Сибери Куинн - Ужас на поле для гольфа. Приключения Жюля де Грандена (сборник)

Я затушил сигару в пустой кофейной чашке, жестом показал официанту на оплаченный счет и отодвинул стул, но тут чья-то тень упала из-за моего плеча.

«Теперь принялись и за меня», – пробормотал я, чувствуя, что кто-то избрал и мою персону для наблюдения. Резко обернувшись, я наткнулся на пару голубых глаз, круглых, как у кошки, но глядящих с юмором. Пониже располагались пшеничные нафабренные [15] Фабра – косметическая мазь для натирания усов. – Прим. ред. усики, воинственно ощетинившиеся, прибавлявшие их владельцу еще большее сходство с котом. Под ними – широкая и самая дружелюбная улыбка из всех, встретившихся мне в Париже.

– Par la barbe d’un bouc vert! – промолвил мой accostr [16] Здесь: постоялец ( франц .). . – Если это не мой друг, милейший доктор Троубридж, то я – кузен китайского императора!

– Почему, де Гранден, – воскликнул я, пожимая маленькую жилистую руку, – нам предстояло встретиться так? Я заходил в École de Médecine [17] (Высшая) Медицинская школа ( франц .). сразу как приехал, но мне сказали, что вы снова погнались за дикими гусями [18] «Wild goose chases» ( англ. ). – букв.: «погоня за дикими гусями» – некое напрасное, пустое предприятие. , и только Небесам известно, когда вы вернетесь.

Он ущипнул себя за каждый ус и с усмешкой ответил:

– Ну, конечно! Эти тупицы называют мои исследования в области неточной науки «охотой на диких гусей». Pardieu! Они ничего не видят, кроме своих пробирок и реторт!

– Что же на сей раз? – спросил я, когда мы отправились на прогулку. – Уголовное расследование или экспедиция по отлову призраков?

– Morbleu! – фыркнув, ответил он. – Полагаю, и то, и другое. Послушайте, друг мой, вы бывали в провинции Руан?

– Нет, – ответил я. – Это моя первая поездка во Францию, и я здесь всего-то три дня.

– Ах, да, – повернулся он ко мне, – ваше незнание нашей географии прискорбно, но может быть исправлено. У вас уже есть определенная программа?

– Нет. Это мой первый отпуск за десять лет – с тысяча девятьсот пятнадцатого года. И план у меня только один – держаться от медицины как можно дальше.

– Отлично, – одобрил он. – Обещаю вам полную противоположность вашей американской практике: мысли о пациентах, таблетках и рецептах полностью улетучатся из вашей головы, друг мой! Присоединитесь ко мне?

– Гм, посмотрим, – помедлил я. – А над чем вы сейчас работаете?

Я знал, что осторожность не помешает в разговоре с Жюлем де Гранденом. Профессиональный медик, один из передовых анатомов и физиологов своего поколения, светило медицинского факультета Парижского университета, этот энергичный маленький ученый выбрал криминалистику и оккультные исследования для отдыха от основной работы – и стал известен в этой области, как и в медицинском мире. Во время войны он был знаменитым, хотя и сверхсекретным, членом союзной разведки. После войны он изъездил почти все части света, выполняя специальные задания для Министерства юстиции Франции. Мне надлежало быть осторожным, принимая его приглашение: прежде, чем дело закроется, следы могут завести и в Индию, и в Гренландию, и даже на Огненную Землю…

– Eh bien , – рассмеялся он. – Вечно вы осторожничаете, друг мой Троубридж! Никогда не согласитесь, пока не увидите проект и технические требования. Очень хорошо – тогда слушайте.

Недалеко от Руана стоит очень древний château [19] Замок ( франц .). семейства де Бруссаков. Некоторые части этого замка были построены еще в одиннадцатом веке, самым последним постройкам не менее двухсот лет. Семейство неуклонно теряло богатство и значимость, а последние два поколения опустилось до сдачи château в аренду богатым иностранцам.

Обычная история, n’est-ce-pas? Очень хорошо, ждите, сейчас она станет необычной: в течение прошлого года у château Broussac было не менее шести арендаторов. Ни один из них не остался в шато более двух месяцев – каждая аренда заканчивалась трагично.

Истории накапливаются, а дома приобретают сомнительную репутацию, подобно людям. Становится все труднее найти арендаторов этого château . Мсье Бержере, семейный avoue [20] Стряпчий ( франц. ). де Бруссаков, уполномочил меня найти причину этого. Он желает, чтобы я построил дамбу против наводнения неудач, угрожающих довести до нищеты один из самых старых и захудалых родов Франции.

– Вы сказали, аренды заканчивалась трагедиями? – спросил я скорее для поддержания беседы, чем из интереса.

– Ну да, – отвечал он. – Бывали случаи, похожие на этот.

В прошлом апреле мсье Альварес, богатый аргентинский поставщик рогатого скота, арендовал château . Он въехал со своей семьей, слугами и прочим шампанским.

Он прожил там приблизительно шесть недель, пока однажды вечером один из его гостей, изрядно выпивши, не отправился спать и не потерялся. Его не нашли ни следующим утром, ни вечером. Спустя сутки поиск был продолжен, и слуга обнаружил его тело в часовне в самой старой части château. Morbleu , все доктора Франции не могли бы собрать его! Буквально, друг мой, он был разбросан по алтарю: его конечности валялись отдельно, голова грубо отделена от шеи, каждая косточка напоминала черепки в посудной лавке, пораженной молнией. Он походил на куклу, разодранную на части злым ребенком. Voilà , семья Альвареса ретировалась, а семья ван Брандта въехала в замок.

Этот мсье ван Брандт сделал состояние, будучи поставщиком для бошей [21] Боши – презрительное прозвище немцев во Франции. – Прим. ред. во время войны. Eh bien , я не пожелал бы ему такого конца, что он имел. Слишком много еды, слишком много вина, слишком мало заботы о здоровье… Однажды ночью он поднялся с кровати и отправился бродить по château . Его нашли в месте, где прежде был древний ров: толстое тело стало тонким и почти вдвое длиннее – выжатым, словно тюбик с кремом на дамском туалетном столике, раздавленный неуклюжим слугой. Неприятное зрелище, друг мой.

Другие арендаторы тоже все съезжали, как только кто-нибудь из членов семьи или слуг встречал свою ужасную судьбу. Это и Симпсон, англичанин, хромой сын которого упал с зубчатых стен на старый внутренний двор, и Биддл, американец, жена которого теперь визжит и несет чушь в сумасшедшем доме, и Мюсе, банкир из Монреаля, который однажды ночью проснулся в своем кресле, чтобы увидеть, как Смерть смотрит ему в глаза.

Теперь в Бруссаке проживает мсье Люк Биксби из Оклахомы с женой и дочерью, и я ожидаю неприятных известий от них.

Вы отправитесь со мной? Вы поможете избавить от опасности вашего земляка?

– О, полагаю, да, – согласился я.

Эта область Франции была мне столь же интересна, как любая другая, а де Гранден никогда не был скучным компаньоном.