, едва удержавшись на ногах, резко повернул голову и окинул тем же хмурым взглядом улицу.