Роберт Шекли - Лабиринт Минотавра (сборник)

И вот показалась процессия. Он уже видел первую колесницу, набитую агентами секретной службы в классическом облачении. Они были вооружены карманными луками и стрелами.

Процессия подъехала ближе. Тесей пропустил колесницу с агентами и вторую, с представителями прессы. Третья колесница была отдана громогласным болельщикам из местной средней школы. Эту он пропустил тоже. Но вот надвигается и четвертая, а на ней Минотавр, огромный, сине-багровый и, как обычно, испятнанный пеной, весь из себя улыбчивый, словно мир принадлежит ему и никому другому, приветственно помахивающий передним копытом. Человекобык счастлив! Тесей почти упрекал себя за то, что должен сейчас сделать. Почти – и все-таки не совсем. Он приник к перекрестью. Когда колесница подошла еще ближе, тщательно прицелился – и тут понял, что занятая им позиция не так хороша, как хотелось бы. Из соседнего окна стрелять было бы удобнее.

Подхватив свои молнии, он сделал два шага по поскрипывающему полу. Оставался еще шаг, и вдруг, с пронзительным треском, все ушло из-под ног. Слишком поздно до Тесея дошло, что он ухитрился ступить на незакрепленный участок. Попытался дать задний ход, но поздно. И провалился.

Он падал сквозь прозрачные изобразительные ткани, из которых сооружен лабиринт. Стремительно миновал область колоссов, серых по цвету, цилиндрических по форме, расположившихся со своими кровными родственниками на мрачном фоне кошмаров. Затем проскочил через скопление наносекунд и типичных сомнений, потом через скопище странно очерченных пренебрежений и, наконец, через склад, полный преувеличений и преуменьшений.

Ни одну из этих тканей не удавалось хорошенько рассмотреть. Оставалось диву даваться, как это Дедал сумел совладать со столь ненадежными материалами.

Затем в действие вступила механика лабиринта, и Тесей очутился на обычной классической городской улице. Она дрожала и колыхалась под влиянием риторических отражений, а вдали возникал автор, фигура невероятной красоты и интеллектуальной мощи. И не просто возникал, а пытался, невзирая на множество персональных проблем, вновь собрать в единое целое рассыпавшийся сюжет, как незабвенного Шалтая-Болтая.

Несколько лет назад я работал в универсальном магазине Салливана в Манхэттене. По вечерам я возвращался к себе на Лойер Ист-сайд и практиковал магию.

Магия существует на самом деле. Не стоит относиться к ней пренебрежительно и трезвонить об используемых вами магических приемах на каждом шагу, потому что в этом случае она перестает работать. И еще: как только вы начинаете мечтать о золотых горах вместо того, чтобы удовлетвориться тем, что магия дает вам без особых усилий, вы наживаете крупные неприятности. Поэтому я всегда держу свои секреты при себе и довольствуюсь малым.

Магия не имеет утилитарной ценности, ее нельзя потрогать. Произнося заклинание, попадаешь в сумеречную область, где все происходит в соответствии с причудливой логикой, которая становится понятной лишь с течением времени. Эфемерностью и своенравием сакральных энергий объясняется то, что в старину могущественные маги, изготовлявшие золото и числившие среди своих патронов великих королей, нередко уличались в шарлатанстве и подвергались репрессиям. Ведь многие из них в действительности не были мошенниками. Они просто компрометировали свои возможности, демонстрируя их королям и ученым мужам и требуя взамен всяческих материальных благ. Причина того, что Сила оставляла их, заключалась в них самих.

Подсознательно я ощущал чистоту дела, которым занимаюсь, но не был до конца убежден в этом. А потом я влип в историю с чулками «Донна Каран».

Моя работа у Салливана состояла в следующем: я снимал со стеллажа залежалый товар, укладывал на его место товар свежий и одевал манекены. В то время мои успехи в магических исследованиях уверенно прогрессировали. Я как раз открыл принцип теменос, чрезвычайно важный для создания священного пространства. Я старательно разрабатывал заклинания, а также комбинации слов, звуков и жестов, способные укрепить мою магическую потенцию. И иногда по ночам в моем теменос, моем священном пространстве, появлялись всякие вещи.

Однажды магия подарила мне маленькую фигурку слона, вырезанную из старой, с годами ставшей мягкой слоновой кости. Я мог бы продать ее в магазин сувениров за две сотни долларов, даже если бы не сумел объяснить ее происхождение – увы, магические изделия не снабжаются сертификатами. Но в основном мои изыскания не приносили мне ощутимых материальных благ.

Меня заинтересовало, могу ли я как-то упорядочить магические эманации. К примеру, попросить магию сделать копию определенного предмета или доставить мне еще один такой же. Чтобы не перегнуть палку, я старался брать в качестве оригиналов самые простые вещи.

Оставшись однажды в ночную смену, я превратил часть склада в священное пространство. Я провел магический круг и положил в середину чулок «Донна Каран».

На следующее утро я был вознагражден четырьмя копиями этого чулка. Итого их стало пять. Я так и не узнал, который из них оригинал. Они все были совершенно одинаковые, даже уголок на штрих-коде у каждого был загнут один и тот же.

Я не знал во время проведения ритуала, что меня заметил Фил, администратор магазина. Он подошел, когда я складывал неучтенные чулки в свой рюкзак.

– Ну, что тут у нас? – поинтересовался он.

– Это мое, – заявил я.

Он одарил меня своей фирменной улыбкой.

– Экспроприация частной собственности?

– Вы не понимаете, – сказал я. – Эти чулки не принадлежат магазину. Я их изготовил.

Фил посмотрел на чулки внимательнее.

– Мне знакома эта модель. Такие выставлены у нас на витрине.

– Это просто оригинал, – сказал я. – Вот, этот я положу на место. Остальные – мои изделия.

Фил оглядел товар со всех сторон, нахмурился и сказал:

– Думаю, нам следует подняться в мой офис и разобраться в этом.

Офис Фила был расположен над основным помещением магазина Салливана. После тщательного изучения смутивших администратора образцов он подошел к своему компьютеру и считал штрих-код товара. Он был удивлен, обнаружив, что серийный номер у всех чулок один и тот же.

– Должно быть, это ошибка, – сказал он. – Надо уточнить.

Однако телефонный звонок нашему дистрибьютору выявил, что Фил действительно может идентифицировать только один чулок. Остальные четыре зафиксированы не были.

– Ничего не понимаю, – сказал Фил.

– Это моя вина, – сказал я.

– Твоя вина? Что ты имеешь в виду?

– Ну, то, что я сделал это прямо на работе, – сказал я. – Простите, сэр, я не хотел доставить вам неприятности. Не утерпел. Но у вас даже получился лишний товар, так что никакого ущерба я не нанес. Я больше не буду.