Джек Макдевит - Полярис

– Конечно. Но выглядит это так, будто я совершил лишь одно дело в жизни: отправил тех людей к Дельте К.

Он рассказал о своей семье, о своих мечтах, о годах, отданных разведке.

– Есть ли подтверждения тому, – спросила я, – что в космосе могут существовать другие цивилизации, кроме «немых»?

Тальяферро закрыл глаза.

– Нет, – проговорил он. – Конечно, мы знали, что где-то есть своя разумная жизнь. Мы всегда это знали. Вселенная громадна, и если разум появился в двух местах, он обязательно существует где-то еще. Надо лишь понять, что речь не идет о редчайшем, почти невозможном стечении обстоятельств: тогда станет ясно, что должны быть и другие цивилизации. Должны быть. Настоящая проблема в другом: действительно ли они так разбросаны в пространстве и времени, что мы не встретим их за все время нашего существования?

Далеко в море медленно двигались огни.

– Такая встреча представляется крайне маловероятной, и мы никогда не относились к этому всерьез. Были определенные правила, указания на тот случай, если кто-то встретит в космосе чужой корабль. Но мы никогда не верили, что это действительно случится. И еще, была уверенность, что инопланетяне не проявят к нам враждебности. Любопытство – возможно, но не враждебность.

– Почему бы и нет? «Немые» враждебно относятся к нам.

– Лишь потому, что в самом начале, когда мы обнаружили друг друга, случился ряд инцидентов, которые привели к конфликту. Вина лежит в основном на нас и лишь отчасти – на «немых». А может, вообще никто не виноват. Люди попали в непредвиденную ситуацию и повели себя неразумно. Похоже, это у нас врожденное: мы не можем выносить их присутствия. Вам приходилось оказываться рядом с «немым»?

Он имел в виду не только способность «немых» читать мысли, но и тот факт, что подсознательно они вызывали глубокое отвращение. Трудно сказать почему – ведь они были гуманоидами. Но люди реагировали на них примерно так же, как на больших пауков или змей. К тому же в их присутствии ваш мозг превращался в открытую книгу, и приходилось всячески заставлять себя не думать о чем-нибудь постыдном или тайном. Эти существа знали о вас намного больше, чем вы сами, ибо для них не существовало никаких преград, никаких рациональных обоснований или притворства. К примеру, они в точности знали, как мы на них реагируем, что до предела осложняло любую дипломатию.

– Нет, я никогда их не видела. – В Конфедерации «немых» было не так уж много, к тому же они не слишком нас любили. – Вы уверены, что они тут ни при чем?

– Мы об этом думали. Вы, конечно, знаете, что для полета к Дельте Карпис им пришлось бы проследовать через территорию Конфедерации или преодолеть огромное расстояние.

– Это единственная причина?

– Вовсе нет. Когда случилась история с «Полярисом», в наших отношениях уже долгое время царило спокойствие. – Он потер затылок и взглянул на луну. Это была не луна Окраины – слишком большая, с туманной дымкой атмосферы. На ней даже виднелись океаны. – Мы не сумели найти никаких причин для похищения «немыми» людей с «Поляриса», тем более таких, ради которых стоило рисковать войной. Мы говорили с некоторыми из них. Я лично беседовал с их представителем. – Тальяферро поморщился, словно отгонял неприятные воспоминания. – Тот сказал, что они тут совершенно ни при чем. Я поверил ему и не вижу никаких причин менять свое мнение.

– Почему вы ему поверили? Вряд ли можно подозревать кого-то еще.

– Что бы о них ни говорили, Чейз, они совершенно не умеют лгать.

– Ладно.

– Более того, непонятно, как они вообще могли бы это сделать. Они не могли подойти к «Полярису» незамеченными: Мэдди наверняка бы подняла тревогу, и мы узнали бы об этом.

– А потом, – сказала я, – вы бросили все силы на их поиски.

– Да. Собственно, на поиски отправилась немалая часть флота Конфедерации. Мы не бросали никаких призывов – по крайней мере, официально, – но в поисках участвовали корабли многих корпораций и даже нескольких частных лиц. Все это продолжалось больше года.

– Я думала, вы организовали кампанию, в которой мог поучаствовать каждый.

– Мы не нуждались в такой кампании. Вы плохо знаете, какие настроения царили тогда. Люди попросту боялись. Появилось, как мы считали, нечто неизвестное нам, враждебно настроенное и намного превосходящее нас технологически. Нечто, совершенно не принадлежащее к нашему миру. Это все равно что обнаружить сверхъестественное существо. Дела были столь плохи, что шли даже разговоры о союзе с «немыми». И поэтому многие корпорации послали свои корабли, внося свой вклад во всеобщие усилия. – Он пошевелил сандалией, разбросав песчинки. – Для них это стало хорошей рекламой. Я имею в виду, для корпораций.

– Но ничего необычного так и не нашли?

– Совершенно верно. Ничего не нашли.

Включился вентилятор, и в комнате стало прохладнее. Мы молча сидели и прислушивались к его шуму. Законы физики продолжали действовать: это успокаивало.

– Доктор Тальяферро, – спросила я, – у вас есть какая-нибудь теория? Что, по-вашему, с ними случилось?

Он задумался.

– Полагаю, их похитили, – наконец ответил он. – Но кто и с какой целью – неизвестно.

Скамья, на которой он сидел, стояла у самой кромки прилива. Мы проследили за тем, как набегает волна, как она впитывается в песок.

– Почему на «Полярисе» оказалась свободная каюта?

– Вы хотите спросить, почему пассажиров было всего шесть, а не семь?

– Это одно и то же. Да, я именно об этом.

– Все просто. Восьмая каюта была зарезервирована для меня. Я тоже собирался лететь.

– Для вас?

Он кивнул.

– Вам повезло. Почему вы передумали?

– Что-то случилось на работе. Не знаю, что именно: мне об этом не сообщали. Я имею в виду, мне, аватару. Так или иначе, случилось нечто серьезное – настолько, что я счел нужным отказаться от полета.

– В последнюю минуту.

– Да. Можно сказать, мы уже садились на «Полярис».

Я стала добиваться объяснений, но аватар заявил, что ничего не может сказать. По какой-то причине Тальяферро предпочел сохранить все в тайне. Я вспомнила, как директор ушел раньше всех во время старта «Поляриса» со Скайдека.

– Доктор Тальяферро, что насчет вашего исчезновения? Почему вы решили уйти именно таким образом?

Я понимала, что это риторический вопрос, и не ожидала ответа. Передо мной был лишь виртуал, собранный из того, что было известно о человеке. Публичный образ, и только. Но разочарования я не чувствовала.

– Вы считаете, это странно?

– Да. А вы как считаете?

Я слышала, как этот вопрос задавали ему на конференции: он ничего не ответил. Но тогда он находился среди шумной толпы в зале заседаний. Я могла надеяться на большее: сейчас он был один, на пляже, мы беседовали в неофициальной обстановке.