Грэй Грин - Кетополис: Киты и броненосцы

Ночью подул сильный ветер, и нас снесло с банки. Вот тогда-то киты и напали на «Рождество». Похоже, что их стало еще больше, потому что на расстояние мили от нас вся поверхность воды бурлила как адский котел. Они проломили нам днище, и шхуна сразу осела в воду наполовину. Мы все попрыгали в море, тьма была такая, что хоть глаз выколи. Я изо всех сил плыл, пока не стал терять сознание от отчаяния и усталости. Но Господь спас меня – я уперся ногами в песок и понял, что случайно вернулся к отмели. Стоя по шею в воде, я молил небеса о спасении. Так я простоял до рассвета. На воде было гладко – никаких следов побоища. Случайно оказавшаяся рядом рыбачья лодка подобрала меня. Я не мог ходить несколько дней, и до сих пор ноги иногда подводят меня. Уверен, я рассказал вам достаточно, чтобы попросить хотя бы бутылку дрянного рома».

Вместо комментария приведем небольшую газетную вырезку, газета «Антанариво Трибьюн» за 18 августа 1901 года:

«Столкновение у Провиденса.

Как сообщили нам местные жители острова Провиденс, в пятницу вечером у песчаной отмели баркас «Святой отец» на полном ходу протаранил шхуну «Рождество», застрявшую на мели. По слухам, команда шхуны, отмечая удачный улов черепах в местном питейном заведении, сильно повздорила с людьми Диего Флоренса, владельца «Святого отца». Один из них получил ножевое ранение, которое, по всей видимости, и побудило островитян напасть на шхуну «Рождество», не сумевшую вовремя уйти в открытое море. По причине крайнего алкогольного опьянения обеих команд произошло столкновение, и часть матросов погибла. Расследовать происшествие отправлен жандарм округа и трое его помощников».

Свидетельство третье: отчет капитана эсминца Ее Величества «Вайпер» Уильяма С.Фостера, нашедшего остатки неизвестной, судя по всему итальянской, яхты на западном побережье Шри-Ланки.

«Корпус судна лежал на правом боку в 16 футах от береговой полосы. Мы насчитали 4 огромные вдавленные пробоины в правом борту и 2 пробоины в левом. Кормовая часть была смята и разбита, мачта явно срублена. Единственный уцелевший парус носил на себе странные следы, будто огромных зубов. Судовой врач уверяет, что ни одно живое существо не способно нанести такие повреждения. Найденные личные вещи не смогли помочь нам идентифицировать ни яхту, ни ее владельца. Людей нигде не обнаружено, хотя на палубе многочисленные следы крови, древесина просто пропитана ею. Опрос местных жителей ничего не дал – они уверяют, что последние несколько месяцев не видели ни одной яхты вблизи побережья, за исключением английских китобойных судов из Мадраса.

Мы могли бы предположить, что яхта подверглась нападению бирманских пиратов, однако они редко промышляют в этих водах, предпочитая подкарауливать торговые суда, следующие из Индии. К тому же характер повреждений свидетельствует против такого предположения. Судовой врач, обнаружив на изломах обшивки следы китового жира, выдвинул гипотезу, что яхта могла стать жертвой гигантского кашалота. Лично я уверен, что мы имеем дело с испытаниями какой-то новейшей подводной лодки, вероятнее всего, немецкой или бирманской. Прилагаю шесть фотографических снимков яхты».

Комментарий дан комиссией из доктора Бенджамина Лонгвуда (зоология и медицина) и капитана подлодки Ее Величества «Легионер» Ричарда Блюминга:

«Версия о нападении на яхту подводной лодки несостоятельна ввиду отсутствия в те годы подобного вооружения. Немцы, впрочем, производили испытания каких-то лодок, но они проходили в районе архипелага Бисмарка и окончились полным провалом. Кроме того, яхта была небольшим частным судном, пользы от ее уничтожения не было никакой.

Характер пробоин снимает всякие подозрения с китообразных, толщина обшивки слишком велика, чтобы ее могла пробить морда даже очень крупного кашалота. Следы китового жира вполне могут быть следствием столкновения уже поврежденного судна с тушей мертвого кита.

Нападение бирманских пиратов – наиболее правдоподобная версия. Мы имеем сведения о поставках оружия и боеприпасов пиратам с немецкой стороны, заинтересованной в нанесении английским торговым и китобойным судам ощутимого урона. Скорее всего, яхта случайно наткнулась на бирманцев, не упустивших случая поживиться».

Как мы можем убедиться, все представленные свидетельства не отличаются правдоподобностью и вряд ли могут быть приняты всерьез теми, кто стремится к истине и только к ней. Мы привели их здесь исключительно для того, чтобы показать уважаемым читателям, насколько легко можно впасть в заблуждение и принять черное за белое, всецело доверившись случайным источникам.

Джеральд Кимберли-младший, обозреватель «Роял Джеографик». Лондон, 1937 год.

Глаз спрута вспыхивает ярко-красным. В рассеянном свете мириады пылинок похожи на рубиновую крошку – кружат вдоль изгибов желтых костей, вьются над стеллажами с чучелами, скользят мимо б ликующих колб… Взгляд спрута печален и зол. Заключенный в круг цветного стекла, он царит над холодным залом Музея Естественной Истории. Его видно отовсюду. Руки-щупальца двойной спиралью стремятся к центру круга. Ловкая оптическая иллюзия, не более, но кажется, что спрут вертится в своей клетке из осколков синего и зеленого стекла. Витраж режет осеннее солнце на полосы. Вдалеке колокол кафедрального собора пробил полдень.

– Но ты, прекраснейшая дева, что сердце ранила мое… – глубокий сильный баритон взметнулся под купол музея.

Стиснув зубы, Норман Планкет медленно подтянул хвостик пружины к зубчику шатуна. Работа требовала максимальной сосредоточенности. Планкет готов был терпеть пыльную духоту и холод музея, но чудовищные завывания компаньона выводили из себя. О какой сосредоточенности может идти речь, когда прямо над ухом несостоявшаяся оперная звезда устроила репетицию?

– Любовь моя Аделида, с твоей красою не сравнится, – певец на мгновение замялся. – Пам-пара пам-пара какая-то птица…

Пружина соскочила, звонко щелкнула по каркасу. В который уже раз. Вздохнув, Планкет снова поддел ее пинцетом. По виску ползла капелька пота, щекотала.

Перед ним на спине лежало чучело полярного медведя. Зрелище одновременно чудовищное и жалкое: белая шкура мешком обвисла на стальном каркасе; когти обломаны. Клыки длиной с палец выдавали в звере хищника, но в круглых стеклянных глазах застыла вселенская грусть.

Сквозь дыру в брюхе виднелось таинственное переплетение шестеренок, блоков и ременных передач – механизм, приводящий чучело в движение. Теоретически. На практике же Планкет третий день пытался заставить медведя вставать на дыбы и поднимать лапы, но все без толку. Дальше мерзкого скрипа, раздававшегося всякий раз, когда запускали механизм, дело не шло. Фласк называл эти звуки «несварением» и, как человек, начисто лишенный чувства юмора, находил крайне забавными. Планкет же чувствовал себя словно хирург, пытающийся оживить ветхую мумию посредством удаления аппендикса.