Вероника Рот - Мятежная

Сначала я, как и все остальные, не очень понимаю ее слова. Джоанна наклоняет голову, и ее шрам снова виден.

– Я осознаю, что в результате данного поступка более не имею права быть членом Товарищества.

Она шмыгает носом.

– Но если мне придется покинуть вас, я сделаю это с любовью, а не с неприязнью.

Джоанна кланяется собравшимся, убирает волосы за уши и идет к выходу. Несколько членов Товарищества вскакивают, потом еще, и, наконец, вся толпа стоит. Некоторые из них, немного, но достаточное количество – следуют за Рейес.

– Вот такого я не ожидала, – восклицает Кристина.

Спальня эрудитов – одна из самых больших в районе Товарищества. Двенадцать кроватей, восемь в ряд вдоль длинной стены и по две других – напротив. В середине комнаты находится большой стол, на котором валяются инструменты, куски металла, механизмы, старые компьютерные детали и провода.

Кристина и я заканчиваем разъяснять план, который звучит намного глупее, когда тебя слушает дюжина внимательных эрудитов.

– Ваш план дефектный, – первой выступает Кара.

– Именно поэтому мы к вам и пришли, – заявляю я. – Чтобы вы сказали, как его исправить.

– Ну, для начала, об этой важной информации, которую вы хотите спасти, – начинает она. – Запись на диске – смешная идея. Диски рано или поздно разбиваются, попадают не в те руки, как любые физические объекты. Я бы посоветовала воспользоваться сетью передачи данных.

– Чем?

Она смотрит на эрудитов. Молодой парень с оливковой кожей отвечает.

– Давай. Расскажи им. Теперь нет причин держать это в тайне.

– Многие компьютеры в районе Эрудиции настроены так, что могут получать информацию с компьютеров других фракций. Поэтому Джанин было легко осуществить симуляцию через «железо» Лихачества, а не Эрудиции.

– Что? – спрашивает Кристина. – Значит, вы можете запросто прогуляться по информации другой фракции, если захотите?

– Нельзя «прогуляться», – объясняет молодой парень. – Фраза лишена логики.

– Это метафора, – хмурится Кристина. – Правильно?

– Возможно, просто фигура речи? – спрашивает парень. – Или метафора является частным случаем последнего термина?

– Фернандо, не отвлекайся, – просит Кара.

Он кивает.

– Факт в том, что сеть передачи данных существует, – продолжает Кара. – Этичность ее существования спорна, но я считаю, что она послужит нам сейчас. Если компьютеры Эрудиции могут получать информацию, следовательно, они могут и отправлять ее куда угодно. Если мы перешлем сведения, которые вы хотите уберечь, на компьютеры всех фракций, уничтожить их будет невозможно.

– Когда ты говоришь «мы», ты подразумеваешь… – начинаю я.

– Что мы пойдем с вами? – заканчивает она за меня. – Очевидно, не все из нас, но некоторым придется. Как вы собираетесь самостоятельно ориентироваться в штаб-квартире Эрудиции?

– Вы не понимаете, что если будете с нами, вас могут и подстрелить, – улыбается Кристина. – И не спрячетесь за нашими спинами, чтобы спасти свои очки или что-нибудь в этом роде.

Кара быстро снимает очки и ломает их пополам.

– Мы рисковали своими жизнями, отрекшись от нашей фракции, – говорит она. – И мы готовы на все, чтобы спасти нашу фракцию от самой себя.

– А еще у нас есть полезные штуки, – слышится тоненький голос позади Кары. Девочка лет десяти-одиннадцати выглядывает из-за ее локтя. У нее короткие волосы, как у меня, но черные, и они окружают ее голову пушистым ореолом.

Я переглядываюсь с Кристиной.

– Что за штуки? – спрашиваю я.

– Это всего лишь опытные образцы, – бормочет Фернандо. – Нет нужды вдаваться в подробности.

– Подробности – не наше занятие, – кивает Кристина.

– Тогда как вы можете что-то исправить? – спрашивает девочка.

– А мы этого и не делаем, на самом деле, – отвечает Кристина. – Мы пытаемся поступить так, чтобы не стало еще хуже.

– Энтропия, – соглашается девочка.

– Что?

– Энтропия, – щебечет она. – Теория о том, что материя во Вселенной постепенно стремится к единой средней температуре. Подходящее название – «тепловая смерть».

– Элайя, это жутчайшее упрощение, – вставляет Кара.

Элайя показывает ей язык. Я не сдерживаюсь и смеюсь. Никогда не видела, чтобы эрудит делал такое. Но, с другой стороны, много ли я знала молодых эрудитов? Лишь Джанин и людей, с которыми она работает. В том числе – моего брата.

Фернандо садится рядом с кроватью и достает коробку. Пару секунд в ней копается и вытаскивает маленький диск из серого металла, который я часто видела в штаб-квартире Эрудиции. Протягивает его мне, но вдруг испуганно отдергивает руку.

– Осторожно! – вскрикивает он. – Я принес эту штуку из штаб-квартиры, а не здесь собрал. Была там, когда они напали на правдолюбов?

– Да, – отрезаю я. – Именно там .

– Помнишь, как разбилось стекло?

– А ты там был? – прищурившись, спрашиваю я.

– Нет. Они сделали запись и показали в штаб-квартире Эрудиции, – отвечает он. Но все выглядело так, будто стекло разбилось оттого, что они в него выстрелили, но на самом деле один из лихачей бросил это к окнам. Штуковина излучает неслышный сигнал, который воздействует на некоторые предметы.

– О’кей, – соглашаюсь я. – А как нам это может пригодиться?

– Очень удобно отвлечь людей, если у них разом лопнут все окна, – слегка улыбнувшись, отвечает он. – Особенно в штаб-квартире Эрудиции, где стекол очень много.

– Правильно, – соглашаюсь я.

– Что еще у вас есть? – спрашивает Кристина.

– Вот это очень понравится Товариществу, – говорит Кара. – Где оно? А, вот.

Она берет черную пластиковую коробочку, умещающуюся на ладони. На торце находятся два металлических штыря. Кара щелкает выключателем на дне коробочки, и между зубцами возникает синяя светящаяся ниточка.

– Фернандо, продемонстрируем? – спрашивает она.

– Шутишь? – с расширенными глазами восклицает он. – Я больше никогда не соглашусь. Не подойду к тебе, когда эта штука у тебя в руках.

Ухмыляясь, Кара начинает объяснять:

– Если коснуться шокером человека, ему будет очень больно, а потом он потеряет сознание. Вчера Фернандо не очень понравилось. Я предоставлю членам Товарищества возможность защищаться, ни в кого не стреляя.

– Таково…

Я хмурюсь.

– …твое понимание этого, – заканчиваю я фразу.

– Ну, ведь технологии призваны сделать жизнь лучше, так? – отвечает она. – Вне зависимости от того, во что ты веришь, они помогут тебе всегда.

Что же сказала мама в симуляции? Кажется, нечто вроде: «Боюсь, все, что твой отец нес насчет эрудитов, пошло тебе во вред». Вдруг она права, даже если то была не она, а часть симуляции? Папа приучил меня к определенному взгляду на эрудитов. Он никогда не объяснял мне, что они не выносят философских суждений, а просто разрабатывают вещи, которые будут служить людям, в рамках их верований. Никогда не упоминал, что они могут веселиться и критиковать собственную фракцию.