Грэй Грин - Кетополис: Киты и броненосцы

– Я благодарен вам… – забормотал де ла Коста, но толика отмеренного ему внимания уже закончилась.

Забыв о спасенном, Шальная вновь переключилась на девушку. Ее пухлые руки уверенно скользили по телу морлочки, расстегивая-расшнуровывая одежду, оттирая клочком ткани кровь, изучая рану. Три помощницы стояли рядом, не вмешиваясь, а только стараясь получше светить своими фонарями.

Ненужный более револьвер лежал на углу стола.

Артуро осмотрелся. Полумрак не помешал ему разглядеть бесчисленные гирлянды развешанных по стенам колокольчиков и бубенчиков разных размеров и форм. Комната была заставлена швейными машинками, завалена отрезами ткани, подушечками для иголок, катушками ниток, обточенными кусками мыла для разметки и прочей портняжной ерундой. В воздухе нестойко, но ощутимо пахло пачулями и табаком, перебивавшими приторный запах масла, горящего в ручных фонарях.

Шальная и три ее белошвейки .

Он перевел взгляд на женщин и содрогнулся – одна из них напряженно улыбнулась ему. На месте верхних зубов ярко сверкнула стальная пластина. «Чтобы нитки перекусывать», – с секундным опозданием сообразил он. Вторая женщина была сиамкой, в желтом свете ламп ее лицо казалось отлитым из бронзы, словно у варварского божка. Третья не выделялась ничем особенным.

Подобрав с пола длинный отрез ткани, Шальная аккуратно обернула им спицу, торчавшую из живота Джульетты, и, придерживая одной рукой тряпку, другой ухватилась за гайку, приваренную к середине заточки. Не дрогнув лицом, она потянула спицу на себя. Морлочка, до того не подававшая признаков жизни, дернулась, изогнулась всем телом. С помертвевших губ сорвался полустон-полувсхлип.

– Ma… ма.

Шальная вздрогнула, словно от удара, но спица уже была извлечена из раны, брызнула кровь.

– Тише, голубушка, тише…

Дздынь!

Где-то наверху, на втором этаже особняка, брызнуло осколками окно, по полу заскакал запущенный с улицы камень.

– Шальная, отдай нам ведьму! Сгоришь вместе с ней! Долго тебя терпели, но больше не будем!

Артуро жадно посмотрел на револьвер, но сделать к нему хотя бы шаг не решился.

– Как… она? – тихо спросил он.

– Если кровь уйму – выкарабкается. А это дело нехитрое, – не оборачиваясь, бросила Шальная. – Наперсток! Обойди дом, проверь, все ли ставни закрыты! Аксинья, горячую воду сюда и кусок холщовины почище, да такой, чтоб не жалко было. А ты, – это адресовалось третьей белошвейке, – свети получше.

От Артуро никакой помощи не требовали, и от безделья он почувствовал себя еще более неуютно. Если что-то и сдерживало толпу за стенами особняка, то не револьвер, уже показавший на крыльце свой голос, а ведьмачья репутация хозяйки.

– Они и в самом деле могут поджечь дом? – спросил Артуро.

– Эти-то? – Шальная по-прежнему говорила с ним, не оборачиваясь. – Они и не то могут.

– У вас есть телефон? Надо позвонить в полицию!

– Здешние ухари не только провода срезали и пропили, но и телефонные столбы выкопали, – усмехнулась Шальная. – И тоже пропили.

– Как же нам быть? – потерянно спросил де ла Коста, осознавая, что ночные испытания далеко не закончились.

– Сейчас подлатаю твою девчурку да в яму вас спущу. Там ее голубчики примут и к себе в катакомбы унесут. Замолвлю слово, что ты за нее вступился, глядишь, и тебя куда-нибудь выведут.

От одной мысли о том, что придется лезть в морлочью яму, Артуро покрылся гусиной кожей. Слухи о каннибализме подземных вдруг перестали казаться выдумкой.

– А вы?

– А что я? Открою дверь, пусть дом обыскивают. А найдут яму – посмотрим, рискнут ли нос туда сунуть. Голубчики на поверхности безобидные, а у себя внизу – они дома. На правах хозяев могут и оттяпать нос-то… вместе с головой.

Она вдруг замерла. Артуро буквально физически ощутил ее напряжение.

А потом Шальная уверенно сунула пальцы в рану, безжалостно расширяя ее, помогая себе обломком портняжного ножа, заточенным на манер бритвы. Морлочка снова застонала, но безумная модистка, казалось, не слышала ее. Нащупав что-то внутри девушки, она ухватила это цепкими сильными пальцами, потянула на себя и повернулась к Артуро, держа находку на вытянутой ладони.

Тяжелые капли крови с мерным стуком падали на пол, разбивались темными брызгами. Де ла Коста не сразу понял, что за окровавленный комок Шальная держит на ладони. Только когда та обтерла находку о собственное платье, сообразил – бубенчик.

Маленький бубенчик, отливающий зеленой бронзой. Бубенчик, только что извлеченный из живого человека.

Артуро смотрел на бубенчик с ужасом, не в силах представить, кому и зачем понадобилось вживлять это в тело морлочки, а Шальная – совсем-совсем иначе.

Ни он, ни она ничего не говорили, неотрывно глядя на загадочную находку, но Артуро начал смутно понимать, что окровавленная металлическая погремушка каким-то образом связывает его Джульетту с безумной ведьмой, внушающей суеверный страх всей Горелой Слободе.

Ему даже показалось, что бесчисленные ряды колокольчиков и бубенцов услышали его мысли и тихо зазвенели в такт…

Шальная опомнилась и вновь вернулась к морлочке. Действуя на удивление ловко и умело, она свернула из ткани тампон, промокнула кровь, несколькими стежками стянула края раны и при помощи третьей белошвейки принялась перевязывать Джульетту. В глазах ее при этом разгорался странный, какой-то лихорадочный блеск.

Закончив, она властным жестом уперла окровавленные руки в бедра и заговорила с молодым аристократом, окончательно завороженным происходящим.

«Сделка, – сказала она. – Я предлагаю тебе сделку, чистенький. Я не спущу тебя и ее к пещерникам. Есть и другой выход отсюда. Надежный и безопасный выход. Тайный лаз, уходящий прямо к Стаббовым пристаням. А там есть маленький опорный пункт Досмотровой службы. Тебя выведут, чистенький, в целости и сохранности, но мне нужно твое слово.

Клятва.

Обет, который ты не нарушишь.

Эта девочка должна выжить.

Ты вынесешь ее на своих руках и заберешь отсюда. Ты достаточно богат, чтобы дать ей человеческую жизнь. Если не здесь – то в Европе, Америке, хоть в самой Бирме, но – человеческую!

И ты станешь ее билетом в эту жизнь.

Баш на баш! Судьба связала вас крепче любых наручников.

Божий промысел…

Билет на пароход по имени «жизнь»…

Девочка не должна вернуться к пещерникам, – торопливо говорила Шальная. – Есть талантливые доктора, есть хирурги, умеющие шить ткани, есть Вивисектор. Ей можно подправить лицо, и она станет неотличима от тех, кто живет сверху. Внутренние органы еще не переродились, она сможет дышать без маски, есть и пить. Поначалу потребуется особый рацион, но со временем все придет в норму. А если и нет, все равно… пусть ее жизнь будет хотя бы похожей на человеческую.