Гарри Гаррисон - Пришельцы, дары приносящие (сборник)

Среди ночи Гаррисон проснулся от острейшей боли в груди. «Инфаркт!» – с ужасом и отчаянием подумал он. И оказался прав. Жить ему оставалось секунды, но перед ним, как соломинка перед утопающим, приплясывал единственный шанс: надо…

Наступила последняя минута жизни Молзберга, и он это осознал только сейчас. Смерть, придя в облике острой коронарной окклюзии, приняла в свои объятия претенциозного глупца, и уже спустя миг…

«Мне хана», – сообразил, проснувшись, Гаррисон, и…

Молзберг упокоился. Теперь…

Усопшего звали Гарри…

Ты труп!

Сам ты труп!

Да пошел ты, козел…

Отзываются все пишущие машинки вечной модели. Эксперимент полностью провален.

Мне следовало это предвидеть.

От автора

(из сборника «„А“ значит Брайан:

подарок на шестидесятипятилетний юбилей

Брайану У. Олдиссу от семьи, друзей, коллег и поклонников». —

Лондон, издательство «Авернус», июль 1990)

Мой старый добрый Брайан!

Ну что сказать – вот уже много лет, как мы дружим, вместе выпиваем, закусываем, творим антологии и прочие, не столь жуткие вещи. Не стану все перечислять: воспоминания у нас одни на двоих. Достаточно слов «Макарска» или «рашники» [27] – и перед глазами встают теплые края и лучшие времена.

Будапешт ты тоже едва ли забудешь. Чудак Сэмми поместил нас с тобой на обложку своего журнала – наше застолье, для разнообразия, – а я написал туда рассказ, и открываешь его тоже ты, собственной персоной.

Вот этот рассказ, впервые на английском, чтобы весь мир мог разделить умопомрачительный триумф шведов. А вот и пресловутый журнал, с которого все началось. Сложив все вместе, логично предположить, что история целиком и полностью посвящается тебе.

Официально заявляю: так и есть.

Твой верный друг

В безоблачном венгерском небе жарко сияло солнце. Трескотня обезьян в соседнем зоопарке сливалась с многоязычным гомоном посетителей, постепенно заполнявших летнюю веранду «Гунделя».

– Твоя очередь пробовать, Гарри. – Брайан Олдисс кивнул официанту, чтобы тот наполнил мой бокал. – Не скис «Токай»?

– Как в лучшие времена, – объявил я, нюхая и причмокивая.

– Хватит дурака валять, давайте уже употребим! – Норман Спинрад протянул пустой бокал, но длинная шведская рука Сэма Люндваля дерзко опередила его.

Дамы пили балатонский рислинг и в пошлых мужских баталиях не участвовали. Мы со звоном сдвинули бокалы, выпили.

– Свежие новости из Сегеда! – выпалил наш радушный хозяин Петер, подбегая к столику. – За штурвалом космического корабля был пришелец и сейчас его везут в Будапешт!

– До чего же вы, венгры, культурный народ! – восхитился Брайан. – Мало того что проводите у себя Всемирный конгресс фантастов, так еще и пришельца приготовили на десерт.

Слова повисли в воздухе, – сделав сенсационное заявление, Петер испарился. Норман проводил его задумчивым взглядом:

– Говорят, только венгр может проскользнуть мимо тебя в дверь так, что и не заметишь. Даже если это дверь-вертушка.

– Все помнят, как начинается рецепт их классического куриного паприкаша? – спросила Маргарет Олдисс.

– «Украдите курицу», – ответили мы хором.

После чего, отбросив хихоньки да хахоньки, со всей серьезностью углубились в изучение меню.

– Взять, что ли, снова блинчики с икрой? – задумчиво произнес Брайан.

Ключевым здесь было «снова» – мы редко упускали возможность заглянуть в этот чудесный ресторан.

– Лучше попробуй блины с дичью, – посоветовала моя супруга Джоан.

Наполовину венгерка, в вопросах местной кухни она была для нас авторитетом.

– Суп-гуляш, жареная утка, лапша, красная капуста, картофель, черный хлеб и салат из огурцов со сметаной, – как всегда, без излишеств заказал Сэм.

– Особенно рекомендовать сегодня рыбное ассорти, – предложил официант.

Невзирая на специфику грамматики, против рыбы мало кто устоял.

– Пожалуй, я начну с паштета в шампанском, – добавил Сэм вдогонку, боясь выйти из-за стола голодным.

Мимо реактивным самолетом пронесся Петер.

– Пришелец уже в Будапеште! – бросил он на ходу.

– Так выпьем же за венгерское гостеприимство! – провозгласил Брайан. – Всё для нас – еда, напитки, восточные немцы, болгары, русские и даже пришельцы. Чего еще желать?

Мы дружно чокнулись в знак согласия и залпом осушили бокалы. Официанты уже несли блюда, за столом воцарилась тишина. Подоспели цыгане со скрипками, пиликая смычками в опасной близости от наших ушей, но чарующая мелодия тонула в музыке столового серебра и жующих челюстей. Обед в Будапеште – воистину рай на земле.

– Катастрофа! – завопил Петер, молнией мелькнув перед глазами. – Машина с пришельцем потерялась в пробке!

Страшные слова повисли в воздухе, и Петер снова исчез.

– Ничего удивительного, – хмуро бросил Норман. – Здешние водители – просто бедствие.

Все как один печально кивнули. Если не водители, то выхлопные газы уж точно. Слегка улучшили настроение лишь новые порции еды и вина.

– Будапешт – это нечто! – цокнул языком Норман. – Вообще отличная идея – собирать лучших фантастов. А где раньше проводился конвент?

– Дублин, Стокгольм, Стреза, Ванкувер, Токио, Брайтон, – хором перечисляли мы.

– Да вы, смотрю, хорошо покатались!

– Положение обязывает, – с набитым ртом промычал Сэм, но скорее чавкливо, чем чванливо.

– Беда! Беда… – прохрипел Петер. Шатаясь, он бессильно оперся о стол, но бокал вина быстро вернул его к жизни. – Пробка, перепутали, фуры, прокол, ошибка, катастрофа…

– Возможно, венгры вас и поймут, но мы, к сожалению, нет, – заметил лингвистически подкованный Брайан.

Сбивчивые извинения Петера прервало появление его помощника. Соотечественники затрещали на родном, совершенно невнятном языке, бледнея, дрожа и закатывая глаза.

– Что-то случилось? – осведомился Норман.

– О да! – Петер захлебывался и трясся. – Настоящая трагедия! Чудовищная ошибка! Пришелец мог дышать только под водой, его везли в цистерне. Должны были доставить в научный институт в зоопарке, а привезли сюда, в ресторан!

– Все поправимо, – пожал я плечами с видом эксперта. – Пусть перевезут куда надо.