Джек Макдевит - Полярис

Я не могу ответить на вопрос, почему я так поздно осознал суть содеянного мной. Если меня решат осудить, то, надеюсь, ко мне отнесутся снисходительнее, чем я относился к другим. Сейчас я могу лишь настоятельно просить о рассмотрении закона, запрещающего эту варварскую практику».

Дня через два после того, как я ознакомилась с биографией Боланда, мы пригласили на ужин нескольких клиентов. Когда все закончилось и они ушли, мы с Алексом остались, рассчитывая пропустить по стаканчику на ночь в «Вершине мира». Мы уже собирались уходить, когда мне позвонила Марсия Кейбл:

– Чейз, вы просили с вами связаться, если случится что-то необычное, имеющее отношение к рубашке Мэдди.

Мы созерцали раскинувшийся за окном ночной Андиквар – оживленное движение в небе, две реки, полные огней, сияющий город.

– Да, – рассеянно ответила я. – В чем дело?

– Приходил человек, чтобы взглянуть на рубашку. Только что ушел. Чертовщина какая-то.

– В смысле? – спросила я.

Алекс знаком велел включить громкую связь.

– Он сказал, что хочет ее купить. Предлагал кучу денег. Почти втрое больше, чем я за нее заплатила.

– И?..

– Я сомневалась, продавать или нет. Если честно, Чейз, у меня было такое искушение. Но он передумал, когда взглянул на рубашку.

Марсия знала толк в деньгах. Она училась в лучших школах, вышла замуж, чтобы получить еще больше денег, была опытной наездницей и занималась покупкой разоряющихся фирм, которые вновь ставила на ноги. У нее были рыжие волосы и темные глаза, и она терпеть не могла возражений.

– Он отказался от покупки? – спросила я.

– Да. Сказал, что это не совсем то, чего он ожидал, и что вещь не вполне впишется в его коллекцию. Ну или что-то в этом роде. Поблагодарил меня за потраченное время, повернулся и ушел.

Алекс поздоровался и извинился за то, что вторгается в нашу беседу.

– Марсия, – сказал он, – вы говорили, что он разглядывал рубашку. Он держал ее в руках?

– Да, Алекс. Держал.

– Не мог ли он ее подменить?

– Нет. После того разговора с Чейз я не сводила с него глаз. Мой муж тоже присутствовал при этом.

– Ладно. Хорошо. Как его звали?

Последовала пауза и писк автоматического секретаря.

– Бэйк Туми.

Алекс покачал головой – это имя он слышал впервые.

– А как он узнал, что рубашка у вас? Вы спросили его об этом?

– Думаю, о рубашке знали все. Я рассказала о ней большинству подруг и надевала ее, когда участвовала в шоу Терри Макилхенни.

– Это та запись, которую вы прислали?

Я видела ролик в очереди сообщений, но так и не успела его посмотреть.

– Да. – Марсия соображала, стоит ли ей демонстрировать волнение. – Я подумала, что он пробует выяснить, где мы ее храним. Чтобы потом украсть.

– Надеюсь, мы не беспокоим людей без причин, – сказала я Алексу так, чтобы не слышала Марсия.

– Я спросила его, – продолжала она, – знает ли он вас, Алекс. Он сказал, что знает.

– Как он выглядел? – поинтересовался Алекс.

– Молодой парень, не слишком высокий, лет двадцати пяти. Темно-рыжие волосы, короткая стрижка, одет слегка старомодно.

– Он оставил контактную информацию?

– Нет.

– Ладно, Марсия. Хочу кое о чем вас попросить.

– Конечно. Алекс, что все это значит?

– Вероятно, ничего. Просто кто-то проявляет необычайно острый интерес к артефактам с «Поляриса». Мы не знаем, что происходит, но, если вы снова услышите об этом человеке, постарайтесь выяснить, где его можно найти, и свяжитесь с нами. Немедленно.

«Молодой парень, не слишком высокий, лет двадцати пяти. Темно-рыжие волосы, короткая стрижка, одет слегка старомодно».

– Может, это ничего не означает, – сказала я. – Просто хотел взглянуть, а потом передумал. Ничего особенного.

После звонка Полу Калдеру стало ясно, что Дэвис, покупатель жилета Мэдди, выглядит точь-в-точь как Бэйк Туми. Похоже, это был один и тот же человек.

Марсия жила в Солитере, на северных равнинах. Пол был местным.

– Кем бы ни был этот парень, – сказал Алекс, – он не теряет времени даром. – Он поручил искину проверить списки жителей Солитера: не найдется ли какого-нибудь Туми? – Вряд ли их много. Там живет всего несколько тысяч человек.

– Ответ отрицательный, – сообщил искин.

– Сделай общий поиск в радиусе шестисот километров.

– Восемнадцать совпадений.

– Кого-нибудь из них зовут Бэйк? Или как-то похоже?

– Есть Баркер Туми.

– Еще?

– Барбара. Это все.

– Что имеется на Баркера Туми?

– Врач. Восемьдесят восемь лет. Учился в медицинском институте…

– Достаточно.

– Это не наш парень, Алекс.

– Да.

– Возможно, Бэйка Туми нет в списках.

– Возможно. Но если он коллекционер или торговец, это странно. Проверь наших клиентов. Думаю, мало кого из них нет в списках.

– Алекс, – сказала я, – как по-твоему, это тот же тип, что вломился к нам?

– Вряд ли это сильно поможет.

– А если он связан с женщиной, которая вручила поддельную премию Диане?

– Подозреваю, что так и есть. Может, и не связан прямо, но цель у них одна.

– То есть?..

– Вот тут-то, моя дорогая, мы и подходим к сути. Позволь задать тебе вопрос: почему наш взломщик счел нужным вскрыть витрину, но не книжный шкаф?

Я смотрела, как за окном поднимается такси и уходит на восток.

– Понятия не имею. Почему?

– В книжном шкафу стоял бокал. А в бокале ничего не спрячешь.

– Думаешь, кто-то что-то спрятал в одном из артефактов?

– По-моему, сомнений нет.

Я попыталась переварить услышанное:

– Значит, вор забрал монеты и книги…

– …чтобы отвлечь внимание.

– Но почему он не оставил их себе? Все-таки они довольно ценные.

– Возможно, он этого не знал, – сказал Алекс. – Возможно, он вообще ничего не знал об антиквариате.

– Не может быть, – заметила я. – Здесь все крутится вокруг антиквариата.

– Не думаю. Здесь все крутится вокруг чего-то другого, совсем другого.

Мы сидели, глядя друг на друга.

– Алекс, если в карманах кителя Мэдди что-то было, неужели мы бы этого не заметили?

– О да, – кивнул он. – Я всегда осматриваю товар. И даже проверил, не зашили ли в него что-нибудь. В любом случае мы знаем, что в доме они не нашли того, что хотели. Иначе охота не продолжалась бы.

Я живу в достаточно скромном месте – в трехэтажном доме без всяких изысков, который стоит уже сто лет. На каждом этаже – по четыре квартиры, а во дворе есть бассейн, который поздним вечером постоянно пуст. Подлетев со стороны реки, мы опустились на посадочную площадку. Откуда-то слышалась музыка и звонкий смех, казавшиеся совершенно неуместными. В салоне было разлито мягкое сияние приборной панели.