Роберт Шекли - Билл, герой Галактики, на планете закупоренных мозгов

Они вошли в каюту. Билл стоял у телефона, его солдатское лицо выражало разочарование. Рядом находился агент ЦРУ, который в своей длинной шинели и перчатках без пальцев выглядел так, будто только что вылез из мусорного ящика. От Сплока не укрылось, что один из карманов ЦРУ оттопыривается, как если бы там сидел семидюймовый чинджер. Как то было в привычках ноктюрнианина, он промолчал, но про себя заметил: «Любопытно». Кроме того, в каюте присутствовал призрак голоса Иллирии, совсем недавно говорившей с Биллом по телефону – до того, как ЦРУ, намеренно или нет, накрыл аппарат полой шинели, помешав, возможно, на долгий срок, Иллирии раскрыть тайну своих внезапных появлений и исчезновений.

– Билл, – сказал Дирк, – думаю, мы должны тебе поаплодировать. Не знаю как, но ты сумел собрать здесь весь мурдидский флот и задержать его до прибытия «Смекалки», которая приняла меры, чтобы мурдиды не удрали до того, как появятся корабли Империи. Между прочим, среди тех, кто участвовал в сражении, был, как я с удовольствием заметил, твой 69-й Дальнекосмический полк Убийц-Визгунов.

– Они тут? – воскликнул Билл. – Мои друзья? Бычара Доналдсон? Туз Джонни Дули? И Клопштейн, у которого железный нос? Он тоже тут?

– Да, Билл. Все они здесь, правда, быть может, не в том виде, который бы нас порадовал…

– Чего?

– Понимаешь, они… ну… мертвы. Я хотел сообщить тебе об этом не сразу и помягче, что их ранило, но они в госпитале и поправляются. Потом ты бы узнал, что у них случился рецидив, не настоящий, конечно, но что-то вроде того, однако беспокоиться не следует, они все равно выздоравливают, не очень быстро, но выздоравливают. А уж затем я бы сказал, что они умерли, и ты бы не слишком расстраивался. Мы долго обсуждали, как лучше, и Дуо настоял на том, чтобы ничего от тебя не скрывать; как он выразился, corto y derecho. [14]Надеюсь, мы поступили правильно. Как ты себя чувствуешь?

– Пить хочется.

– Пить?

– Надо же мне выпить за погибших друзей. Они бы тоже за меня выпили.

– Разумеется. Наливай, Билл. Так ты легче воспримешь следующую новость.

Билл порылся в шкафчике, выпил залпом три стакана «Старого горлодера», высморкался в грязно-лиловый носовой платок, который почему-то оказался у него в кармане, и сказал:

– Ладно, выкладывайте. Кто еще окочурился?

– Больше никто, – рассмеялся Дирк.

– Точно, – подтвердил с ухмылкой Дуо. – Со смертями покончено.

– Волноваться не стоит, – прибавил Сплок. – Но на всякий случай плесни себе снова.

– Командование требует, чтобы ты немедленно возвращался. Узнав, что ты у нас, они страшно обрадовались. Похоже, у них сложилось мнение, что ты дезертировал.

– С чего они взяли, придурки?!

– Может, с того, что ты несколько месяцев не давал о себе знать, – предположил Дуо.

– Я был пленником инопланетян. Они заперли меня внутри гигантского компьютера. Разве пленникам полагаются телефон или бумага для переписки?

– Думаю, нам удалось все уладить, – сказал Дирк. – Мы рекомендовали представить тебя к медали. Им сначала не понравилось, но догадайся, кто сумел их переубедить.

– Откуда мне, так-растак, знать? – искренне изумился Билл.

– Ганнибал, – проговорил Сплок. – Он больше не считает тебя своим врагом. Утверждает, что беседы с Врагом-Историком изменили его взгляды на историческую необходимость.

– Замечательно, – изрек Билл то ли с иронией, то ли без. – И когда мне возвращаться?

Дирк и Сплок переглянулись. Капитан едва заметно кивнул. Сплок приоткрыл рот, словно собирался что-то сказать.

– Входите, – произнес он.

Дверь распахнулась, и в каюту вошли двое мужчин в хромированных подшлемниках, с белыми повязками военной полиции на рукавах. Они выглядели как центровые НБА, каковыми, впрочем, и были до той поры, пока неожиданное появление на Марсе во время баскетбольного матча капитана Немура де Вийе… Но это другая история.

– Рядовой! Ты арестован, – заявил полицейский с маленькими усиками. – Протяни руки.

Ну что тут скажешь? Билл подчинился. Полицейский без усов надел ему наручники.

– До встречи, ребята, – произнес Билл от двери, перед тем как полицейские вывели его в коридор.

– Подожди, Билл! – воскликнул ЦРУ, нарушив установившееся в каюте молчание, и кинулся следом.

– Бедняга, – проговорил Дуо после новой паузы. – Даже не сумел как следует попрощаться.

События чередовались так быстро, что как бы слились в большое пятно необыкновенной, невыносимой яркости. Полицейские доставили Билла на свой корабль, сняли с него наручники и предложили промочить горло. Они думали, что Билл совершил ужасное преступление, а потому откровенно им восхищались. Ведь обычно они имели дело с теми, кто удирал в самоволку или попадался пьяным. Но теперь у них был настоящий рецидивист. Билл рассказывал полицейским об Иллирии, о Ройо, о том, каково очутиться внутри гигантского компьютера, а они слушали во все уши. В общем, несмотря на свою незавидную участь, Билл наслаждался жизнью.

Дело в том, что он радовался возвращению на службу. Правда, то была парадоксальная радость, поскольку возвращался он арестантом, что сулило крупные неприятности в будущем. С другой стороны, что ему грозит? Расстрел? За все военные преступления полагалась смертная казнь. А чем суровее приговор, тем легче его вынести недоумкам-офицерам, заседающим в трибуналах. Так было всегда; не то чтобы Билл восторгался этим правилом, однако он знал, что тут ничего не изменишь. В конце концов, как ни крути, армия наложила на него свою лапу.

Слишком скоро, по мнению Билла, звездолет совершил посадку в лагере Отчайник, названном так не потому, что он представлял собой еще то местечко (как оно, впрочем, и было на самом деле), а в честь первого начальника базы, Мартина Гарри Отчайника, героя двух сражений при Среднем Зеленом Копыте и при Логове Заводилы, в которых народу погибло больше обычного (естественно, Мартина повысили в звании).

Отчайник находился на планете Следствие-10. То был крохотный мирок, на котором постоянно воняло тухлыми яйцами. Лагерь располагался на тропическом острове, отделенном от враждебного материка проливом, в котором бурлили и пенились многочисленные водовороты. Остров сильно смахивал на старый добрый Девилз-Айленд; [15]чтобы придать ему большее сходство, сюда доставили пальмы.

Билла посадили в тюрьму максимально строгого режима, настолько строгого, что туда с трудом проникала даже пища. Он исхудал, глаза у него покраснели; но вот однажды утром ему велели почистить форму и клыки. Герою Галактики предстоял суд, на котором офицеры должны были решить, как с ним поступить. Что касается клыков, члены суда не собирались, независимо от того, виновен Билл или нет, терпеть дурной запах изо рта у подсудимого.