Maurizio Dagradi - Критерий Лейбница

А я хочу остаться в тени.

Я выучусь, да. Выучу эту историю, да, получу диплом и стану преподавательницей, буду хорошо зарабатывать, и тогда мы сможем пожениться. Ты сойдешь с этой лодки и не будешь больше бедным. И сможешь пойти учиться, как и я, и станешь поэтом. У тебя есть талант Нобору, и ты должен получить образование».

Мидори оторвала ручку от листа и провела рукой по глазам, чтобы вытереть слезы, которые обильно текли по ее лицу. Она ужасно страдала. Но все же оставалась сильной и разумной. Она умела бороться.

Маоко взяла платочек и промокнула глаза. Страдания Мидори взволновали ее. Эта мучительная любовь лилась потоком со станиц романа и проникала ей прямо в сердце, заставляя каждый раз плакать.

Вздохнув, она перевернула страницу, но именно в тот момент услышала стук в дверь. Едва слышный, робкий стук.

Удивленная, она взглянула на часы под светом абажура: было почти десять вечера. Кто это мог быть в такой час?

Она поднялась с кровати, положила книгу и направилась к двери. На ней не было глазка, поэтому она подкралась к ней очень осторожно.

– Да? – спросила она, не открывая.

– Новак, – последовал простой ответ.

Маоко возвела глаза к небу, вздыхая, но зажгла основной свет, открыла дверь и позволила норвежке войти. Потом она повернула в замке ключ и предложила ей последовать за ней.

Ясмин Новак явилась в светло-коричневом пальто с шотландским узором отличного пошива. Коричневая обувь на низком каблуке и волосы, собранные в хвост. Сумки не было.

Она остановилась, войдя внутрь, и подождала, чтобы Маоко вошла следом, потом начала расстегивать пальто, размеренно, пуговица за пуговицей сверху вниз. Дойдя до низа, она взяла обеими руками борта пальто на уровне груди и симметрично распахнула их.

Она была совершенно голая.

Маоко знала, что норвежцы весьма раскрепощенные, но она никак не ожидала, что настолько.

Новак распахнула борта пальто еще шире, пока оно не начало соскальзывать с плеч. Оно мягко скользнуло на спину, и, когда уже готово было упасть на пол, она взяла его в руки, сложила пополам и повесила на спинку близстоящего дивана.

Глядя в глаза японке, она протянула вперед руки, перекрестив запястья.

Маоко невинно посмотрела на нее, потом на ее запястья: на них еще остались следы веревки, обмотанной предыдущим вечером. Это доставляло ей огромное удовольствие, поскольку являлось доказательством ее обучения шибари – японскому веревочному искусству. Она занималась этим параллельно с учебой в университете, учитывая его эстетическое содержание, которое это древнее искусство представляло. Она хотела стать Наваши, маэстро. Тогда Маоко могла бы реализовать изысканную скульптуру, артистично используя веревку на изучаемом теле Новак, которая не догадывалась, что Маоко знала шибари, тем более – что она пришла сюда в качестве модели для этого вида искусства.

Нет, норвежка явно хотела чего-то другого, и она просила ее об этом с горящими глазами, обнаженным телом, которое она безудержно предлагала взору Маоко.

У нее была светлая кожа, как и подобало ее происхождению, и светлые волосы, которые рассыпались по плечам в простой стрижке «каре». Лицо было слегка подкрашено, зажигая светло-голубые правильно посаженные глаза, обрамленные светлыми ресницами и пастельными тонами теней. У нее был маленький немного вздернутый нос, тонкие светло-розовые губы без помады. Правильный подбородок с небольшой впадиной вместе с линией губ создавали дерзкое выражение. Скулы едва прослеживались, а щеки были подтянутые и гладкие. Уши были маленькими и правильно очерченными, а шея, длинная и стройная, отлично гармонировала с лицом.

Плечи были пропорциональны фигуре женщины ростом примерно метр семьдесят, а подтянутое телосложение показывало, что она регулярно занимается спортом.

Грудина и ребра рисовали совершенную фигуру, с небольшой и очень женственной грудью, которая вела к тонкой и чувственной талии. Живот был подтянут явно тренировками на велосипеде или бегом. Ноги выглядели не менее прекрасными: пропорции голени и бедра были идеальными и демонстрировали потрясающую мускулатуру бедер и икр. Узкие лодыжки довершали эту завидную картину.

Маоко посмотрела на длинные худые руки, в тонусе, как и все остальное, дойдя до тонких и изящных пальцев. Она взяла в руки узкие перекрещенные запястья и повела ее за собой к кровати.

– Сними обувь, – спокойным, но суровым голосом сказала она.

Новак подчинилась, потом Маоко встала сзади и заставила Новак встать на колени на кровати в самый ее центр. Она взяла ее за руки и завела их за спину, скрестив запястья рукой.

– Разведи колени, – снова приказала Маоко.

Новак подчинилась.

– Еще, – добавила Маоко.

Новак развела ноги еще больше, вытянув их.

– Хорошо, – сказал Маоко. Колени были на расстоянии метра друг от друга.

– Подними грудь и голову. И смотри вперед.

Норвежка выпрямилась, в том числе с помощью рук, вытянутых назад, которые Маоко все еще держала скрещенными в запястьях.

Она гордо подняла голову и уставилась перед собой.

– Не двигайся, – приказала японка.

Она медленно отпустила руки и отошла от кровати. Новак не двинулась ни на миллиметр.

Маоко подошла к шкафу, стоящему за Новак, а следовательно, вне поля ее зрения, и взяла желтый шарфик из тонкого шелка, вернулась к кровати и обмотала шарфиком два раза перекрещенные запястья норвежки. Первый узел был простым. Она затянула его и подкрепила связку вторым узлом.

Новак ровно дышала в ожидании, аккуратно сохраняя позу, которую ей приказала принять Маоко.

Пижама Маоко состояла из кофты и длинных штанов белого цвета с персонажами Kawaii 23. Она сняла пижаму и осталась в нижнем белье белого цвета.

Затем вернулась к шкафу и из сумки из лаборатории вытащила пару латексных перчаток. Она надела их с громким щелчком. Потом легкими движениями села на кровать на колени, сзади Новак. Положив руки на лодыжки норвежки, чтобы еще лучше зафиксировать ее позу, она положила также и ее руки на лодыжки. Новак поморщилась и издала едва слышный стон, но сразу же взяла себя в руки, оставаясь неподвижной.

Симметричными движениями Маоко провела руками по бокам, поглаживая их. Они были упругими и твердыми. Потом она стала подниматься выше по спине, проведя пальцем по позвоночнику. Продвигаясь вдоль позвоночника, она проводила пальцем по каждому позвонку, а затем по каждому ребру, надавливая на них с одинаковым усилием, что стимулировало чувствительность каждой кости, а Новак покрывалась мурашками. Холодный пот покрыл ее лоб и спину, но она, сжав зубы, не двигалась. Маоко улыбнулась про себя, оценив реакцию норвежки, а также ее самоконтроль.