Джордж Мартин - Хроники тысячи миров (сборник)

– Таким образом вы сможете кормить песчаных королей без необходимости открывать террариум, – объяснила Во. – Нельзя давать рабочим особям ни единого шанса на побег.

Также крышка содержала устройства для климатического контроля и конденсаторы для поддержки внутри определенного уровня влажности воздуха.

– Им требуется сухость, но не чрезмерная, – сказала Во.

Наконец один из четырехруких монтажников забрался внутрь террариума и выкопал по углам четыре глубокие ямы. Товарищ передал ему спящих маток – он вытаскивал их поочередно из переносных криогенных камер.

Смотреть было особенно не на что – бесформенные куски жилистого, не первой свежести мяса с большим ртом на каждом, решил втихомолку Кресс.

Каждую матку инопланетянин зарыл в одном из четырех углов вольера, после чего монтажники собрали инструменты и направились к выходу.

– Тепло разбудит маток, – сообщила Во. – Примерно через неделю они выведут рабочие особи и те выкарабкаются на поверхность. Постарайтесь давать им как можно больше еды – песчаным королям, пока они у вас попривыкнут и освоятся, понадобится много сил. Полагаю, недели через три они примутся возводить замки.

– А как насчет моего лица? Лицо мое они когда вырежут?

– Через месяц или около того включите голограмму, – наставительно сказала Во, – и наберитесь терпения. Если возникнут какие-то вопросы, звоните, не стесняйтесь. Во и Шейд неизменно к вашим услугам.

Она коротко кивнула и удалилась.

Кресс вернулся к аквариуму. Закурил сигаретку с марихуаной, затянулся. Маленькая пустыня была тиха и недвижима. Он нетерпеливо побарабанил пальцами по прозрачному пластику и насупился.

На четвертый день Крессу показалось, будто глубоко в песке, далеко от поверхности, он заметил некое движение – что-то там будто еле уловимо шевелилось. На пятый день он увидел своего первого песчаного короля – одинокого и белого. На шестой насчитал уже добрый их десяток, белых, красных и черных. Оранжевые запаздывали. Он бросил в вольер через приспособление для кормления полтарелки полусгнивших объедков. Песчаные короли незамедлительно учуяли пищу, торопливо бросились к ней, старательно растащили куски по своим углам. Драки за еду не случилось, что здорово разочаровало Кресса, однако по зрелом размышлении он решил: ничего, еще не вечер, все впереди.

Оранжевые объявились на восьмой день, остальные песчаные короли к тому времени уже таскали на себе камушки, возводили первые, грубые еще укрепления. Воевать по-прежнему и не думали. Выросли пока лишь вполовину тех, кого Кресс видел в магазине Во и Шейда, но вроде бы увеличивались в размерах с изрядной скоростью.

К середине второй недели они приступили к строительству замков. Отлично организованные отряды рабочих особей волокли к своим углам тяжелые обломки гранита и песчаника, а другие отряды уже сгребали, при помощи жвал и отростков на передних конечностях, горки песка. Кресс раздобыл увеличительный прибор для наблюдения вроде очков и теперь преспокойно наблюдал за работой песчаных королей, в какой бы дальний краешек вольера те ни забились. Он бродил у высоких стеклянных стен террариума, снова и снова, и смотрел, смотрел… Это было захватывающе.

Сами замки, на его вкус, смотрелись простовато и неказисто, – и тут у него возникла идея. Назавтра же он подбросил в террариум, во время кормления, горсточку осколков обсидиана и разноцветных, ярких стеклышек. Несколько часов спустя они уже были вправлены в замковые стены.

Черные закончили свой замок раньше других, за ними последовали крепости белых и красных. Рыжие, по своему обыкновению, припозднились. Кресс взял за обыкновение обедать в гостиной – ел, сидя на пуфике у вольера, и наблюдал. По его прикидкам, первая война должна была разразиться с минуты на минуту.

Его постигло разочарование: дни тянулись за днями, замки становились все выше и эффектнее, и Кресс уже отрывался от лицезрения террариума, только чтобы сходить в туалет или ответить на срочный деловой звонок, – а песчаные короли и не помышляли о войне. Он начинал злиться по-настоящему.

В конце концов Кресс прекратил подачу пищи.

Два дня спустя после того, как с пустынных небес перестали падать объедки, четыре черные рабочие особи окружили одну рыжую, схватили и унесли на съедение своей матке. Сначала, правда, пленного искалечили – оторвали у него жвалы, вырвали антенны, руки и ноги, и только потом потащили во тьму за главными воротами миниатюрного замка. Обратно, конечно, он не вернулся, – зато через час больше сорока рыжих воинов промаршировали по песку и атаковали угол черных. Черные, выскочившие из темных замковых переходов им навстречу, далеко превосходили числом нападавших; после короткого и жестокого боя вторжение было отбито. Мертвых и умирающих недругов тоже уволокли на корм черной королеве.

Кресс, задыхавшийся от восторга, справедливо признал себя гением.

На следующий день, когда он бросил в вольер еду, за право обладания ею разыгралась настоящая трехсторонняя битва, – решительную победу одержали белые.

Отныне войны уже не прекращались…

Примерно через месяц после того, как Джала Во привезла в имение песчаных королей, Кресс включил голопроектор, и внутри вольера возникло его лицо. Оно медленно и неуклонно вращалось, упираясь невидящим взором то в один, то в другой замок, – Кресс нашел сходство голограммы с собой вполне удовлетворительным: крупный веселый рот изгибается в лукавой усмешке, полные щеки, искрящиеся голубые глаза, седые волосы тщательно завиты по последней моде и расчесаны на косой пробор, брови тонко выщипаны.

Очень скоро песчаные короли принялись за работу, и пока образ Кресса сиял им с небосвода, он кормил их вволю. Войны на время прекратились, – всю энергию его маленькие подданные направили на создание портретов своего божества.

На стенах замков медленно, но верно вырисовывались копии его лица.

Поначалу Крессу казалось, будто все его изображения похожи одно на другое, как две капли воды, – однако работа длилась и длилась, и постепенно Крессу, наблюдавшему за изменениями в каменных лицах, делалась очевидной разница и в технике, и в манере исполнения. Интереснее всех вышло у красных – они даже использовали крошечные обломки сланца, чтоб вернее передать седину его волос. Идол белых выглядел юным и задорным, а божественный лик, сотворенный черными, на первый взгляд до последней черточки повторявший прочие два, сразу же завораживал выражением мудрости и добросердечия. Последними – как, впрочем, и обычно – закончили рыжие, да и вышло у них хуже всех. Не пошли их народцу на пользу войны – даже замок их выглядел жалко, совестно сравнивать с остальными. Вот и лик своего бога изобразили грубо, почти карикатурно, и, похоже, улучшать его рыжие не собирались. Кресса подобное небрежение возмутило, – но что тут поделаешь?