Филип Дик - Убик (сборник)

– Да, – согласилась Энн, – но я не отдавала себе отчета в том, что… – Она повернулась к нему, в темноте он едва мог различить ее лицо. – Перемещение – это лишь намек, который мы можем получить по эту сторону смерти. Значит, это лишь искушение. Если бы не эта ужасная кукла, эта Подружка Пэт…

– Чуинг-зет, – напомнил Барни.

– Именно об этом я и думаю. Если бы это было так, как говорит святой Павел – что смертный приобретает таким образом бессмертную сущность… Я не смогла бы удержаться, Барни, я должна была бы жевать чуинг-зет. Я не могу ждать до конца жизни… это может означать пятьдесят лет на Марсе, полвека! – Она задрожала. – Зачем мне ждать, если я могу получить это сейчас?

– Последний человек, с которым я разговаривал на Земле, – сказал Барни, – и который принимал чуинг-зет, сказал, что это было самое страшное, что ему пришлось пережить.

Это ее удивило.

– То есть как?

– Он оказался во власти кого-то или чего-то, что он счел воплощением зла, и это его потрясло. Ему повезло, что он сумел выбраться оттуда, – и он знал это.

– Барни, – сказала она, – почему ты оказался на Марсе? Не говори только, что тебя призвали; вполне можно было пойти к психиатру и…

– Я на Марсе, – сказал он, – потому что я совершил ошибку.

«По твоей терминологии, – подумал он, – это называлось бы грехом. По моей тоже», – решил он.

– Кто-то пострадал из-за тебя? – спросила Энн.

Он пожал плечами.

– И теперь ты здесь на всю жизнь, – сказала она. – Барни, ты не мог бы достать мне чуинг-зет?

– Нет проблем, – ответил он. Он был уверен, что вскоре встретит кого-нибудь из торговцев Элдрича. Положив руку ей на плечо, он сказал: – Ты столь же легко можешь получить его и сама.

Она прижалась к нему, а он обнял ее, она не сопротивлялась, даже с облегчением вздохнула.

– Барни, я хочу тебе кое-что показать. Листовку, которую дал мне один человек в моем бараке; он сказал, что недавно им сбросили их целую пачку. Те самые, из фирмы «Чуинг-зет».

Она полезла в недра своего комбинезона, некоторое время искала, и наконец он увидел в свете фонаря сложенную бумажку.

– Прочитай. Ты поймешь, почему я столько говорю о чуинг-зет… и почему для меня это такая проблема.

Поднеся бумагу к свету, он прочитал первую строчку. Крупные черные буквы сообщали:

БОГ ОБЕЩАЕТ ВЕЧНУЮ ЖИЗНЬ.

МЫ МОЖЕМ ЕЕ ПРЕДОСТАВИТЬ

– Видишь? – сказала Энн.

– Вижу. – Он даже не стал утруждать себя чтением остального, снова сложил бумажку и отдал ей. У него было тяжело на сердце. – Неплохой лозунг.

– Это правда.

– Это, конечно, не назовешь большой ложью, – сказал Барни, – но это лишь заменитель большой правды.

Он думал – что хуже? Трудно сказать. Лучше всего, если бы Палмер Элдрич упал замертво по причине богохульства, крикливо заявленного в листовке, но на это явно было трудно рассчитывать.

«Зло, воплощенное в каком-то пришельце из системы Проксимы, который предлагает то, о чем мы молились две тысячи лет, – думал он. – А, собственно, почему мы ощущаем, что это зло? Трудно сказать, но это так. Поскольку это может означать пожизненную связь с Элдричем, какую испытал Лео; с этих пор Элдрич постоянно будет с нами, будет проникать в нашу жизнь. А Он, Который хранил нас в прошлом, будет лишь бездеятельно созерцать это.

Всякий раз, когда мы переместимся, – думал он, – мы встретим не Бога, но Палмера Элдрича».

– А если чуинг-зет не оправдает твоих ожиданий… – вслух начал он.

– Не говори так.

– Если не оправдает твоих ожиданий Палмер Элдрич, то, может быть… – Он замолчал. Они приближались к бараку Флэкс Блэк Спит, среди марсианской ночи слабо светился фонарь над входом. – Ты уже дома.

Ему не хотелось отпускать ее; держа руку на ее плече, он прижал девушку к себе, думая о том, что сказал о ней своим товарищам по бараку.

– Давай вернемся вместе, – сказал он, – в Чикен-Покс. Там мы сможем законно пожениться.

Она недоверчиво посмотрела на него и рассмеялась.

– Это означает «нет»? – безжизненным голосом спросил он.

– Что это такое, – спросила она, – этот Чикен-Покс? А, понимаю, это кодовое название вашего барака. Извини, Барни, я не хотела тебя обидеть. Однако ответ, естественно, будет «нет».

Она отодвинулась от него и открыла внешнюю дверь, которая вела во входной тамбур барака. Внезапно она положила фонарь и подошла к нему, протянув руки.

– Полюби меня, – сказала она.

– Не здесь. Слишком близко от входа, – испугался Барни.

– Где хочешь. Забери меня куда хочешь, – говорила она, обнимая его за шею. – Прямо сейчас. Не теряй времени.

Он не стал терять времени.

Взяв ее на руки, он отнес ее подальше от барака.

– О боже, – сказала она, когда он положил ее на песок; потом она тихо застонала, может быть, от холода – ведь теперь их тела не были защищены комбинезонами.

«Один из законов термодинамики, – думал он. – Теплообмен, молекулы, которые переходят от меня к ней и обратно, как это называется… энтропия?»

– Ох, – сказала она в темноте.

– Больно?

– Нет. Извини. Пожалуйста.

Холод сковывал его спину, казалось, его излучало черное небо. Барни, как мог, старался не замечать его, но постоянно думал об одеяле, о толстом шерстяном одеяле… странно – думать об этом в такой момент. Он мечтал о мягком, теплом одеяле – вместо холодного, разреженного воздуха, из-за которого он тяжело дышал, как будто уже кончал.

– Ты что… умираешь? – спросила Энн.

– Мне просто тяжело дышать. Воздух.

– Бедный, бедный… О боже! Я забыла, как тебя зовут.

– Очень приятно, черт побери.

– Барни!

Он крепко прижал ее к себе.

– Нет! Не останавливайся!

Она напряглась. Зубы ее стучали.

– Я и не собирался, – сказал он.

– О-о-ох!

Он рассмеялся.

– Прошу тебя, не смейся надо мной.

– Это не со зла.

Наступила долгая тишина.

– Уф, – наконец сказала Энн.

Она вскочила, как будто под действием некоей силы. У него возникла ассоциация с нервной системой лягушки, возбуждаемой электрическими импульсами. Жертва обстоятельств, не пытающаяся сопротивляться. Его высокая, бледная, обнаженная собственность. Вполне реальная. Давно к этому готовая.

– Все в порядке?

– Да, – сказала она. – Да, Барни. Вне всякого сомнения. Да!

Позже, когда он одиноко брел в свой барак, он подумал: «Может быть, я делаю то, что должен был делать Элдрич. Я ломаю ее, деморализую… как будто ее уже нет. Как будто всех нас уже нет».

Что-то преградило ему путь.

Барни остановился, нащупывая в кармане оружие, которое ему выдали: кроме грозного шакала-телепата здесь можно было – особенно ночью – встретить и других ядовитых и прожорливых тварей. Он осторожно включил фонарь, ожидая увидеть нечто жуткое и многоногое, наверняка со студенистым телом. Вместо этого он увидел стоящий корабль, маленький, легкий и быстрый. Дюзы все еще дымились, значит, корабль сел недавно и, видимо, садился с выключенными двигателями, поскольку никакого шума Барни не слышал.